Сирота - Алексей Валерьевич Шмаков Страница 28

— Для понимания, даже я не являюсь слугой рода Апраксиных.

— Давай это исправим. — тут же сказал я. — Только у меня второго перстня нет. Не знаешь, где его можно взять? Мне совсем не жалко. Ты вон учишь меня, наставляешь и всё в этом роде.

Я продолжал говорить, пользуясь тем, что Волк открыл рот от удивления, и не знал, что ответить. Но он быстро взял себя в руки.

— Нет, Виктор! Это так не делается. Нельзя принимать в слуги рода кого попало. Даже меня. — ответил на мой удивлённый взгляд Волк. — Слуги рода — это элита. Самые преданные люди, которые с радостью отдадут свою жизнь, чтобы защитить любого Апраксина.

— А ты отдашь за меня жизнь?

И снова Волк замер. Наверное, он сегодня сильно перенервничал, когда узнал, что я уехал покататься с Арсением. Вот теперь и ведёт себя так странно.

— Хоть я и не клялся в верности Апраксиным, это моя работа. Ты один из Апраксиных, поэтому отдам.

— В таком случае я обещаю, что сделаю тебя слугой рода. И даже не спорь со мной. Вот только найду ещё одно кольцо. Не буду же я его у Арсения отнимать… А что ты там говорил про клятву роду? Ему же теперь тоже нужно?

И снова Волк завис, на этот раз, глядя мне прямо в глаза. Не знаю, сколько мы вот так играли в гляделки, но Волк кивнул, словно принимая мои условия, и тяжело вздохнул.

— Нужно. Только этим займётся князь. Здесь я тебе не помощник. Не смогу научить, как правильно это делать.

— Это ерунда. Учёбы мне хватает. И это на каникулах. Представляешь? Никогда бы не думал, что буду вот так их проводить.

— Сегодня у тебя насыщенный день. Отправляемся в столицу. Князь вернётся к вечеру, представлю тебя ему. А пока вперёд, к Екатерине, сегодня ты должен показать князю безупречное воспитание.

— Куда ещё безупречнее? — на полном серьёзе спросил я, отчего Волк ударил себя ладонью по лицу. Отличный момент, чтобы задать вопрос, на который я до сих пор не получил ответа. — Так, что случилось с Виктором? Почему он сам не может отправиться в эту академию?

Ласковые лучи солнца проникали сквозь распахнутое окно и заливали собой просторную комнату. Не тронутым оставался лишь небольшой участок, где стояла самая современная медицинская кровать, которая стоила как машина представительского класса. Тьма была настолько плотной, что казалось, будто этот участок был вырублен из комнаты. Только подойдя к нему на расстояние вытянутой руки, можно было увидеть, что там стоит кровать.

Свет словно отрубали на границе с этим местом. Он не мог пробиться сквозь тьму и тоскливо стоял у порога, робко пытаясь разогнать её хотя бы одним лучиком.

Рядом с кроватью стояло множество приборов. От них тянулись трубки и провода, исчезая в завесе тьмы. Десятки мониторов показывали какие-то графики, по ним бежали сменяющиеся цифры, горели зелёные индикаторы. В комнате было невероятно тихо. Лишь иногда можно было уловить едва различимое дыхание. И за этим следил специальный человек.

Сгорбленная старуха, чьё лицо избороздили глубокие морщины. Волосы уже давно выцвели, а кожа больше походила на иссохший пергамент.

Она сидела, отстранившись от тьмы, наслаждаясь теплом солнечных лучей. Единственной задачей старухи было записывать, сколько вдохов сделал человек, лежавший на кровати. Темноволосый мальчик двенадцати лет, чьё тело и источало тьму, с которой не мог справиться ни один источник света.

Сегодня выдался отличный день. Мальчик дышит стабильно. Впрочем, стабильность держится уже несколько дней. Целители говорят, что это хороший знак. Но всё равно они не могут ничем помочь. Только разводят руками и призывают ждать. Как долго не известно.

В раскрытое окно ворвались звуки подъехавших машин. Несколько раз хлопнули двери. Послышались торопливые шаги, а затем едва различимый голос, принялся что-то быстро тараторить. Лишние звуки сильно мешали, поэтому пришлось отгородиться от них. По комнате пробежала едва различимое сияние, и вновь осталось лишь дыхание мальчика. Даже самые современные приборы не могли уловить его. Это могла сделать только старуха.

Очень странный выверт Древней Крови. Но совсем не уникальный. Многие потомки старших семей становились жертвами дара. Их тела были не в состоянии выдержать чудовищную мощь, которая требовала выхода. Большинство умирало. Но были и те, кого можно спасти. И мальчик, окутанный тьмой, принадлежал к последним.

Дверь в палату открылась, и на пороге показался седовласый мужчина в деловом костюме. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы признать представителя старшей семьи. И дело не в костюме, который могли себе позволить лишь очень богатые люди. Не в тёмных, практически чёрных глазах, от одного взгляда которых по телу пробегали мурашки, и хотелось всячески угодить этому человеку. Не в незримой охране, что первая скользнула в комнату и принялась осматривать её. И плевать, что они находились в самом защищённом месте родовых земель. Протокол безопасности должен всегда соблюдаться неукоснительно. Не в полном гербе клана, что было дозволено носить только представителям главной линии рода.

Нет.

Всё дело было в атмосфере, что создавали вокруг себя некоторые представители старших семей. Это ощущали все, кто находился с ними рядом. Где-то на уровне подсознания они сразу же понимали, что этот человек по праву крови может отдавать приказы.

И право крови — это непустые слова. Просто родиться в старшей семье недостаточно. Необходимо осознать и полностью принять силу, что дана тебе при рождении. Долго и усердно учиться у лучших. Жертвуя практически всем ради получения силы. Только в этом случае Сила Крови раскроется полностью и поможет. Откроет знания, накопленные за тысячи лет существования рода. Поможет разобраться с конкурентами, в первую очередь в собственной семье и позволит взойти на вершину.

Человек, стоявший на пороге палаты, смог это сделать. Смог подняться на вершину и закрепиться на ней. Но даже он поклонился, переступив порог. Тьма, окружающая мальчика, было, дёрнулась в его сторону, уничтожая свет, но тут же сдала отвоёванные позиции. Сила мальчика ничуть не уступала силе седовласого. Главе Клана Тьмы и рода Апраксиных