Клариса. По ту сторону холста - Олла Дез Страница 29

Почему-то она не показалась мне прекрасной. Глядя на нее, этого нельзя было сказать. Скорее таинственной и загадочной. Мистической и непознанной. И я бы сказала, незавершенной. Как будто художник открыл не все тайны, законы, перспективы. Он оставил свою картину, чтобы, возможно, каждый смотрящий дорисовал её сам, у себя в голове. Именно это мне пришло в голову, когда я смотрела на нее. А ребята подпрыгивали от нетерпения вокруг меня, и ждали, когда же я уже дотронусь до нее.

Он был очень стар. Его пальцы дрожали. Но его лицо и особенно глаза были наполнены мудростью и знанием. Я не видела в этих глазах признаки старческого увядания. Наоборот. Они дышали жаждой деятельности и пытливым умом. Только вот тело его подводило. Он сидел в кровати и, по всей видимости, уже давно не вставал с нее. Но его любимое творение было рядом с ним. Зачем он взял ее? Картина была больше, чем та, что передо мной. Ну, да. Колоны, которые были отрезаны. Даже сейчас, когда я видела перед собой глубокого старика, всё равно было понятно, что передо мной великий гений. Подобного, которому возможно нет, уже не будет.

А потом нас снова ругали. Мы не придумали ничего лучше, как пойти и отдать картину герцогу. Всей гурьбой. Меня, зачем-то тоже потащили. Мэтра и Арчи мы решили не впутывать. И просто завалились все вместе прямо к главе Магического совета, Его Сиятельству герцогу Рихарду де Алеманьа. Мы сидели, болтали, пили чай и ждали герцога в его кабинете. Наверное, он был не очень рад, когда пришел и увидел всех нас поедающих у него не ковре плюшки эмакум Кокорины.

Получив подробный отчет, он совсем не обрадовался. А узнав, что это была моя идея, как-то вообще на меня недобро глянул. Но нас разделял стол и четверо парней, так что я не дрогнула и ответила таким же недобрым взглядом. А он внезапно ухмыльнулся. Вот поди, разбери его. То глазищами сверкает, то ругается, что мы должны были не ходить сами, а предоставить сведения полиции. А то вот ухмыляется.

Но он нас отпустил. Сказав, чтобы проваливали и постарались хотя бы неделю никуда не влезать. Никаких расследований, поисков пропаж и проникновений в чужие дома. Мы торжественно пообещали. Уходя, мне показалось, что он сейчас окликнет меня, но он сдержался.

Мы сдержали слово. И целую неделю никуда не лезли. Но неделя закончилась.

Глава 9. «Роскошный часослов герцога Беррийского»

«… а также книга, из цельного куска дерева, подделанная под настоящую,

но где нет ни одного листа, переплетенная в белый бархат,

с позолоченными застежками с гербами Монсиньора,

оную книгу Поль Лимбург и его два брата преподнесли нашему Сеньору…»

запись в инвентаре от 1 января 1410 года о подарках,

полученных Жаном Беррийским

— Мы туда и не полезем. Отца и Арчи информировать не надо. А уж герцога тем более. Мы потом, когда все сделаем, если нам не разрешат, то к ним и обратимся, — продолжал увещевать Себ.

— А на кладбище пускают всех, — улыбнулся Габби.

— Знаешь, эта фраза звучит жутко. Меня вот совсем туда не тянет, — вяло отнекивалась я.

— Клари, но ведь мы туда полезем не как дураки последние среди ночи. А утром. Как только доедем, сразу и пойдем. А она только по ночам бродит. Днем и утром её никто не видел. Ну, или его. Там не понятно.

— Так. Давай я еще раз сама все проговорю. Наверное, тогда будет не так страшно. Значит, этот календарь, на странице которого нарисован Грааль, хранится в замке Кусси-ла-Шатто. Замок в крайне бедственном положении из-за злобного призрака, которого уже почти три века не могут усмирить, — начала я.

— Это часослов. Ну, в остальном верно. — Габби явно не понравилось, как я излагаю их веселое приключение с малюсеньким призраком.

— Владельцы замка настоятельно просят Совет Магов прислать комиссию и разобраться, но этого не делается. Почему? — недоумевала я.

— Ну, видишь ли. За все время существования призрака он успел напитаться магией и стал очень силен. И что бы его успокоить, нужно немало сил. И соответственно стоит денег. Сильный маг стоит больших денег. А у владельцев их нет, — пожал плечами Ги.

— А почему, собственно, им не продать этот их календарь? Ведь он стоит не мало?

— Так это и есть замкнутый круг. Призрак не дает устроить там музей. Не дает выставлять ценности, не дает что-либо продавать. Выносить предметы за пределы замковых стен тоже нельзя. Она убивает, когда это происходит. Ну… Раньше убивала. Теперь нет. Все уяснили и больше так не делают, — промямлил Себ.

— А между тем крыша протекает, замок разрушается. Тогда как одного часослова с лихвой хватит, чтобы все починить и восстановить. Тем более, если успокоить призрака, народ хлынет в те места посмотреть на это, — продолжил мысль Габби.

— Вот и объясните мне, пожалуйста, глупой переселенке: кто и где у нас сильный маг, который с призраком справится? — Вот совсем непонятно.

— Ну, так это ты. Наше тайное оружие, — и Габби расхохотался, увидев мое возмущенное лицо.

— Клари, не слушай ты этого идиота. Существует легенда, что в склепе, где похоронен призрак стоит его поясной портрет, написанный неизвестным художником. Якобы с этого портрета и началась история призрака. Ты дотронешься до него, и мы поймем, как его упокоить, — пояснил Себ наши действия.

— Угу, а с чего это вы так решили? — все еще не понимала я, зачем мне лезть в склеп.

— Клари, ну, если не получится, развернемся и уйдем. Пойдем в замок, попросим полистать часослов, и если и это не разрешат, тогда обратимся к папе, — вздохнул Габби.

— А почему сразу нельзя начать с рассказа мэтру? Пропуская часть, где нас убивает злобный призрак? — съехидничала я.

— Клари! Он уже сто лет никого не убивал. Все поняли правила: не трогать обстановку в замке, не двигать мебель, не выносить предметы, и живут себе не тужат. Да и ходит она или он, только по ночам. И только в восточной части замка. А мы туда и не пойдем, — заверил Ги.

— Заглянем днем в склеп. Ты посмотришь на картину