Ренард Фиерци - Чародейская Академия. Книга 4. Не всё во власти чародеев Страница 3

Глава 2

Лучи полуденного Солнца с трудом пробивались сквозь тяжёлую ткань гардин, создавая внутри атмосферу приятного полумрака. Ещё не проснувшись окончательно, Эрик наслаждался тишиной и умиротворённостью, но, приоткрыв глаза, подскочил, сев на кровати.

И сразу вспомнил всё. Как, волшебством мгновенно перенесённые сюда, они, в нетерпении срывая друг с друга одежду, яростно занялись любовью. Термоядерный огонь страсти, долгое время дремавший внутри, наконец вырвался на свободу, заставляя раз за разом сплетать объятья в неистовом стремлении слить воедино тела и души, познать сущность партнёра и одновременно отдать себя целиком. И лишь когда пришло насыщение, а усталость взяла верх над обессилевшим организмом, они скользнули под шёлковое двуспальное одеяло и позволили Морфею воцариться над ними.

Внезапный порыв прохладного ветерка не только освежил разгорячённое тело, но и прояснил мозги, выдувая розовый туман. С пугающей отчётливостью Эрик осознал весь ужас своего поступка. Как он мог решиться на такое?! Переспать с преподавательницей. И пусть по взаимному согласию, сути дела не меняет. Ему уготована участь стать объектом насмешек для однокурсников. А если история дойдёт до ушей начальства (по закону Мэрфи дойдёт обязательно!), Лайту отстранят от работы, а его навечно занесут в чёрный список студентов, позорящих доброе имя своей alma mater. И худшее, что может случиться – в срочном порядке вернут дона Фердинанда-Энрике. Тогда заслужит ещё и ненависть со стороны тех, кто в результате по его милости завалит сессию. Бежать отсюда, пока она не проснулась! А там – как-нибудь всё само утрясётся. И зачем принял приглашение? Лайта явно брала на понт, а он повёлся, решив спьяну, что целый океан по колено. Тоже мне, Казанова из Сраль-Пердюйска выискался! Не по чину тебе такая пташка, а потому и наказание огребёшь по полной. Дабы впредь был умнее.

За всплеском панического страха пришло успокоение, маятник качнулся в обратную сторону. Может, всё и обойдётся, доказать-то никто ничего не сможет, а слухи – пустое, рано или поздно захиреют сами собой. Особенно если не станешь хвастать крутизной перед приятелями. Сделав так, наверняка её потеряешь, а, положа руку на сердце, спроси – разве того хочешь? Сегодняшняя ночь стоит всей прожитой жизни, и только полный идиот растопчет своё счастье ради сомнительной славы. Лайта – само совершенство, к тому же умна, заботлива, и достаточно деликатна, чтобы не замечать чужие промахи – неужели этого мало? И при всём том выбрала тебя, хотя запросто могла найти куда более представительного партнёра. Неужели влюбилась тоже? Как-то не верится в подобную сказку. Зато ты – уж самому себе признаться можешь? – был неравнодушен к ней с самого первого занятия! Именно она занимала твои помыслы, вытеснив оттуда конкуренток, и лишь невозможность подобной связи не давала чувствам развернуться во всю ширь. Но кто сказал, что в новогоднюю ночь не случается чудес?

И на мысли той жгучее желание пронзило внутренности; не в силах сопротивляться, он навалился на спящую, покрывая её поцелуями и изо всех сил прижимая к себе в неистовом стремлении вновь испытать неземное наслаждение единства противоположностей.

Когда всё закончилось, Лайта ласково пригладила его растрепавшиеся волосы:

– Какой страстный, однако. Хотя с виду тихоня. Но недаром говорят: внешность обманчива. А ты как считаешь?

Эрик не отвечал: последняя вспышка отняла у него силы, накопившиеся за ночь. Лишь уткнулся лицом в подушку, пытаясь отдышаться и прийти в себя.

– Устал, бедняжка. Ещё бы, потрудился на славу. Тогда отдыхай, а я пока сварю кофе на двоих.

Оставшись в одиночестве, он не спеша оглядел окружающую обстановку. Если не знать, что находишься в гостях у волшебницы, нипочём не догадаться: типичная спальня богатого дома, где ценят комфорт и эстетику. Персидский ковёр на всём пространстве пола, мягкая приглушённая расцветка обоев, на стенах с десяток картин, по большей части пейзажи, некоторые явно инопланетные. Тумбочка у изголовья и комод с противоположной стороны комнаты, как и кровать, на которой он имеет честь возлежать – всё из добротного дерева, с отделкой под старину. Косметические наборы, парфюмерия и средства ухода за телом соседствуют с сувенирами и забавными безделушками, предназначение которых с первого разу не угадать. Массивная медная лампа-подсвечник под потолком, дававшая света ровно столько, чтобы не потеряли друг друга в темноте, не отвлекаясь при том на постороннее. Однако куда подевались его шмотки? Пора бы и приодеться, а то неудобно как-то…

Свесившись с кровати, он принялся осматривать пол, и тут вошла обнажённая Лайта, державшая в руках маленький поднос с двумя наполненными до краёв чашками. От неожиданности и смущения Эрик спрятался обратно под одеяло.

– Надеюсь, не настолько страшно выгляжу при свете дня! – рассмеялась Великий Мастер, ставя поднос на тумбочку. – После сегодняшней ночи можешь не стесняться. Мне лично импонируют воззрения античности, когда считалось, что прекрасным в человеке должна быть не только душа. Стыдиться собственного тела людей приучила христианская мораль, и до сих пор, несмотря на снятые табу и давно отгремевшие сексуальные революции, мы ощущаем на себе дыхание времён, когда само понятие красоты объявлялось греховным, и многие добровольно подвергали себя истязаниям, лишь бы не поддаться соблазну. Какое счастье жить в намного более толерантную эпоху!

Чуть осмелев, Эрик присел на кровати и взял одну из чашек. Что правда, то правда: каких-нибудь пять столетий назад в «просвещённой» Европе её чарующую красоту вполне могли объявить дьявольским наваждением. А уж в сочетании с изучением волшебства… Тогда, чтобы не жариться на костре, пришлось бы делать ноги, и чем дальше, тем лучше, в места, недоступные юрисдикции Церкви. Или на вечное покаяние в монастырь – участь для мятущихся свободолюбивых натур немногим приятнее сгореть заживо.

Кофе оказалось очень крепким, и со специфическим привкусом. Однако скорее приятным, чем отталкивающим, и, сделав глоток, он не мог оторваться, пока не выпил всё. Тем более организм, пусть и не настойчиво, но требовал пополнения водяных ресурсов.

– Понравилось?

– Всё было просто замечательно, Великий Мастер.

– Давай договоримся сразу: когда вдвоём и никого постороннего поблизости нет, обращайся ко мне на «ты», без всяких титулов и прочего чинопочитания. Иначе так и останешься скованным, и нормально общаться у нас не получится. Расслабься и представь, будто общаешься с кем-нибудь из однокурсниц. Сразу пойдёт легче.

– Попробую.

– Ещё кофе хочешь?

– Не отказался бы.

Рядом с чашками на подносе появился кофейник.

– Некоторые вещи я всё же предпочитаю делать без магии – вкуснее и красивей получается. Да и поддерживать хорошую физическую форму стараюсь вполне традиционными способами вроде гантелей, обруча и утренних пробежек по побережью Полигона. Конечно, если стихийники не вздумают экспериментировать с утра пораньше. А сейчас давай покажу моё скромное жилище. Ночью не до того было, так хоть сейчас, – Лайта лукаво улыбнулась. – Погоди, принесу твою одежду, да и сама принаряжусь. Всё хорошо в меру, и нагишом шастать тоже.

К моменту, когда Эрик нацепил свой костюм, слегка помятый и лишившийся блеска фальшивой позолоты, Лайта успела облачиться в домашний халат, подчёркивающий её женственность и миловидность.

– Иди взглянуть на нечто весьма забавное! – позвала она из гостиной.

Вещицей, призванной поразить воображение нашего героя, оказалась облегающая тело накидка из прозрачного пластика.

– Чудо научно-магической мысли: даёт возможность левитировать без затрат энергии. Попросту говоря, летать. Кроме того, объект, помещённый внутрь, становится видимым лишь в отражённом свете Луны. В своё время, испытывая её, не упускала случая немного пошалить: в лунные ночи, зажав меж ног метлу, раскатывала в нём над городскими проспектами и оживлёнными магистралями, пугая припозднившихся прохожих. Правда, после того, как по моей вине столкнулись два грузовика, пришлось с забавой завязывать.

– И оно до сих пор действует?

– Хочешь опробовать лично? Как-нибудь в обозримом будущем, думаю, вполне возможно.

Эрик, призадумавшись, ничего не ответил.

– Что-то не в порядке? – забеспокоилась Лайта.

– Ничего страшного. Не обращай внимания, иногда на пустом месте впадаю в меланхолию.

– Ну-ка, погоди, сейчас поставлю точный диагноз. Ага, понятно: не даёт покоя мысль, не находился ли под действием очарования.

– Трудно скрыть что-либо от Мастера Духа. Действительно, думал об этом.

– Брось. Я не часто пользуюсь возможностью заглянуть в чужую душу – только когда любопытство заедает. Или грозит конкретная опасность. Ну и в качестве третейского судьи, если возникает необходимость применить Запрос Истины. После иных сеансов ощущение, будто в грязи извалялся, настолько мелочные и гадкие мысли в головах подчас бродят. А насчёт очарования – сам-то как считаешь?