Скверная жизнь дракона. Книга четвертая - Александр Костенко Страница 30

Ах, ты бы знал, сын мой, как была прекрасна твоя мать, когда нас познакомили. На её безмятежном лице сияла улыбка, сковавшая мою душу цепями любви. И с каждым годом они обвивали всё сильнее, сильнее. Молю тебя, сын мой, почти память твоей матери и сестры, и от моего имени помолись, и в церковь принеси дары. Попроси, чтобы боги милостью своей обогрели Налу и Кани, и пусть они ждут меня. Но ты к нам не торопись, тебе ещё рано.

И, прошу тебя, приглядывай за Шадотом. В столь юном возрасте остаться сиротой, без матери и отца, без бабушки. И, вскоре, без деда. Лишь ты у него остался, лишь ты напоминаешь ему о Кани, ведь ты с сестрой так похожи на вашу мать. Прошу, проследи, чтобы его помолвка состоялась. Знаю, как ты относишься к магам, но, сын мой, прошу, окажи мне последнюю милость. Юная чародейка — лучшая пассия, которую можно предложить. Пусть помолвка свершится. Пригласи их в замок и пусть процветает наша семья. Ведь Шадота, ты знаешь, боги благословили великим проведением. Благословлять хлеб своим прикосновением — это есть великая благодать и проведение богов. Подкрепи его силу магическими способностями его супруги, укрепи нашу семью, и пусть она цветёт в веках, как налитые соком яблоневые сады.

О, наши прекрасные сады. Они снятся мне, их запах, их цветы. Весна в них каждый год приносит жизнь, а осенью наш праздник, и пироги, вино, и песни люда, их игры, смех, веселье. Лучшее время наших земель — осень. И не спрашивай меня, прошу, почему я отказался от весны.

Молю Гланахтона уследить за тобой и отвести от нашей семьи эту страшную напасть.

Ты бы знал, что тот день запечатлён в моей памяти — ты бы не поверил своему старику. Великую напасть послал противник. Чёрная как смоль, гудя вулканом, она разворотила нашу армию, превратив солдат в тварей кровожадных. Будто нечестивое место разверзлось под нашими стопами и души слабых не выдержали, извратившись. И тела их уподобились их душам. Молю, сын мой, убереги себя и нашу семью от нечестивой напасти.

Да, сын мой, я проиграл, но только я. Твоя судьба — судьба победителя.

Я молю всех богов, чтобы не заканчивалась под твоими ногами тропа, усыпанная лепестками цветущих яблонь.

Искренне прижимаю к груди, вспоминая каждый день, проведённый вместе.

Твой любящий отец. Граф Мялис Шалский.'

— Ну как, ксат, ну как? — взмолился эльф, когда я вывел последние слова.

— Держи, — я передал графу бумагу.

Мялис влажными от подступающих слёз глазами прочитал письмо. Потом ещё, ещё. На четвёртый раз он отстранился, быстро заморгал и отвернулся, протягивая бумагу обратно. Оставалось немного — но пришлось ждать, пока остроухий придёт в норму.

— Прошу, — ратон в самом низу листа размашистыми движениями поставил подпись.

Я пробежал по тексту взглядом, выискивая ошибки. Не найдя таковых, я уже было хотел убрать письмо в сумку, но меня остановила подпись графа. В ней странным образом угадывались слова о том, что луна блестит не там, где надо. Лог… Из двух свободных очков навыков одно закинулось в «Новеллу знаний», увеличив количество фрагментов на пять. Один из них заняла фотография письма со странной подписью.

— Ксат? — со страхом в голосе спросил граф, потому что я как истукан не моргая пялился на текст.

— Я задумался. Как же изменчива жизнь, закинувшая всех вас так далеко от дома.

— Да, ты прав, — голос эльфа прозвучал тихой молитвой. Его взгляд неотрывно следил за моими руками, когда я вывел на обратной стороне бумаги адрес доставки письма, и спрятал его в сумку к остальным.

Все двадцать четыре письма требовали отправки в дома, где их ждали. Двадцать четыре судьбы покоились на листках бумаги. Записанные строчками текста и спайками букв, двадцать четыре жизни проживут намного дольше своих тел и обнимут сердца своих семей.

— Я… Моей благодарности нет предела, ксат, — со всей искренностью произнёс Мялис. И хмыкнул, посмотрев через моё плечо в сторону замка. — Я раньше говорил, что лучше смерть, чем ваше племя благодарить. Сдаётся мне, я сильно заблуждался.

К нам направлялся Налдас в компании одноухого авантюриста. В каждой из рук они несли по плетённой корзине. И я очень удивился, когда ксат откинул прикрывавшие корзины тряпки.

— Даже наёмник нуждается в выпивке, — взвизгнул авантюрист, по-доброму посмотрев на эльфа. — Самая спелая томвития. И вино из неё же. Вот кружки.

— Я искренне бла…

— Ой, да заткнись ты уже, — Галис перебил графа. — Мы с Нотом не раз отгребали от твоего отряда в тех проклятых лесах. Ты тот враг, которого нужно обходить стороной. Мне жаль видеть тебя как пленника, но раз боги так распорядились, то мы можем лишь скрасить их гнев… И чего только ваша раса нашла в этой ягоде? Вон, лучше бы хруаст выращивали.

— Слишком приторный вкус у хруаста, — эльф покачал головой.

— А томвития, — Галис взял ягоду, отправил в рот и тут же скривился, едва не сплюнув, — кислая как целый лимон.

— После кислого вкуса идёт приятная нежность, как и в жизни плоды успеха пожинаются после тяжкого труда.

— Жизнь и так не сахар, ратон.

Авантюрист и граф молча смотрели друг на друга как на совершенно разных существ.

— Прошу меня простить, но мне необходимо вернуться к повозке. Скажите, вы закончили? — спросил у меня Налдас, разрушая неловоке молчание. Я в ответ кивнул и легонько хлопнул по сумке. — Прекрасно. Тогда я покину вас, если вам не требуется моя помощь.

— И я пойду, — Галис махнул рукой. — Там Нот, кажется, опять полез на стражников. Как бы нам не заночевать в одной клетке, эльф.

— Почту за честь составить вам компанию, — Мялис услужливо кивнул. В ответ авантюрист засмеялся и пожелал эльфу приятного вечера в компании ягод и вина.

— Я должен тебе услугу, кса… Скажи, как я могу к тебе обращаться?

— Имя? — я едва не раскрыл рот от удивления. За всё время, пока мы с Налдасом путешествовали, меня впервые спрашивали о моём имени не для документов.

— Конечно. Мне не найти прощения, если продолжу называть ксатом разумного, кто настолько вошёл в моё положение.

— Лик’Тулкис.

— Лигх… Ликрв… Ли…

— Ликус. Наш язык для остальных разумных сложен.

— Благодарю тебя, Ликус. Я должен тебе услугу. Но, позволишь ли сначала передать ягоды и вино моим воинам? — сидевшие недалеко от нас равнинные эльфы смотрели на корзины широко раскрытыми от удивления глазами и часто моргали.

Я разрешил, изначально планируя поступить именно так. Граф поклонился в благодарность и позвал четырёх эльфов, чтобы те помогли отнести корзины. Я лишь успел запустить в одну из них руку и взять ягоду на пробу, предварительно спросив разрешения у Мялиса, чем нешуточно того удивил. Да, это всё куплено на мои деньги, но это подарок графу и принадлежат они ему. Остроухий принял мои доводы и разрешил взять.

Вытянутая красная ягода, длиною в две фаланги, по форме напоминала виноград, или даже барбарис, но с боковой вмятиной на всю длину, как у персика. С твёрдой оболочкой и мясистая, она пружинила в руках. Раньше мне казалось, что различие между прошлым миром и новым лишь в магии да скверне, но вот теперь нашлись неизвестные