Рубежник - Дмитрий Билик Страница 30

А еще захочет закончить начатое. Ведь не зря он нацелился на Наташку, что-то ему от нее нужно.

Я торопливо порылся в штанах, выудил визитку и набрал новую знакомую.

— Слушаю.

По тону голоса создалось впечатление, что на другом конце телефона Снежная Королева. А еще жалуется, что все мужики от нее шарахаются. Хотя оно и понятно, наверное думает, что по работе звонят.

— Наташа, привет, это Матвей. Мы с тобой недавно…

— Провели незабываемую ночь, — потеплел ее голос. — Ты передумал и тебе нужна моя помощь? Я даже до работы еще не доехала, а ты уже звонишь.

— Скорее наоборот, тебе нужна. Наташа, я понимаю, это прозвучит очень странно, но ты должна уехать. Чем дальше от Выборга, тем лучше.

— Как уехать? А как же работа?

— Ты же сама говорила, что можешь работать дистанционно. На кону твоя жизнь.

— Я ничего не понимаю.

— Скажем так, твое болезненное состояние в последнее время неслучайно. Это происки не очень хороших людей.

А если быть точнее, вообще не людей. Рубежников. Вот сложно нам — не говори про хист, не говори про то, се, пятое, десятое.

Наташа молчала. Да и я понимал ее. Нельзя просто умотать куда глаза глядят только потому, что так попросил твой новый знакомый.

Вот я и пошел на крайние меры. Надавил хистом, как тогда, с Леопольдом. Разве что теперь был тщательно сконцентрирован, да еще контролировал каждое слово.

— Ты уедешь отдыхать из Выборга на другой континент как можно скорее.

Хотел сказать «на острова», да кто знает извращенный мозг Натальи. Вдруг для нее Елагин остров подойдет.

— Хорошо, — безропотным и бесцветным голосом ответила собеседница.

После чего я удовлетворенно повесил трубку. Но на душе все равно было как-то неспокойно. Будто я оказался теперь в ответе за Наталью и ее жизнь. Хотя, наверное, так оно и было.

Другой вопрос — кто тот самый загадочный рубежник, который наслал спиритуса? Какова его сила? Если ритуал чухонский, значит и он из финнов? Или нет? Вряд ли из ивашек. Для чего ему понадобилась Наташа? Для обычного обогащения? Хорошо бы, если так. Тогда он может переключиться на кого-то другого, если предыдущая жертва исчезнет.

А еще меня очень интересовал вопрос — как скоро этот рубежник придет в себя после смерти спиритуса. И что будет делать? Сразу займется поисками меня? И получится ли у него это, не взирая на «Спящее око»?

Не успел я додумать, как тишину квартиры разорвал на части звук дверного звонка. У меня мурашки по коже побежали. Может, та самая «болезнь» рубежника вышла не такой уж серьезной и он уже меня нашел?

Интерлюдия

В Выборг Даниил Маркович Шуйский, потомок старинного и благородного рода, прибыл на поезде. Прямиком из Твери.

Конечно, после столицы всего магического русского мира, городок на границе с Суоми смотрелся убого. Шуйский был здесь последний раз до Великой войны. И искренне считал, что с тех пор ничего не изменилось. Разве что домов поболее построили. Но по сравнению с Москвой, где в последнее время обитал Даниил, то было каплей в море.

Будь его воля, так Шуйский и вовсе бы не уезжал из Тверского княжества. Точнее, из Москвы. Шуйскому полюбилась разросшаяся столица чужан. Пусть и не было в ней величия Твери, но ощущалась другая сила. Способная своротить хребет без всякого напряжения. Недаром все чужане слетались туда, как мошки на огонь. Опаляли крылья, некоторые сгорали подчистую, однако новых стремилось еще больше.

Причиной подачи разрешения к новгородскому князю и последующим отъездом в Выборг стал сам Шуйский. Ведь его идеей было извести старуху, именуемую местными Спешницей. И он же притащил Нити Судьбы, с помощью которых и совершил задуманное. Хотя и отдача была сильной. Не в пример сильнее, чем представлял Даниил.

Проклятие разделенное на пятерых все равно оказалось чрезмерным. Агата едва не умерла, три дня еле дышала и харкала кровью. Виктор, прежде отличавшийся румяностью и плотным сложением, за одну ночь высох. Теперь лечился травами и использовал бешеные деньги, да и не только их, скупая всевозможные артефакты. Да и остальным членам Созвездия пришлось несладко.

Меньше всего пострадал Шуйский. Подумаешь, нога высохла и почернела. С кем не бывает. За намеренную смерть такой сильной рубежницы все заплатили свою цену.

Однако Даниил был в относительном порядке. Потому именно его и отправил тайный орден в Выборг. Чтобы убедиться — реликвия для осуществления их плана находится в полной безопасности и с ней ничего не случилось.

Первым делом надобно было нанести визит воеводе, Илие Шеремету, как того требовал обычай. Вот только Шуйский знал, общение с ним затянется. Потому накрылся Вуалью обмана, теперь никто не мог распознать его как рубежника, и отправился проверить реликвию.

Стремился всеми силами к запретному для прочих месту, не жалея хиста. Потому что знал — никто не должен заподозрить об его истинной причине прибытия в Выборг. Если кто прознает из воеводских — пиши пропало. Так тело разогнал, что будто бы даже хромать перестал. Пролетел мимо крохотный городок, расступился лес, мелькнула заросшая решетка.

Еле пробрался внутрь Шуйский. Все-таки отобрал с лихвой он семейной стати. И затрепетал всем телом, притронувшись в волшебному ларю, где так и хранилась реликвия. Чувствовал великую силу. Однако оставаться надолго здесь было нельзя. Прощался чуть ли не со слезами. Как с родным сыном, который с войны вернулся и вновь за порог отправляется.

Но все-таки справился с эмоциями. Заторопился назад с не меньшим усердием, чем с которым сюда шел. И уже сильно припадая на правую ногу, вернулся в город. Убрал вуаль, чиркнул послание членам Созвездия и зашагал к замку. Где отрекомендовался полным образом. Что прибыл не татем или шпиком, а с добрыми намерениями. Точнее, с предложением по торговле с новгородским княжеством и очень хотел бы получить кожу и мясо линдурма. Того еще именовали змеем с гривой или белым змеем.

Одни называли его королем гадов, другие прямым потомком драконов. Чудищем тот был не русским, а чухонским. Однако порой встречался и в этих землях. Правильно приготовленное мясо линдурма позволяло ненадолго заглядывать в будущее. А кожу вшивали в броню, делая ее еще крепче. Конечно, можно попросить и яд, однако Шуйский был уверен — такое ему не продадут. Слишком ценен и опасен он, чтобы