Ведьма за миллион 2. Ловушка для инквизитора - Ирина Варавская Страница 31

– На самом деле у меня не так уж и много врагов. Но теперь это изменится.

Я почувствовала на себе ее взгляд.

– Что? Хочешь знать, не я ли отравила Крестного Папочку? – догадалась я. – Нет. Он мой отец, а Сапфировый Певец – брат. Но я родная дочь отца и единственная законная наследница его владений, а он – бесправный приемный сын. И мы всегда жили как кошка с собакой. От кровопролития нас удерживал отец, но теперь его нет. И Мика пойдет на все, лишь бы утвердиться на его месте. Даже на убийство.

– И ты говоришь об этом так спокойно? – удивилась Ави, на что я только дернула плечом. Всего не объяснишь, да и не стоит.

– Я же говорю, так было всегда. И потом, Мике, как никому известно, что я сумею за себя постоять.

– Даже когда за тобой толпой гоняются желающие лишить головы?

– И такое уже было, – ухмыльнулась я. – Ничего, справлюсь. Ты лучше о себе подумай. Я не смогу возиться с тобой бесконечно.

– А я и не прошу. Мне бы только решить, что делать дальше.

Длинный коридор закончился кучей сваленного у стены обгоревшего хлама. Пульсар описал над ней круг и пролетел сквозь обломки. Космолетчица восприняла это явление на удивление спокойно, а когда я подтолкнула ее в том же направлении, стоически зажмурилась, шагнула вперед и исчезла. Прежде чем отправиться следом я оглянулась, но увидела только тени призраков. Скольких они погубили своей яростью, чьи еще кости гниют в этом кошмаре? Впрочем, меня они приняли благосклонно. Раньше я не знала, почему, а теперь, после слов старой цыганки… Я была такой же, как они. Проклятой.

Я шагнула следом. Ави стояла на краю крутой, уходящей вниз лестницы, ступени которой были едва подсвечены неверным сиянием пульсара. Мы спустились вниз и оказались перед самой обычной дверью, которую я отперла, используя ключ-руну.

– Ничего себе! А ты неплохо тут устроилась.

Я тоже переступила порог, покрытый защитными рунами. Такими же я потрудилась расписать и голубые стены в любовном гнездышке Ивонны – просторной квартирке на двоих, обставленной с дворцовой роскошью. На мой вкус здесь было пошловато. Слишком много антикварной мебели, подушек, хрусталя, лепнины и фресок на потолке и золоченых канделябров по обе стороны монументальной кровати в соседней комнате. Однако наличие маленькой, но приличной кухни, которую я быстро приспособила под лабораторию и собственную спальню, и ванной, мирили меня с окружающей обстановкой. Был еще камин, но разводить огонь я не рисковала, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– Когда я здесь, пользуюсь только кухней и ванной. Это там и там. – Я поочередно указала ей на арку с бархатными портьерами и дверь в спальню. – Ты можешь располагаться, где захочешь и делать, что хочешь, например, вымыться и переодеться. В спальне в шкафу осталась парочка мужских рубашек. Главное, ни шагу за порог. И не вздумай никому открывать, даже если по ту сторону будут рыдать и умолять о помощи. Помогать там некому, а вот если впустишь – пеняй на себя. По сравнению с Ивонной, Бугай покажется тебе лучшим другом.

– А з-зачем ей приходить сюда?

– Она всегда чувствует живую душу, тем более там, где ее саму настигла смерть.

– Что, прямо тут? – Ави уставилась на бежевый ковер под ногами, словно ожидала увидеть на нем закопченное пятно.

Вообще-то, примерно так оно и было. Когда я наведалась сюда впервые, обгоревший скелет Ивонны лежал у двери и ее пальцы-головешки тянулись к порогу. Я долго смотрела в черные провалы глазниц обугленного черепа, прежде чем отодрать половицы и упокоить останки под ними. И все же ей отчасти повезло – ее кости были в одном месте, в отличие от того инквизитора. Ни кто не знает, в какую канализационную дыру спихнули мешок с его телом.

– Ты стоишь на ее могилке.

Космолетчица с негодующим воплем соскочила с места.

– В Растарии не принято ходить по чужим могилам!

– Здесь не Растария, – сухо напомнила я. – Посиди вон на диванчике и успокойся, пока я приведу себя в порядок.

– А потом?

– Мне нужно будет уйти, и со мной нельзя, – опередила я назревающий вопрос.

– Почему?

– Потому что, – сказала я и захлопнула за собой дверь спальни. Мне срочно требовалось принять душ и побыть в одиночестве, чтобы все обдумать.

К комнате примыкала большая ванная, отделанная белым мрамором. Я стянула с себя грязные тряпки, заползла под тугие горячие струи и позволила себе расслабиться. Но стоило выключить воду и встать перед зеркалом, как я тут же заглянула проблемам в глаза.

После приключений выглядела я плохо. Синяки и ссадины покрывали тело в шахматном порядке, а то и накладывались друг на друга. Хорошо еще, что рана, перевязанная Ави, почти не давала о себе знать. Я сменила повязку, тоже завязала на бедре бантик и задумалась.

Отец мертв, я не смогла спасти его, и теперь Мика старается занять его место чужими руками. Что ж, вполне в духе братца – отсидеться в какой-нибудь дыре с дружками и бутылкой, пока кто-то решит проблему. Спасибо, что у него хватило ума не болтать о том, кто такая Золотая Лоза на самом деле. Тем лучше.

Со смертью отца навсегда исчезли цепи, сковавшие меня с этим городом. Больше я никому и ничем не обязана, а потому пришло время навсегда исчезнуть. Я еще не знала, куда отправлюсь, но уже ощутила, что в любом другом месте мне будет лучше, чем здесь. Хватит с меня Грязных Кварталов и вечной бьёрсгардской зимы.

Но было глупо представлять себе новую жизнь, в которой я окажусь свободной от собственной сущности и стану бродить по далеким лесам, собирая цветочки и беседуя с дриадами. Все, что я умею – это убивать, хотя бы зельями. Однажды мне снова захочется заняться делами, но ведь никто не в силах запретить мне сначала отдохнуть. Вот попробовать помешать…

Похоже, ничего не оставалось, кроме как поговорить с Микой. И попробовать объяснить, что с моей стороны ему нечего опасаться, если, конечно, он не продолжит в том же духе. А не поймет… Что ж, одним воспоминанием из прошлого станет меньше.

Но что делать с теми, кто придет за Виринеей Колючкиной? Уже дважды я оставляла их с носом. Да, я могу о себе позаботиться, однако вечно убегать тоже невозможно. К тому же, сдавалось мне, не в преследователях дело.

Я сложила вместе свои кошмары, Тьерена и компанию, туманные намеки госпожи Земфиры и обещания вселившейся в нее сущности… и получила на выходе не самые приятные перспективы, а уж на фоне приближающегося Миллениума, так и вовсе катастрофические. Я почти ощущала на своей коже дыхание чего-то такого, о чьем существовании