Кукушкин остров - Елизавета Шендрик Страница 31

— Не волнуйся, по весу ты как котёнок. — Макситали похлопал её по бедру, находя это сравнение остроумным. Безобидный котёнок, после пробуждения сил, явится миру опасной кошкой, как африканская черноногая — крохотная, но в семействе кошачьих самая смертоносная.

— Не отпустишь?

— Не хочу.

Не доходя до деревянного моста, Макситали остановился и, поставив её на ноги, весело объявил: «Добро пожаловать!». Рукой он показывал на плавучую базу, пришвартованную к берегу за его спиной. Глаза девушки расширились от удивления. Вчера, когда Макситали провожал её до гостиницы, они проходили по мосту мимо этого судна, и он даже словом не обмолвился.

— Да ты шутишь!?

— Не веришь мне?

— Макс!

— Ты назвала «Аделью» гигантским домашним тараканом из-за длины и кранов на кормовой части. Тельце и усы, хи-хи, — процитировал девушку Макситали, озорно глядя.

— Беру свои слова обратно, — примирительным тоном ответила она.

Они вместе поднялись по закруглённому склону на пирс, представляющий собой конструкцию из выложенных бетонных плит, держащихся на бетонных блоках, уходящих под воду. Перед деревянными перилами была поржавевшая, покрытая мхом часть судна, похожая на наружную обшивку борта. Надпись на ней гласила:

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ

ПОСТРОЕНА-БРЕМЕНХАФЕН, ГЕРМАНИЯ — 1938 г.

АДМИРАЛТЕЙСКАЯ ВЕРФЬ ГЛАВМАСТЕРСКАЯ «ТВЕРЬ» — 1945 г.

ПЛАВУЧАЯ БАЗА ОТДЫХА «АДЕЛЬЯ» — 2007 г.

ОБЩАЯ ПЛОЩАДЬ — 500 КВ.М.

— Ты меня разводишь, — разочарованно сказала Мартта. Двухпалубная плавучая база выглядела заброшенным отголоском какой-то истории, возможно, интересной и захватывающей, но она не настроена её слушать. — Признавайся, база — бывший музей? Если хотел меня впечатлить, то знай, у тебя получилось.

Мартта поморщилась при виде прогнившего и обшарпанного трапа, ведущего на палубу. Часть судовой лестницы, выдвинутая на блок, образовывала с другими квадрат, внутри которого была пропасть. Не хватило ли плит или их растаскали, девушка не жаждала в это вникать.

Макситали взял небольшой разбег, ловко перепрыгнул через пропасть, приземлившись на трап. Мартта дёрнула плечами от раздавшегося скрежета. Он упёрся руками на перила, скрестил ноги и поднял на неё взгляд полного негодования.

— Я задавал тебе вопросы, когда вскапывал могилы?

— Нет.

— Вот именно — нет. А знаешь почему? Потому что доверяю. Я никого сюда не водил, но для тебя сделал исключение. Я пытаюсь помочь, ведь знаю, как тяжело проходить испытания, подкидываемые жизнью, одному. Не Лаура спасла тебя из Вуолы, а я! Не кажется ли тебе, что я заслужил хотя бы каплю доверия? — немного раздражённо произнёс он.

— Максим, я…

— Я устал и иду отдыхать. Захочешь присоединиться, знаешь, где меня искать.

Макситали развернулся, убрал руки в карманы и зашагал по трапу, широко улыбаясь, как Чеширский кот. Не успел он скрыться в каюте, как Мартта окликнула его, взойдя на борт. Она боялась потерять его расположение, внизу её живота приятно тянуло, словно внутри кружили, порхая крыльями, сотен бабочек. Макситали определенно ей нравился: надёжный, сильный, а длинным густым ресницам можно обзавидоваться. Мартте думалось, что он заинтересован в ней не меньше.

Глава 19

Макситали оставил Мартту в трюмном отделении с двумя залами, ведущими в бар и бильярдную, а сам ушёл принимать душ. Но прежде предпринял попытку обольстить её, сочтя себя искусным манипулятором после победы в маленьком сражении за близость. Он предложил ей составить компанию, говоря, что в душевой две кабины. Мартта отказалась, понадеявшись, что финский антиперспирант, купленный у Нины Петровны, будет 48 часов честно защищать её от неприятностей. Не в таких они пока отношениях, чтобы тереть друг другу спинки и мылить голову шампунем, но и дружбой-то, что между ними, не назвать.

После изучения фрагментов корабельных устройств, сохранившихся с 1939 года и выставленных в конце бильярдного зала, Мартта притомилась и задремала на мягком диване. Ей снилось, что она снова в доме Лауры смотрится в то зеркало, где тогда на мгновение увидела двойника. Отражение расплылось, словно являло собой портал. По нему, как по воде, пробежала лёгкая рябь. Мартта коснулась стекла рукой, рябь исчезла, в отражении появилась Она, в той же окровавленной рубахе. Двойник выглядит хуже, чем в первую встречу: волосы тусклые, лицо белое, словно мел, кости выпирают, будто иссохла.

— Кто ты? — осмелилась спросить Мартта.

Двойник нарисовал пальцем круг на животе, другим указал на неё.

— Не понимаю.

Девушка сложила руки крестом.

— Ты призрак?

Та пожала плечами, но заметно оживилась.

— Мой покойный родственник?

Мартта прочитала по губам её ответ «да».

— Маррика?

Глаза сестры заблестели, она повторила прежний ответ.

— Я убила тебя? — Мартта старалась не расплакаться, глядя в глаза близнецу. Сердцебиение замедлилось, будто сердце вот-вот остановится, как только она подтвердит опасение.

Маррика подышала на стекло и написала «янем алрепаз ыт».

— Я не понимаю, — дрожащим голосом произнесла Мартта. — Что это за язык?

Маррика ударила кулаками по стеклу. Мартта, испугавшись, отступила на шаг.

— Хочешь возмездия?

Та отрицательно покачала головой.

— Тогда перестань пугать меня!

Маррика изменилась на глазах: волосы опали, глазные яблоки выпали, нос отпал, кожа скукожилась, высохла и рассыпалась на шелуху. Мартта с трудом сдержала рвоту от жуткого зрелища. Близнец превратился в разложившийся труп: жёлтые кости с чёрными пятнами, пустые глазницы, нос, клацающие зубы. Не в силах выдержать очередную пытку от сестры, она закрыла глаза, взмолившись про себя: «Проснись!»

Макситали тряс девушку за плечо, ощущая неладное. Она не реагировала, сидя неподвижно на диване с запрокинутой головой. Парень проверил пульс на запястье, сердце билось слабо, потрогал лоб — холодный.

— Что же тебе снится или, вернее, кто? — Он поднял взгляд на пыльное зеркало над её головой. Провёл ладонью по стеклу, заметив мелькание рядом с собой. Точная копия Мартты разгневанно смотрела в ответ, соседствуя с его истинным обликом в отражении. — Какая встреча, Маррика! Я был бы рад потрепать языками, но есть проблемка, ты мертва. Возвращайся туда, откуда пришла и не суйся к нам. Мартта моя.

Зеркало задрожало: отражение отделилось от Макситали, схватило Маррику за шею и подняло перед собой на расстоянии вытянутой руки. Тело её сотрясали конвульсии. Внезапно, она лопнула, как мыльный пузырь, оставив после себя брызги на стекле в виде чёрных густых капель. Он ухмыльнулся, воссоединившись с отражением, и накинул на зеркало банный халат, оставшись в футболке с шортами.

Мартта приподнялась, широко открыв глаза. Труп Маррики застрял в голове отчётливой картинкой. Тошнотворное чувство блуждало от живота к горлу. Мартта приложила к губам руку, пытаясь заставить всполошенное воображение представить лимоны.

— Плохой сон? — Притворившись обеспокоенным, Макситали сел перед ней на корточки.

— Чертовщина какая-то. —