Живая: Принцесса ночи - Literary Yandere Страница 36

Зоя мотнула головой — алый всполох волос метнулся за плечо.

— Надеешься стать святой для этого народа? — Медб презрительно рассмеялась. — Расслабься, ты не годишься им в качестве объекта обожания.

— Я убью тебя, — улыбнулась Зоя. — Ты заплатишь за свой преступный сговор с предателем. Может быть, не сегодня, но, клянусь, ты получишь по заслугам.

Она вытянула руку с мечом вперед.

— Богиня этого не допустит!

— Какая гордыня! Утверждать, будто знаешь, чего хочет Богиня. — Зоя покачала головой. — Какая ты жалкая, королева. Теперь — бейся!

Зоя шла тяжело, но пружинисто, наслаждаясь ощущением от весомости своих шагов, гула, разносящегося по коридору и вибрации пола под ногами. Девушка ощущала себя необыкновенно открытой для восприятия — будто даже воздух она могла сжать в кулаке. Невысокая, гладкая, действительно похожая на фарфоровую куколку с наманикюренными ногтями, завитыми волосами… И с высовывающимися, несущими себя взгляду татуировками, половина из которых осталась на виду — корсет не скрыл. Вида, как в старые-добрые времена, мгновенно завоевала поддержку зрителей. Ее любили прежде за то, что она даровала усладу для глаз, небывалое развлечение, и теперь за одно обещание того же ее приготовились искренне обожать.

Почувствовала это и Медб: симпатии сидов внезапно оказались не на ее стороне. Но правительница Благого Двора никогда не стремилась к народной любви, она правила, руководствуясь девизом "бей своих, чтобы чужие боялись". А вот о чем Медб пожалела, так это о том, что не может сейчас обернуться и взглянуть на Габриэля: не сбежал ли он? И на кого из них смотрит с улыбкой, кого мысленно поддерживает? Это может — и должно подождать до конца боя, подумала она.

Сталь схлестнулась со сталью — но пока еще лукаво, как в первобытном танце. Обе женщины красовались, только готовясь к смертельной сонате.

Можно было лишь дивиться, насколько хорошо высокородная королева владеет мечом. На самом деле, это умение досталось ей из прошлого: той жизни, когда она еще была земной правительницей и даже не очень-то верила в фей. Тогда она многому научилась… Что помогло ей и в Цветочной стране устроиться как можно лучше.

Вскоре игривость оставила противниц. Они желали биться всерьез и наконец начали. Плечи их опустились, на рукояти мечей легли уже обе руки. Зоя приложила руку к груди, чувствуя, что ей не хватает воздуха и предвидя, как тяжело ей сейчас будет сражаться. На секунду вернув меч в оставленную им же в полу щель, девушка ухватилась за верхние края корсета и рванула в стороны, ломая косточки. Послышался треск ткани, нарисованные на груди звери с удовольствием потягивались, скаля пасти. Зоя откинула голову назад, наконец-то свободно вздохнув, чувственно облизав губы. Вкупе с ее позой и наготой это смотрелось крайне соблазнительно. Но вряд ли кто-то мог подумать о ней в тот момент, как о возлюбленной или невесте. Королева Благих опешила на миг, тут же сообразив, что прозевала свой шанс ударить противницу в незащищенную грудь. Но момент был упущен. Зоя вновь подхватила оружие и выставила его перед собой. Со стороны можно было подумать, что преимущество на стороне Виды, но на деле же она мысленно все глубже и глубже падала в глубину отчаяния: энергия, что они получили с Айкеном во время их невольно-ритуального соития возле парка, была магического свойства. И только. Физически девушка была истощена, как только может быть истощен человек на вторую бессонную ночь, когда старые раны разбережены и растравлены, а душа ноет и вопит. Вздумай она колдовать, возможно, и смогла бы разнести противницу на атомы, но писать руны было нечем… Да и все знания испарились из уставшей гудящей головы. Зоя тяжело дышала, кружа рядом с королевой. Медб вымотала противницу, что не без гордости могла отметить, но при этом королева не лгала себе: она устала не меньше… А быть может, даже больше. И сейчас ее силы закончатся, тогда как у Зои еще будет шанс на последний рывок. Нельзя было дать ей победить!

Глава деcятая

Но ты встал средь змеиных колец с обнаженным мечом

У. Б. Йейтс

Пока доктор не приехал, Вивиана нервно мерила гостиную шагами. Когда же дверь наконец распахнулась, девушка подбежала к врачу и стиснула его руку холодными пальцами. Она хотела бы возопить, чтобы он сделал что угодно — она не поскупится на благодарности! — и только спас ее мужа. Но не смогла произнести ни звука: отчасти из-за перехваченного спазмом горла, отчасти из-за внутреннего понимания, давнего, заскорузлого, теперь поднимавшегося из глубин сознания, как левиафан: выздоровление Эдмунда во многом зависит от него самого.

— Вы же понимаете, его организм слаб, здоровье подточено морфием, — сказал доктор, выходя из комнаты мистера Купера. — Сядьте, мадам.

Вивиана опустилась на софу, как стояла — спиной к ней, не глядя, с трудом нащупав сиденье рукой. Обернуться она не могла из-за сведенной в напряжении шеи. Девушка ждала, что доктор продолжит, однако он молчал, видимо, ожидая, пока она взглянет на него.

— Я слушаю, — с трудом сглотнув, наконец пробормотала Вивиана, поворотившись к врачу. Тот смущенно промокнул вспотевшую лысину платком и начал складывать его, чтобы уложить в карман. Молчание затянулось. Вивиана от напряжения даже не могла откинуться на спинку софы: ее словно прошило разрядом тока, все мышцы и нервы заиндевели, натянулись, как канаты.

— Я бы не надеялся на скорое выздоровление Вашего мужа, — наконец, смущенно пожав плечами, сказал доктор. — Да и, если честно…

— Что? — Вивиана вмиг побелела.

— Не знаю, могу ли говорить подобное… Надеюсь, Вы не ждете ребенка?

— Нет, — отрезала девушка. — Это исключено.

— Тогда, думаю, будет лучше сказать, — доктор помялся, но Вивиана уже знала, что услышит. — И подготовиться. Не думаю, что мистер Купер еще пробудет на этой грешной земле дольше месяца.

Вивиана застонала, сжав руками виски, закусила губы, чтобы подавить горький стон. Но он все равно прорвался наружу низким гулом, похожим на рык раненого животного, догадавшегося о своей кончине. В коридоре послышались шаги: прислуга подошла подслушивать, что происходит у хозяев.

— Тише, леди, — прошептал доктор, протянув ей платок. Вивиана схватила его и прижала ко рту, заглушая стоны, не ощущая, что он пропах кислым теменем гостя. — Успокойтесь. Ради блага Вашего мужа. Не стоит его волновать.

Доктор сжал свободную руку Вивианы, и девушка мало-помалу утихла.

— Да, верно, — сказала она. — Вы правы. Я должна быть стойкой.