... по прозвищу Кобра III. Москва 1980 - Михаил Востриков Страница 36

— Значит так, Елизавета Алексеевна! — обращается доктор Машкова к смирно сидящей на стуле Лизке тоном не терпящим возражений, — Олега Ивановича я у Вас прямо сейчас забираю. Пока, в стационар. Паспорт его давайте мне и, вот, здесь распишитесь в журнале, что не возражаете и согласны.

И пока Лизка расписывается в журнале, так и не уловив второго, главного, смысла ей сказанного… доктор Машкова звонит в Скорую. Обычное дело — транспортировка «психиатрического» больного из ПНД-9 в Пряжку по назначению лечащего врача. Но, в ближайшей, новой 18-й подстанции по ул. Народная, дом 47/2, свободных «психиатрических» спецбригад нет, все на выезде… осеннее обострение же у городских психов-алкашей…

— Или ждите, или звоните в 1-ю подстанцию, на Профессора Попова, дом 16-Б, они побогаче! — говорит диспетчер 18-й.

И Ирина Михайловна звонит в 1-ю. Оттуда, минут 30 езды РАФику с синей «мигалкой», но… кто его знает, когда на 18-й что-то освободится…

И вдруг…

СЦЕНА 16/7

Глаза Олега Ивановича проясняются и он видит перед собой… Так бывает при тяжёлой алкогольной эпилепсии — короткая ремиссия, спонтанное включение сознания, ничего особенного.

Конечно, он узнал Иришу Копылову! Да, и не забывал он её никогда. Он всех своих баб помнит, не так уж много их у него и было… Ему изменяли, но сам он никогда не изменял своим женщинам — Ниночке Дорошиной, Танечке Лавровой, Ирише Копыловой, Лизочке Апраксиной… Кроме Иришы, он на всех них, попросту, женился. Как честный человек!

«Рождённый пить е_ать не может!», — так, о таких как он говорят в народе.

А он и не спорит, всё так и есть… Но, увидеть перед собою сразу двоих… причём, одну в белом халате… Такого у него ещё никогда не было! Да, они сговорились, что ли… его мучать⁈ Вот, суки! И поэтому, он их сейчас… убьёт!!! И у Олега Ивановича начинается приступ алкогольного делирия. «Белой горячки», если, по-простому.

Бьющие как молнии и скручивающие его судороги не дают ему нормально ухватить ни одну из женщин… Бегают они обе вокруг стола отменно… видимо, учёные жизнью. Он пытается, и у него в конце концов выходит, схватить один стул за ножку и запустить его вдогонку этим… Стул попадает в шкаф, звенит разбитое стекло дверок… Не хотят умирать, суки? Убегают? Тогда, он умрёт сам! А они, эти… пусть живут… не жалко!

Правой рукой Олег Иванович, корчась от судорог, кое как… но, захватывает с пола острый кусок разбитого стекла и его краем бьёт… бьёт… бьёт по венам своей левой руки. По венам он не попадает, судороги сильнее остатков сознания… но, он старается… И, в итоге, режет кожу на ладони. На пол кабинета брызжет кровь… Царапина, по сути, но, эффектно, да.

— 1-я⁈ ПНД 9. Машкова, — кричит в трубку Ирина Михайловна, — Экстренный вызов! У неадекватного пациента начался делирий! Да, белочка же, белочка! Угроза жизни пациента (а про свою и Лизкину жизнь… забыла?)

— Принято! Бригада рядом с вами. С выезда на Седова. Встречайте через пять минут! — отмечает срочный вызов в журнале диспетчер 1-й подстанции.

СЦЕНА 16/8

Через пять минут беготни и жуткого ора

В кабинет доктора Машковой, буквально, врывается дежурная высокомобильная бригада ГКЗ. Пока, они параллельно базируются на 1-й подстанции «Скорой помощи» на Профессора Попова . Оттуда же и экипажи их бригад. Фельдшер, здоровенный двухметровый звероподобный бугай, тащит в руках довольно большой пластиковый ящик с решёткой на передней стенке. Аккуратно ставит ящик на пол… Миг… и голова Олега Ивановича оказывается зажатой подмышкой у фельдшера, а его ноги хаотично трепыхаются в воздухе. Шея буйного пациента при этом, уже оголена и надёжно зафиксирована.

Врач — молодой человек. На вид, ему лет 30, но он уже с лысиной и усами. Явно, семитских кровей. Дирижирует. Ближе! Ещё ближе! Шея пациента придвигается к решётке пластикового ящика. Вот, так! И решётка ящика открывается…

— А-а-а-а! — визжит Елизавета Алексеевна Даль, она увидела…

— Пошла, вон, дура! Чего ты визжишь, как свинья на опоросе⁈ Змею перепугаешь! — выпихивает плохо соображающую от ужаса Лизку за дверь, в коридор, уже всё понявшая хозяйка кабинета доктор Машкова, — Сиди тихо, позову!

А из тёмного пространства ящика, постоянно цвиркая раздвоенным язычком, уже выплывает голова довольно крупной змеи. Это Crotalus cerastes — Рогатый гремучник. Красивая двухметровая особь, действительно, с двумя маленькими симпатичными рожками на голове.

— Ну что, Скарапеюшка — змеиного царя дочь, — обращается к ней, видимо, очень креативный врач, — Работаем⁈ А потом… сразу поедем обедать… Лады⁈ Мышки, лягушки, крысята… всё уже тебе затарено на Кондратьевском… от пуза.

КЛАЦ!

Змея делает быстрое движение и на шее Олега Ивановича появляются две маленькие кровавые точки. И сразу вонь… жуткая омерзительная вонь! Она мгновенно разливается по кабинету, накрывая собой всех присутствующих. А голова змеи уже в ящике и решетка закрыта. Бездвижного Олега Ивановича, а он, похоже, в глубоком обмороке, кладут прямо на рабочий стол Ирины Михайловны.

СЦЕНА 16/9

«Кушетку надо в кабинет заказать» — отрешённо думает доктор Машкова.

— Э-э-э… Вас должны были предупредить… насчёт… э-э-э… дурнопахнущей ароматики, — обращается к Ирине Михайловне молодой врач, — Мы-то уже привычные…

— Да, да… нас предупредили… почти… — с непривычки кашляет и задыхается доктор Машкова, длинной деревянной шваброй открывая форточки на окнах, — И что, дальше… мне делать, с этим пациентом?

— Да, что хотите…. Он же теперь полностью здоров, и по эпилепсии, и по алкашке. Скарапея своё дело знает… Как очухается через полчасика, можете его уже домой отпустить. Он больше уже никогда, ни в приступ заваливаться не будет, ни бухать не будет. Проверено. С гарантией!

— Э-э-э… нет у него пока никакого дома в Ленинграде! Везите его уже на Пряжку, я его там на отделении понаблюдаю пару месяцев, — решительно командует Ирина Михайловна, — А там… видно будет.

— Как скажете, доктор, Ваш пациент… Грузи его, Вася, гоним на Пряжку! И сразу обедать… — наклоняется он к решётке, что бы там, в ящике, его слышали.

— Так… а направление же нужно… — вспоминает про бумаги доктор Машкова, — Я сейчас выпишу. Как Ваша фамилия, доктор?

— Доктор Розенбаум, Александр Яковлевич, к вашим услугам — анестезиолог-реаниматолог 1-й «гвардейской» скоропомощной подстанции города-героя Ленинграда, — улыбается креативный усатый врач, — Давайте, я распишусь в Вашем журнале, что забрал пациента. И Вы мне, пожалуйста, тоже распишитесь, что подтверждаете целевой расход… э-э-э, материала.