Поезд бесконечности - Василий Анатольевич Криптонов Страница 36

— И что? Начать верить?

— Именно так, Тимур. Начать верить.

Судя по тону, возражать не следовало. На ниточке повисла сама возможность каких-либо продуктивных отношений. Мы подошли опасно близко к глубинным мировоззренческим вопросам.

Каюсь, я замолчал из меркантильных соображений. Рассориться в пух и прах с человеком, с которым придётся коротать вечность, никогда не поздно. Начинать с этого лучше не надо.

Начинать верить… Ну и как это сделать? Есть мануал? Ау! Разум требует мануал!

Мануала не было.

Боря доел кашу, встал из-за стола и потянулся, глядя в окно. За окном серел рассвет.

Хлопнула дверь, из ванны выскочила сестра.

— Борька! Ты почему до сих пор в трусах стоишь, ты в школу опоздаешь!

— Щас, — лениво откликнулся Боря.

— Не «щас», а сейчас же! Бегом одеваться!

Боря зевнул.

Хлопнула ещё какая-то дверь. И вновь донёсся вопль сестры:

— Ты что, портфель не собрал с вечера⁈

— Ща-а-ас! — крикнул Боря.

Он зашлёпал босыми ногами из кухни, но вдруг остановился. Что-то заставило его задуматься внезапно. Глядя на зеркало в прихожей, видное из коридорчика. В зеркале стоял тёмный силуэт освещённого сзади мальчишки. Мне показалось, что силуэт колышется, пытаясь взлететь. Что у него вытягивается морда…

Боря развернулся и прошёл обратно в кухню. Забрал со стола тарелку, сунул в мойку и залил водой. Потом взял тряпку и начал оттирать стену.

— Видишь⁈ — торжествующе сказала Изольда.

— Угу, — только и сказал я.

Это ещё ничего не доказывало. Ровным счётом.

— Борька! — заорала сестра.

— Ща-а-а-ас!

* * *

Двери в кабину открылись без проблем. Николай оказался в небольшом помещении, напоминающем кабину космического корабля. Два сиденья, какие-то рычажки, кнопочки, экраны с различными показателями. В глазах зарябило.

«Блин… Что же тогда в самолётах делается?» — подумал Николай.

Он приблизился к панели управления. Ни один из элементов не был подписан. Под кнопками красовались символы, значение которых, видимо, надо было изучать на тех самых курсах машинистов.

Николай посмотрел вправо. Над боковым окном красными буквами было написано: «Проезд запрещающего сигнала приводит к преступлению».

— Окей, — кивнул Николай. — Принято.

Он шлёпнулся в кресло и перевёл дух.

Итак, вот она. Кабина. Место, откуда можно управлять всеми процессами. И где ровным счётом ничего не понятно.

Николай посмотрел вперёд, на рельсы, убегающие за горизонт. Правый рельс бежал вперёд, левый — наоборот, под поезд. Точно так же поступал и пейзаж в целом, и, что хуже всего, шпалы, будто разделённые пополам невидимой чертой. Реальность скроилась из двух не подходящих друг другу половинок.

Если в вагонах эта аномалия была разнесена, то теперь, когда элементы визуально слились в единое, мозг просто вскипел. Голова закружилась, вернулась тошнота. Сознание попыталось отключиться.

— Нет!

Николай закрыл глаза, опустил голову, обхватив её руками, и глубоко задышал. Паника заставляла сердце колотиться всё быстрее. Несколько секунд ему казалось, что сейчас он просто умрёт здесь. Как персонажи Лавкрафта — увидев что-то такое, что не может никак быть уложено в узкие рамки человеческого восприятия.

Постепенно сердце успокоилось, тошнота отступила. Николай опустил руки, открыл глаза. Он не смотрел вперёд — к этому был пока не готов. Взгляд блуждал по панели в поисках хоть чего-то понятного, с чего можно начать. Ну хотя бы кнопки включения кондиционера.

«А что я вообще могу сделать непоправимого? — подумалось вдруг. — Здесь же нет кнопки „сбросить поезд с рельсов“? Можно просто потыкать всё подряд без разбора!»

И тут же взгляд упал на красную кнопку. Под ней был схематически изображён поезд, вид сзади. Поезд наклонился вправо, балансируя на правом ряду колёс. Полукругом над ним протянулась стрелка, указывающая в направлении наклона.

— Да вы, блин, издеваетесь⁈

Рядом находилась аналогичная кнопка, но с указанием падения влево.

— А как насчёт кнопки «полететь в космос», а?

И снова взгляд буквально притянуло к нужной кнопке. То же самое схематичное изображение поезда в окружении малозаметных точек. Стало вдруг очевидно, что эти точки — звёзды.

— Господи… — прошептал Николай.

Всё, что только приходило ему в голову, немедленно обнаруживалось на панели управления. Он мог сделать всё, что угодно. Он был абсолютно свободен в своих решениях.

— Я хочу остановить поезд, — произнёс он тихо, но твёрдо.

И взгляд переместился к красной кнопке, закрытой предохранительной металлической сеточкой.

Под кнопкой не было схематического изображения поезда. Там красовался символ попроще. Универсальный, интернациональный, понятный всем возрастам. Череп со скрещенными костями.

На лбу выступил пот.

Поезд продолжал движение. А остановить его — значило умереть.

* * *

Сестра буквально выволокла Борю за руку из подъезда и понеслась к школе. На плече у неё болталась сумка с учебниками, у Бори на спине подпрыгивал ранец.

Я чувствовал, что Боря может идти быстрее, но ему не хотелось. Он упирался, замедлял шаг. Сестра рычала от бессилия что-либо сделать, а он в ответ хныкал и говорил, что устал.

Школа находилась неблизко. И когда здание появилось в поле зрения, сестра отпустила руку Бори, подняла запястье и посмотрела на циферблат маленьких механических часиков.

— Да что ж такое! — простонала она.

— Опоздали, — вздохнул Борис таким тоном, будто признавал неизбежность, предопределённость случившегося. Изменить что-либо было вне человеческих сил.

— Меня убьют, — сказала сестра таким же тоном. — Меня просто убьют…

Больше она не спешила. Боря, наверное, не понимал, почему. А я прекрасно понял. Стояла тёплая погода, характерная для ранней осени. После пробежки девчонка уже выглядела совершенно взмыленной и растрёпанной. Раз уж всё равно опоздала, ей хотелось успеть хоть чуточку остыть, привести в порядок дыхание. Одна битва проиграна — но это не повод сдаваться в войне.

Боря же, напротив, почувствовал прилив сил. Он забежал вперёд, нёсся вприпрыжку к дороге.

— Стой! — Сестра вынуждена была догонять его. — Куда ты несёшься, по сторонам смотреть надо!

Она схватила Борю за руку как раз вовремя. Мимо пролетела «Волга», даже не подумав тормознуть или хотя бы посигналить.

— Интересно, на что он вообще рассчитывал? — проворчал я.

— Полагаю, на то, что пешеходы побоятся воспользоваться своими законными правами, — ответила Изольда. — Большинство полагающих себя лучше остальных почему-то уверены, что все права и