Владимир Васильев - Время инверсий Страница 37

Или уже его?

Все четыре портала открылись метрах в десяти от чужаков, размазанных по торцевой стене пятиэтажки. Такое впечатление, что все визитеры заранее знали, куда прибывать. В результате Швед и его команда оказались фактически на галерке, за спинами прибывших. На них никто и внимания, собственно, не обратил, только Юрий на секунду обернулся, иронично поглядел на Шведа и снова отвернулся. Шведу показалось – сейчас по-свойски подмигнет, но нет, не подмигнул.

«Ага, жди, – насупился Швед. – Мошкой ты был, мошкой и остаешься».

– Фима, – сказал он вслух. – «Щит» сними, наверное…

– Да его давно уже сняли, шеф, – меланхолично заметил Ефим.

– Хм… Действительно. – Швед вздохнул. – Я и не заметил.

Рублев и Витя торопливо трансформировались назад, в человеческий облик. Вообще-то зрелище это было не для слабонервных. Неприятное зрелище, слишком уж физиологическое. Но Темные, как правило, привычны, а что до остальных – то это их проблемы.

Швед, Симонов и Ефим терпеливо ждали. Оборотни, шипя и поругиваясь от боли, одевались.

«Нормально, – подумал Швед, косясь на обоих. – Минуты три, и будут в порядке».

Тем временем впереди чужаков отскребали от кирпичей. Занимались этим Инквизиторы-охранники, а Совиная Голова, конечно же, стоял рядом и контролировал. Над местностью довлела настолько могучая «сфера невнимания», что даже транспорт на кольцевой избегал занимать ближний к дому ряд. Водителей, едущих на северо-запад, на этом отрезке неудержимо влекло к осевой, а встречных – наоборот, к дальней обочине.

Пока Швед в очередной раз оглядывался, Рублев успел одеться и более-менее прийти в себя.

– Слышь, Швед, – мрачно справился он. – Может, поедем?

«А чего, – подумал Швед отстраненно. – Наше дело теперь сторона… Хотя, стоп, к девчушке и Денису надо бы таки подняться».

– Подождите минут пять, я сейчас, – велел он и решительно двинул во двор. В обход, по широкой дуге, за спинами всех, кто недавно появился из порталов. Он уже практически миновал компанию суперов и оказался на тянущейся вдоль дома дворовой дороге дрянного асфальта, но вдруг словно на невидимую стену налетел.

Налетел, отшатнулся. Потом повернул голову к тем, кого обошел.

Прямо на Шведа глядел Завулон. Он же, несомненно, и «стену» на пути воздвиг.

«Ты куда это намылился?» – сформировалось в голове.

Швед объяснил – куда, причем не словами, а образами.

«Погоди, успеется. – Завулон, напротив, предпочитал общение исключительно вербальное, никаких образов и картинок, голая информация, спасибо хоть не в бинарном виде. – Сюда иди».

Швед повиновался. Краем глаза он заметил, что у дальнего угла дома маячат две фигуры в балахонах, так что, вздумай Швед дать тягу, его неизбежно перехватили бы. Но бегать ему незачем и не от кого, тем более что и Завулон не велит.

Он приблизился к московским Темным – они стояли с самого краю, ближе всех к подъездам, дальше всех от фургончика.

– Ну, ты могуч, – тихо проворчал Завулон. – Ты же их в графен раскатал! Чем только, не соображу? «Прессом»?

– Да вашим же «йокодзуной», чем еще? – недоуменно протянул Швед. – Юрий меня только вчера натаскивал!

Завулон потянулся к заместителю и негромко сказал ему:

– Слышал? А ты нудел: «Не подействует, не подействует!»

Юрий сделал скучное лицо и почти без эмоций произнес:

– Ну, извини, был не прав! Теперь проверили: действует. Потом в деталях разберем.

– Погодите, – озадаченно протянул Швед. – Вы же говорили, что специально обучите меня паре заклинаний, точно работающих против чужаков!

– Тише, тише! – шикнул Завулон. – Нашел где трепаться! Мало ли что мы тебе говорили? Никто из Темных об этих заклинаниях толком ничего не знал… до сегодняшнего дня. Зато теперь…

Стоящий ближе всех Инквизитор, кажется, вслушивался в их перешептывания, и Завулон так красноречиво умолк, что Швед не решился развивать тему. Но на душе сделалось еще гаже, чем было раньше. Снова его бросили с шашкой на танки. Не живец, так испытатель новых заклинаний. И коллег мог положить, и сам полечь…

Тем временем около дома наметилось оживление и шевеление: подкатили два больших фургона без окон – не чета Витиному крохе. Инквизиторы-охранники методично грузили туда все, что осталось от чужаков, а Совиная Голова и Светлые ушли в подъезд. Несомненно, решили подняться на третий этаж за Денисом. Завулон с Юрием демонстративно отказались сопровождать Инквизицию и остались на месте. Там же, где недавно открывались порталы, задержались и Шиндже с Хеной – они сидели на раскладных креслицах, какие часто видишь в коротких репортажах с рублевских пикников, только урн с клюшками для гольфа не хватало для полноты картины. Хена, склонившись к самому уху Шиндже, что-то тихо и доверительно шептал. Швед почему-то был уверен: сколько ни вслушивайся, не уловишь ни словечка.

– Может, мы поедем? – хмуро справился Швед и покосился на свою команду, построившуюся около Витиного фургончика.

Завулон лениво поглядел на Шведа.

– Да ты охренел, братец! – хмыкнул он. – У тебя в городе такая делегация, а ты смыться норовишь? Хорош начальничек!

Швед хотел в сотый раз заявить, что в начальство не набивался, но в итоге решил не повторяться и промолчал. Но лицо у него, видимо, сделалось выразительнее некуда, потому что Завулон неожиданно смягчился и практически человеческим голосом посоветовал:

– Да не трясись ты, Темный! Ничего особенного прямо сейчас не воспоследует, разве что Дункель… в смысле Совиная Голова намекнет, чтобы вы никуда из Киева не наладились. Коллегию, что хочешь ставлю, назначат на завтра. Там и проведут разбор полетов. Но к коллегии мы тебя подготовим, ночь длинная.

Завулон немного помолчал и добавил ворчливо:

– Давно мечтал провести ночь на дебаркадере!

Как оказалось, сюрпризы сегодняшнего вечера еще не закончились. Перед трапом дебаркадера Швед издали заметил одинокую человеческую фигуру. Это оказалась Рита, насупленная и злая. На дебаркадер ее не пускало заклинание, а уйти мешало врожденное упрямство, не иначе.

Юрий, завидев ее, даже с шага сбился на мгновение:

– Ого, какая киска! Наша?

– Она не Иная, мог бы и взглянуть, – снисходительно проворчал Завулон.

Он вообще сегодня весь вечер ворчал.

– Но ты прав, практически наша, – добавил Завулон. – Я ее даже помню. Так нарывалась на инициацию, аж подпрыгивала.

Ефим, вывалившись из фургончика и увидев, кто ждет у трапа, тихо взвыл.

– Между прочим, она боком по нашему делу проходит, – сообщил Швед. – И с трупом нашим ожившим знакома – труп ей денег должен.

– Когда денег должен труп, – заметил Завулон философски, – кредитору не позавидуешь.

– Мне оставаться или как? – осведомился из кабины Витя.

Рублев тоже не спешил выходить, он явно намеревался уехать вместе с Витей.

– Вынужден вас огорчить. – Юрий отвлекся от Риты. – Сегодня все ночуем на дебаркадере. И нечего морщиться, целее будете.

Рублев был недоволен и не собирался этого скрывать.

– А за малышку свою не беспокойся, сегодня ее прикроют, – добавил Юрий и отвернулся.

Конечно же, о безопасности дочери Рублев предпочел бы позаботиться самостоятельно, но по всему чувствовалось: с москвичами лучше не спорить.

Подошли к трапу. Рита молча глядела на приближающихся Иных.

– Юра, – тихо сказал Завулон, – займи ее. Да и остальных тоже.

А потом повернулся к Шведу и уже не сказал, как Юре, а приказал:

– Где тут кабинет? Веди. Говорить станем.

Швед обреченно ступил на трап и повел.

Чем занялись киевские коллеги, москвич Юрий и упрямица Рита, Швед, естественно, не знал. Потому что с Завулоном действительно состоялся долгий, далеко за полночь, и неожиданно информативный разговор. Во всяком случае, раньше Иные высших рангов с ним так не откровенничали.

Завулон без лишних церемоний расположился в хозяйском кресле. Швед, словно гость, – на диванчике. Да и если подумать, успел ли Швед стать хозяином сегодняшнему неожиданному подарку? Морально – скорее нет, чем да. Кабинет еще не стал его домом, не говоря уж обо всем дебаркадере с его заявленными десятью спальнями, двумя залами, камбузом, столовой, техзоной и душевыми.

Швед вообще сейчас о подобном не думал. Он слушал.

– Значит, так, друг Темный, – заявил Завулон. – Ты, конечно, хочешь знать, что на самом деле происходит. Имеешь право. Да и время пришло. Что ж, знай. Только учти: многие знания чреваты многими печалями. По-моему, ты прожил уже достаточно, чтобы это понять. Рассказывать дальше? Или предпочтешь оставаться разменной мелюзгой?

– Рассказывайте, – упрямо ответил Швед. – А то обидно будет: разменяют, а я даже не узнаю, ради чего.

– Молодец, – похвалил Завулон, как показалось Шведу – искренне. – Ты, конечно, салага, но хотя бы не трус. В очередной раз убеждаюсь.

В дверь постучали. Не дожидаясь, пока войдет дежурный матрос (а это был именно он, любому Иному нетрудно было это понять), Завулон громко заказал: