Дождь для двоих - Анатолий Анатольевич Медведев Страница 37

– Я убью их… – чуть ли не прорычал бандит.

– Тише, друг мой. Эмоции мешают тебе. При таком безалаберном подходе к работе вполне возможно, что наследники сами тебя убьют. Ты ведь наверняка не читал книжек по военной истории? Никогда не слыхал про короля Мангуста? – Иатт поправил платок на шее. – Он не проигрывал сражений, и знаешь почему?

– Почему?

– Он уважал своих врагов, знал их обычаи и никогда не позволял себе расслабляться. Говорят, когда он ложился спать, то заранее узнавал, с какой стороны от него Пыль, и ложился ногами в ее сторону. Знаешь для чего? Чтобы, если он проснется в Пыли, знать, куда ему идти. Так вот, мой дорогой друг, считай, что ты спишь и видишь прекрасные сны. Но будешь ли ты знать, куда тебе идти, когда проснешься?

Иатт поднялся из-за стола и спешно покинул ресторан, оставив собеседника в замешательстве. Теперь Говар мог только выругаться и отправиться восвояси.

Глава 10

Месть

Знание – вещь относительная, впрочем, как и все в этой жизни. Некоторые вещи лучше не знать, чтобы не думать о том, чего нельзя исправить. Как правило, такие мысли заводят людей в тупик, и мотивации совершения поступков изменяются, что редко приводит к чему-то хорошему. Так, Тинар, бросившись защищать страну с пистолетом в руках, благополучно забыл, что его брак с Эфьей гарантирует мощные торговые отношения с Иззеном и тем самым куда лучше будет способствовать миру и согласию. В свою очередь, Эфья, которой сон напомнил о смерти отца, отправила в Пыль все трезвые мысли. Впрочем, в ее юном возрасте такое случается.

Стали бы Тинар и Эфья приходить к Продавцу, зная, что он попросит в качестве оплаты, или же решили действовать своими силами? И стал бы Недар привозить сына в Иззен, зная, как все обернется? На эти вопросы нет ответа – но множество действий люди совершают по своей воле и не думают о том, чего не знают. Они называют это попытками. Те же, кто обладает знанием, что есть и что будет, не станут вмешиваться в судьбы мира. Есть вероятность, что среди них действуют какие-то запреты, и она очень велика. С другой стороны, если кто-то из них и вмешается, то никогда не будет знать, чем закончится его выходка.

Эфья стянула с себя серые лохмотья и быстрыми шагами отправилась прочь от каравана, только что вышедшего из Пыли. У нее было отвратительное настроение, что, однако, не помешало ей с удовольствием вдыхать свежий тейнийский воздух. Дойдя до знакомой железнодорожной платформы, она на всякий случай накинула капюшон. Купив билет до города, она в гордом одиночестве уселась посреди скамейки.

– Ваше? – услышала она холодный голос человека, который неслышно сел рядом с ней.

– Нет, не мое, – не глядя, ответила она и отодвинулась.

– А я думаю, ваше, госпожа Инн.

– Вы обознались.

Эфья удостоила собеседника взглядом и обомлела. Рядом с ней сидел Поводырь. Он был высок, совершенно сед, а его лицо, словно шрамы, изрезали глубокие морщины. В руках у него была корявая трость, а во рту острая огненная палочка ньялы.

– Не часто поговоришь с такими, как ты, – выдохнула принцесса, оправившись от шока.

Поводырь промолчал, подтверждая, что слов на ветер он и его братья не бросают. Эфья усмехнулась в ответ этому молчанию.

– Что у вас?

– Ваши вещи, утерянные в Пыли. Я подумал, их стоит вернуть.

– Спасибо, но если бы они уцелели, то не заметить их было бы довольно трудно.

Поводырь внушительно посмотрел на принцессу и протянул ей небольшой мешочек.

– Это еще что такое?

– Они внутри.

– То есть мои вещи превратились в Пыль. Я уже давно попрощалась с ними как с безвременно ушедшими, так что переживать не буду.

– В любом случае это принадлежит вам, – Поводырь поднялся, оставив мешочек на скамейке, и собрался уходить, но затем остановился и, не оборачиваясь, сказал: – Пыль божественна. И возвращать ее людям не имеет никакого смысла.

– Будто что-то имеет, – пробормотала Эфья себе под нос, но затем все-таки протянула руку к необычной посылке.

Мешочек был маленьким и почти невесомым, было очевидно, что Пыли в нем нет. Эфья аккуратно развязала незамысловатый узел на шнурке и заглянула внутрь. Там были очки с темными стеклами, которые она так любила. «Подарок отца, – подумала она. – Как символично».

* * *

Упорство – вот что характеризует человека. Не смелость и не трудолюбие, не талант и не харизма. Если человек упорен – он добьется своего, рано или поздно. Тинара можно было отнести именно к упорным людям. Если он брался за какое-то дело, то делал его до тех пор, пока не доделает, с такой настойчивостью, что вместе с ней приходили и смелость, и талант. Поэтому обычно у него получалось практически все. Разве что музыкального слуха он был лишен настолько, что ни петь, ни играть на чем бы то ни было он так и не научился. Впрочем, он не переживал по этому поводу. Особенно мало его это интересовало в тот момент, когда он прятался за полуразваленной стеной заброшенного дома.

В Тейне была пара безлюдных районов, куда никто не совался, – нет смысла наводить порядок там, где никто не хочет его видеть. Тем более здесь волей-неволей обреталось все преступное сообщество, каким-то чудесным образом изолируя себя от нормальных граждан. Так что Тинар прекрасно знал – искать преступников нужно здесь. Естественно, расспрашивать о странном знаке он не решился, поскольку мог сам таким образом стать объектом слежки, а ему не хотелось из охотника превращаться в добычу. Поэтому, проведя пару дней в наблюдениях, он сумел здесь освоиться и даже, себе на беду, обнаружить парней с татуировкой черного винограда.

Как Тинар и предполагал, они обретались в этих местах не так давно и перебрались из Иззена. Что стало причиной переезда? Очевидно, мощная преступная организация не хотела терять огромной добычи, которая останется от разрушенного Тейна, и сейчас примкнула к революционерам. «Не слишком надежный союз», – подумал про себя наследник.

А за обшарпанную кирпичную стену его привела собственная неосторожность. Кто-то сумел разглядеть его лицо, и ему моментально пришлось спасаться от погони. Сейчас, когда у него закончились все патроны, он не совсем представлял, что нужно сделать, чтобы выжить. Но, с другой стороны, преследователей осталось всего двое, и, судя по всему, никто больше не знал, кого именно они ловят, а перестрелки здесь бывали так часто, что никто не обратил внимания еще на одну. «Поэтому, – уговаривал себя Тинар, –