Грани сумерек - Андрей Васильев Страница 39

в моем обществе — такое право надо ещё заслужить. Могучие воины совершали великие подвиги лишь для того, чтобы узреть мою улыбку или получить всего-то взгляд, что будет брошен в их сторону. Ты не победил Смока, не завоевал царство, не добыл молодильные яблоки, так с чего тебе такая честь? Ты просто ведьмак, причем с довольно скверным характером. Нет, выбор проще. Туда — или назад, в твой странный и непонятный мир.

— Назад — это хорошо — оживился я — Нет, тут тоже неплохо, но мой выбор очевиден.

— Разумно — богиня подошла ко мне вплотную, и я поднял голову, чтобы видеть ее лицо. Надо же, она ещё и подросла изрядно. Ведь ниже была, точно помню — Только ты, думаю, понимаешь, что ничего ни в твоем мире, ни моем, которого уже нет, ни здесь просто так никому не дается?

— И что послужит платой за билет домой?

— Билет? — на лбу Мораны появилась морщина — Не знаю такого слова.

— Что от меня требуется?

— А ты разве не догадываешься? — она глянула на меня, ровно на дитё малое — То, что тебе давно уже следовало сделать. Склонись передо мной, назови госпожой, пообещай служить верой и правдой все те годы, что тебе отведены — и двери откроются.

Ну да, в самом деле мог бы и сообразить. Морана невероятно упорна во всех своих начинаниях, и столь же памятлива. Вот уперлось ей меня нагнуть, и от этой цели она не отступит ни за что. Одно плохо — в этот раз мяч на ее стороне.

Вот только я всем своим нутром чую — не при делах она тут. Просто пытается использовать сложившуюся ситуацию. Не ее голос произнес: «Пока рано» и не ее длань моей головы коснулась. За это поручусь. Как и за то, что голос этот я уже слышал раньше. Да, всего один раз, в Испании после того, как я изрядно накосячил, пойдя против воли моей хозяйки. Но и одного раза мне было достаточно для того, чтобы я его навсегда запомнил.

А если все наоборот? Что, если это и есть тот самый шанс, который мне нужно использовать? Если путь в мой мир лежит через этот, с которым я, похоже, связан навсегда? И если я сейчас откажусь, то потеряю тот самый билет, о котором в разговоре упомянул? Логично?

Ну да, логично. Только очень уж не хочется мне что склоняться, что служить. Я так долго вышибал из себя въевшуюся во все жилы суть клерка, которая всякий раз шептала мне в особо спорных ситуациях: «да ладно, просто делегируй полномочия» или «и так сойдет, все равно никто не проверит, дедлайн же», что даже думать о входе в ту же реку не хочется. А ведь это то же самое и есть. Неважно, кто стоит над тобой — председатель правления, генеральный директор или богиня из древнеславянского пантеона. Принцип действия всегда будет один и тот же — начальник прав, ты нет, потому что он платит тебе зарплату, а не ты ему. Так что, когда тебе говорят «прыгай», ты вправе задать только два вопроса — «как высоко» или «как далеко».

Не хочу. Да и не буду. К тому же ее место давно уже занято.

— Ответ все тот же — наши взгляды скрестились — Нет. У моей судьбы уже есть владелица, другой быть не может. Я же не Труффальдино.

— Не кто?

— Итальянец один, он двум господам одновременно служил. Неважно, короче. Ответ — нет. Уважаю вас, восхищаюсь вашей мудростью и красотой, но тем не менее. Надеюсь, моя позиция не повлияет на наши традиционно дружеские отношения.

— Надейся — Морана приложила свою ладонь к моей груди, к тому месту, куда совсем недавно ударила пуля — Ладно, на этот раз тебе повезло ведьмак. Но ты не кошка, у тебя нет девяти жизней, помни о том. В другой раз удача может и отвернуться.

Она легонько толкнула меня, но этого хватило для того, чтобы я кувыркнулся вверх тормашками и снова оказался в кромешной тьме.

— Все от стола! — ударил по ушам резкий женский выкрик — Разряд!

— Стоп, не надо, он завелся — тоже женщина, но голос у нее приятнее — Надо же! Вот это рывки!

— Работаем — этот голос я узнал сразу. Вагнер. — Кохер!

— Петр Францевич, кровотечение прекратилось — в девичьем голосе послышалось удивление — Ой!

— Сердечный ритм полностью нормальный, словно остановки не было. Давление в полном порядке.

— Смотрите! — судя по всему, мной занималась целая толпа народа, поскольку в разговор вступил какой-то мужчина. Хотя, может так всегда бывает в этой клинике? Я просто не в курсе — Что вообще происходит? Разве так бывает?

— В конкретном данном случае — да — ответил Вагнер, и в его голосе я уловил недовольство.

— Пневмоторакса нет — сообщила всем дама с резким голосом — Что за ерунда?

— Операция закончена — произнес Вагнер — Всем спасибо. И коллеги — никуда не расходимся, ждем меня. Нам надо кое-что обсудить.

Коллеги многоголосо ответили, что, да, точно надо и покинули операционную, где я, похоже, находился.

— Саша, вы же уже пришли в себя? — мягко осведомился у меня врач — Верно?

— Верно — открыл я глаза — Добрый день, Петр Францевич.

— Для вас не очень — вздохнул он — Да и для меня тоже. Теперь же надо будет произошедшее коллегам объяснять. Они, как и я, врачи, потому опираются в своей жизни только на профессиональный цинизм и в чудеса не верят даже тогда, когда их видят.

— Ну извините — я пошевелил пальцами рук, потом пальцами ног. Все работало — Поверьте, этот стол последнее место, где я хотел бы оказаться.

— В этом ни на секунду не сомневаюсь. Хотя мне, признаюсь, невероятно интересно — а вот если бы у вас в кармане пиджака телефона не оказалось, и пуля попала прямо в сердце, то вы бы воскресли?

— Телефона? — переспросил я.

— Антон, царство ему небесное, стрелок был отличный, по крайней мере, так утверждает Павел Николаевич — пояснил Вагнер, стягивая с рук перчатки — Потому попасть мог… Как там у Булгакова? В любое предсердие или в любой из желудочков? По-моему, как-то так звучало. Тем более что стрелял он в вас, насколько я понял, с нескольких шагов, а пистолет у него был не дамский, серьезного калибра. И попал бы, кабы не визитница, что у вас в кармане лежала. Пуля пробить ее, конечно, пробила, но траекторию изменила.