Инна Георгиева - Ева. Минус на минус Страница 4

– Кто эти люди?

– Мои девушки.

– Как? Все?!

– Конечно, – без тени смущения пожал плечами Егор. – И я их всех очень люблю.

– Ага, – поддакнул брат. – По очереди любит.

Я поскребла в затылке. Странные они, эти смертные. Надо бы с ними взаимодействовать поаккуратнее, чтобы не заразиться случайно. Один сексуально озабоченный, другой – Нарцисс, замирающий в восхищении возле каждого зеркала. Третий просто псих…

Интересно, это вообще лечится?!

Александр Соколов

Нет, в принципе я мог понять желание отца наладить личную жизнь. Даже обрадовался, когда узнал, что после стольких лет он снова влюбился. Очень, надо признать, вовремя: та самая седина в бороде уже появилась, так что беса в ребре как-то даже и не хватало. Правда, никак не ожидал, что все зайдет так далеко – я-то думал, отец себе секретаршу помоложе наймет или просто уйдет в загул. Ну такой, чтобы сегодня выпить с гостями, а очухаться через пару недель в другой стране. А что? Средства есть, здоровье позволяет, дети выросли (то есть, на крайняк, есть кому отыскать и вернуть обратно, под крышу родного дома), а целибат отец никогда как вариант не рассматривал. Так что – да, к сюрпризам я был готов.

А вот к Ядвиге Моргалис – нет. В этой стремной тетке мне не понравилось все и сразу. Я только имя ее услышал и уже понял, что ничего хорошего новая отцовская пассия нам не принесет. Ну не может у нормального человека быть такого имени! Еще и вдобавок к интернет-магазину всякой псевдомагической дряни. Ядвига Моргалис продает волшебные метлы – Гарри Поттер отдыхает. Это же как начало тупого анекдота! И с этим человеком отец решил связать жизнь?!

Это потом только я понял, что недооценил размер катастрофы. Когда узнал, что у Ядвиги Моргалис есть дочь. И не просто дочь, а «доченька, о которой я мечтал всю жизнь», – для отца и «сестренка, которой мне всегда так не хватало», – для Егора. «Милого ребенка» тут же определили ко мне в гимназию, безапелляционно заявив, что следующие пару лет именно мне выпала честь ее туда возить, и отдали мою спальню. Я начал чувствовать себя медведем, в гости к которому забрела девочка Маша.

Но даже это можно было бы как-то пережить. Не так-то сложно, в конце концов, поставить на место зарвавшуюся школьницу. И я действительно в это верил, пока не увидел ее с матерью в тот самый судьбоносный день, в церкви. Вот тогда-то до меня и дошло, что отец со своей женитьбой подложил нам всем даже не свинью, а здоровенного такого, злобного хряка. И вопрос из простого «как с ним жить» превратился в куда более интересный.

Как с ним выжить?

Ева Моргалис

В комнату я поднялась вместе с Егором. Он по-джентльменски распахнул передо мной дверь и придержал ее, пока я скользну внутрь.

– Ваши хоромы, юная леди, – подмигнул братец.

Я скосила на него глаза: было понятно, за что Егора Соколова так любили женщины. Вдобавок к внешней привлекательности он был обходительным, заботливым и услужливым. То есть несколько раздражал меня, привыкшую, что люди обычно не делают добро без тайного умысла. Но так как ссориться с Егором было бы как минимум глупо (учитывая, что среднему братцу я не понравилась чисто внешне, а младшего вообще бесил сам факт моего существования, Егор мог оказаться единственным моим союзником в этом доме), я мило улыбнулась и с восторгом оглядела комнату:

– Они прекрасны!

Кстати, на самом деле «хоромы» были просто отвратительными. Стены окрашены в фиолетово-розовые тона, белоснежная мебель с резными ножками стояла как попало, зеркало в форме сердца над комодом и пушистый мишка на белом пуфике у кровати довершали интерьер. Мне что – пять лет?!

– Богдан ремонт делал, – не без гордости за брата признался Егор.

– Кто бы сомневался…

– Что, прости?

– Говорю: спасибо Богдану. Хорошо постарался.

В то, что когда-то эту комнату занимал парень, – верилось с трудом. И, честно говоря, теперь я понимала, за что меня так невзлюбил Алекс. Если бы из моей спальни сотворили такое ради какой-то девчонки, я бы тоже ее возненавидела.

Единственным плюсом комнаты был потолок. Спальня располагалась на третьем этаже особняка, сразу под покатой крышей, потому с одной стороны потолок опускался на уровень человеческого роста, а с другой поднимался почти на пять метров вверх. Там какой-то добрый человек (по ходу, Александр, Богдан бы до такого не додумался) сделал пристройку с бортиком. Сейчас ее занимал большой дубовый стол и рабочее кресло. Учитывая, что все розетки располагались внизу, тот, кто затаскивал мебель на «второй этаж», надрывался напрасно: скоро ее придется спускать обратно. А вот диванчик там бы смотрелся неплохо…

– У Алекса наверху стоял телескоп, – заметив, как я рассматриваю пристройку, сказал Егор. – Он любил наблюдать за звездами, даже проделал для этого небольшое окно под потолком, видишь?

Я увидела. И поняла, что, если Алекс бросится на меня с монтировкой, – я его пойму. Идея с телескопом была отличной! Тем более здесь, за городом, смога было куда меньше и звезды должны были просматриваться очень хорошо.

– Помочь тебе разложить вещи?

– Э… нет, спасибо.

Мои коробки возвышались крепостной стеной у двери. Гардероб, запчасти к мотороллеру и защита, книги с тетрадями и главная ценность – ноутбук терпеливо дожидались, пока руки хозяйки до них дойдут. Коробок было много, желания с ними возиться – мало, но предложение о помощи я бы все равно отмела: используя магию, я в одиночку справлюсь куда быстрее, чем если бы мне сейчас все семейство руку помощи протянуло. При смертных колдовать было нельзя. Сейчас вообще все нужно было делать куда осторожнее – не дай бог, засекут: проблем не оберешься. Именно по этой причине я противилась маминому браку: новая семья не должна была узнать, что мы – ведьмы, а сохранять конспирацию довольно сложно, учитывая наш образ жизни.

Тяжко вздохнув, я выпроводила братца и полезла обшаривать комнату на предмет скрытых видеокамер. Да, у меня паранойя, я знаю. Но в современном мире это очень популярное заболевание, и если Георгий Соколов в свое время решил пошпионить за сыночком, а потом «забыл» убрать отсюда оборудование, пусть лучше я назову его старым извращенцем, чем он меня – проклятой ведьмой.

Однако Георгий оказался мужчиной законопослушным и сплошь положительным: во-первых, такой качественной проводки я раньше не встречала, а во-вторых, ничего лишнего в комнате не наблюдалось. Хищно ухмыльнувшись, я выглянула в окно, потом в коридор и щелкнула пальцами. Коробки распахнулись, и вещи испуганными воробьями разлетелись по комнате. Пять минут спустя я закрыла трельяж, в который последней запрыгнула щетка для волос, и потерла ладоши: удобная, однако, штука, эта магия. Теперь можно было и переодеться: джинсовые шорты с рубашкой лежали на кровати и словно сами просились в руки. Так же как и тапки с помпонами, маленькие заячьи ушки которых топорщились к потолку.

Я расстегнула молнию на боку и, извиваясь гусеницей, выбралась из узкого платья. Повертела его в руках: симпатичный оранжевый цвет, и чего Егор прицепился? Нет, сама бы я такой наряд в жизни не выбрала, но мама настояла именно на нем: ей не хотелось, чтобы кто-то, даже родная дочь, затмил ее на собственной свадьбе. Аккуратно повесив платье в шкаф, я только-только потянулась к шортам, когда с жутким грохотом распахнулась входная дверь.

И вот ситуация. Я в черном кружевном белье с чулками и туфлях на шпильке – юная актриса порнофильмов, ни больше ни меньше, а в дверях Алекс со злющей физиономией удерживает за ошейник моего добермана. От шока я даже не попыталась прикрыться, только медленно приблизилась к двери и спокойно поинтересовалась:

– У тебя есть лишняя рука? – Хотя правильнее было бы уточнить, есть ли у Алекса лишний мозг, потому как этот, очевидно, давно прогнил: тащить за ошейник чужую собаку! Тем более добермана!

Кажется, братец зарычал:

– Что твой пес делает в доме?!

– Он переехал сюда вместе со мной!

Помните, я говорила, что не хочу ссориться с новыми братьями? Так вот – фиг ему, а не мир! Я могу стерпеть пренебрежение к собственной персоне, но грубость по отношению к Диплодоку – никогда!

– Отпусти пса! – прошептала, едва не срываясь на змеиное шипение.

– Эта блохастая тварь лежала на белом диване в гостиной!

Я перевела глаза на добермана: да такую чистую и аккуратную собаку еще попробуй найти! И до чего же воспитанный: другой пес с его челюстью уже давно бы Алексу в пальцы вцепился (или в шею – так как я Диплодока обучала именно таким броскам), а этот терпит. Косится только жалостливо, но даже не скулит. Бедная моя собачка!

– Слышишь, Шурик! – Я шагнула к братцу почти вплотную. Он скользнул глазами вниз и вверх по моей худощавой фигуре, видимо, не особо впечатлился и гаркнул:

– Меня зовут Александр!

– Отпусти собаку!