Сказки под глинтвейн - Настя Ващенко Страница 4

— Я напишу триллер, где будут книги — маньяки… — пробормотал Рич, наблюдавший за мной всё это время.

— Книги-маньяки? Не опубликуют, скажут, что под ЛСД писал, — я вертел книгу в руках, гадая, кто ее здесь забыл.

Какая знакомая наклейка — шагающая книга, где — то я уже видел подобное… Где?! Не голова, а дыра сплошная, хоть пытай, не вспомню. Шагающая книга, книга идёт…по рукам! Буккроссинг!

Да, Озёрный, не всё так плохо, ты побеждаешь свой склероз. Оскар мне на поднос, Гремми вместо жаркого!

— И кто это у нас? — бормотал я, положив книгу на стол, — Макс Фрай «Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа»

Я слышал много критики в адрес сего автора (или авторов, напомните склерознику), мол, это не литература и прочее. Но сам пока не читал.

И теперь книга М. Фрая сама ко мне «пришла». Нам принесли вино и мясо, официант разлил вино по бокалам и ушёл. Рич с азартом потёр руки и схватил вилку.

Я мазнул взглядом по тарелке и бокалу с вином и снова посмотрел на книгу. Она тут неспроста. Значит, это помощь. Вопрос, как она может помочь? Мне вспомнился разговор с одной из бывших одноклассниц. Её звали Марина. Она, как любая девушка, очень любила мистику и гадания. Марина говорила, что можно гадать на всём — картах, цветах, кофейной гуще, книгах. А что если мне попробовать погадать? Я же ничего не теряю.

— Слышал о гаданиях по книге?

Рич закатил глаза и, оторвавшись от еды, буркнул, — Единомысл, ты же серьёзный парень! Какие нафиг гадания?

— А я всё-таки погадаю, — я потёр переплёт книги, закрыл глаза и прислушался к себе. Что я бы хотел узнать? Когда я достигну своей цели? Но мне это ничего не даст. Допустим, книга скажет через месяц, а толку? Я буду дни отсчитывать, ничего не делать. Нет, вопрос о времени сделает меня лентяем. Где искать ответ? Так это и ежу понятно: в книгах. Перечитывать снова и снова. Вот, у меня уже есть ответ из книги — стихотворение Пушкина. Зашифрованный ответ, подсказка или указание. А что конкретно?

Так у меня возник первый вопрос:

«Чем является стихотворение?» — я резко открвл книгу. На глаза попалась строчка:

«…невнятными подсказками инстинкта, не утруждаясь формулировками» А потом, слово «подсказками«, словно по волшебству, стало как-то чернее, оно словно кричало: «Вот оно я! Сюда смотри! «Естественно, я не мог проигнорировать такой явный знак. Стихотворение — это не ответ, а набор подсказок. Мне нужно только правильно их понять. Я стал вспоминать стихотворение великого поэта

«Художник — варвар кистью сонной

Картину гения чернит …. «

Художник — варвар — то, что скрывает от меня правду.

«И свой рисунок беззаконный

Над ней бессмысленно чертит«

Попытка меня увести с пути…. уговоры ректора, скептицизм, трудности.

«Но краски чуждые с годами

Спадают ветхой чешуёй»

Намёк, что я достигну своей цели. Ну, дальше всё понятно. Но «художник — варвар «— это ведь не только то, что я подумал. Глубже…

«Ты уже близко… подумай, ГДЕ ты можешь узнать правду « — шепнул кто-то мне на ухо. Я обернулся за спину. Никого, только лёгкий ветерок.

Где? Значит, место. Художник, рисунок, картина…картинная галерея или дом художника! Кто бы мог подумать! Я слабо улыбнулся и потёр висок. Голова болела, откуда — то навалилась усталость.

Книга выпала из рук. Как-то резко навалилась усталость. Я хотел поднять её и спросить ещё кое-что, но Рич, бросив на меня обеспокоенный взгляд, остановил меня:

— Хватит, ты бледный как двоечник у доски, — с этими словами друг сам взял книгу и положил её на стол рядом с собой. Когда я упрямо потянулся к ней, он хлопнул меня по руке.

— Я сказал: хватит! — Рыкнул он и заказал нам ещё еды и немного вина. Когда мы поели и вышли из ресторана, было около семи утра и довольно прохладно. Головная боль уже прошла, а прохлада приободрила меня.

— Рич …

— Ау? — Отозвался друг, щёлкая брелком, и уже открывая дверь машины.

— Где у нас картинная галерея или Дом Художника?

— На Климова, 35. Только не галерея, а Дом Художника, — быстро ответил Рич, — а что?

— Мне нужно туда.

— Гадание оказалось неплохой затеей?

— Ты не поверишь, но да. Отвезёшь?

— А куда я денусь? — пожал плечами Рич.

Я улыбнулся и сел в машину. И тут произошло нечто странное — закрывая дверцу автомобиля, я услышал клёкот откуда-то сверху. Я поднял голову наверх — по небу пронеслась бело — коричневая тень и пропала.

— Ты чего? — Нахмурился Рич.

Кажется, я начинаю пугать моего друга.

*****

Дом Художника находился на первых трёх этажах обычного дома из светлого кирпича.

Я открыл тяжёлую дверь и вошёл. Тишина окутала нас. Светлые стены, картины на них. Мы прошли мимо каморки охранницы, поздоровались и стали подниматься. Мимо стеклянной витрины в холле, где стояли куклы — берегини, вышивки и прочее, вперёд по лестнице (я намеренно пропустил первый этаж, интуиция тянула меня наверх). Наши шаги эхом отдавались от стен, пока мы поднимались.

На втором этаже тоже никого не было. Этому я не удивился этому — сейчас таким местам предпочитают кинотеатры и парки аттракционов. Ну и хорошо. Зал, в таких же светлых тонах, как и внизу холл, на полу тёмно-бордовый ковёр, который поглощал звук наших с Ричем шагов. Здесь были разные картины, но моё внимание привлекла только одна: там был изображён орёл, парящий над горами и лесами. Раскинутые бело-коричневые крылья, острый взгляд, не упускающий ничего. А от кончиков крыльев этой величественной птицы отходили радужные лучи, освещающие горы и леса под ним, вместо солнца. Я вспомнил клёкот, услышанный перед тем, как приехать сюда. Орёл. Орлиный клёкот в небе, орёл на картине.

— Как живая, — потрясёно заметил Рич, неслышно подойдя сзади. Действительно, глаза орла (или орлицы) светились живым блеском. Остаётся только догадываться, сколько дней провёл художник, рисуя эту картину. Крылья тоже, казалось, трепетали на ветру. Я невольно отошёл от картины подальше, чуть не налетев на Рича. Тот не заворчал и сделал ещё шаг назад, озвучив мои опасения.

— Мне показалось, что она подалась вперёд.

— Она? — не отрывая взгляда от картины, спросил я. Значит, не одному мне показалось, что птица двигалась.

— Да. Читал где — то, что орлицы меньше по размеру, — откликнулся Ричард, глядя на картину. Потом нахмурился и потянул