Санклиты 2 и 3. Охотница. Ангел Губитель - Елена Амеличева Страница 4

– Саяна, ты слышишь? – его голос донесся до меня словно сквозь вату.

– Да.

– Соберись.

Иными словами, вытри сопли и помоги себе сама.

Я стиснула зубы и сосредоточилась на том, чему Данила учил. Несколько часов пролетели махом.

– На сегодня хватит. – Мужчина удовлетворенно кивнул. – Устала?

– Немного.

– Ты выносливая, хорошо. Жду вечером здесь же.

Мы направились к выходу. Погруженная в нерадостные мысли, я не заметила нападения Данилы, но тело отреагировало на уровне рефлексов и ускользнуло в сторону. Вновь вспыхнув, я нанесла ответный удар «горло-локоть», вложив все силы.

Можно не думать о том, откуда мне известен этот прием? Я уже всерьез опасаюсь, что Горана внутри больше, чем меня самой! Да и его навыки боя, как и приемы, похоже, вошли в мою плоть с кровью санклита.

Данила захрипел, оперевшись на стену рукой. Совсем как Драган в тот день, когда я ударила его в грудь и загнала костяную занозу глубже к сердцу. Тогда еще остался кровавый след от руки на обоях.

Вот только Данила – человек, его раны сами собой не зарастут.

– Ты как? – мне стало очень стыдно. – Прости, пожалуйста!

– Ты готова, – прохрипел он. – Не извиняйся.

– К чему?

– Узнаешь со временем.

– Хорошо. – Я пожала плечами.

Можно немного покоя? Без сюрпризов, вечерних или утренних? Не желаю удивляться, хочу найти место в новой непонятной жизни. Этого довольно.

– Откуда ты знаешь этот удар? – отдышавшись, спросил Данила, с любопытством глядя на меня.

Уверен, что хочешь услышать ответ? Напали как-то Наблюдатели на нас с Гораном, санклиту пришлось их отмутузить. Вот там он и продемонстрировал на одном из напавших эффективность приема «горло-локоть».

Я усмехнулась и вместо этого ответила, не моргнув глазом:

– В кино видела.

– Умница.

– Ты точно в порядке?

– Да. Если не считать уязвленной гордости. – Признался он и улыбнулся.

Да ладно! Данила улыбнулся? Не может быть!

Я невольно улыбнулась в ответ. Впервые за долгие месяцы это не было связано с Гораном. Может, есть шанс?..

Глава 2 Крутись, как хочешь

А если там, под сердцем – лед,

То почему так больно жжет?

…Любовь страшнее, чем война,Любовь разит верней, чем сталь.

Мельница «Любовь во время зимы»

После тренировки я взяла на выезде – так здесь называли гараж – машину и поехала в Стамбул. Оставила BMW на стоянке, натянула капюшон ветровки и пошла гулять.

Город хадрил, как и я. Все вокруг было серым – коробки домов, асфальт, небо, веточки унылых деревьев. Пешеходы, как в песенке из детского мультика, неуклюже бежали по лужам, ежась от ледяного ветра и не глядя по сторонам. Мой же взгляд, наоборот, скользил повсюду, в надежде за что-то уцепиться и перестать думать о Горане.

С этой же целью я вышла на Истикляль – на этой туристической улице всегда шумно и людно. Уличные музыканты устраивают представления, лавки с жареными каштанами, кукурузой, бубликами с кунжутом, жареными мидиями искушают умопомрачительными запахами, магазины заманивают весенними скидками.

Жизнь бурлила здесь, несмотря на дождь. Раздраженные звуки клаксонов машин в пробках неподалеку сливались с протяжными гудками сухогрузов на Босфоре, вплетаясь в музыку, что яркими вспышками взрывалась то тут, то там. А из серого неба сыпался пронзительный смех чаек. Окунувшись в эту какофонию звуков, щедро сдобренную речью на всех языках мира, я подумала, что Галатскую башню давно пора переименовывать в Вавилонскую.

К сожалению, сегодня моя душа осталась глуха к стамбульскому саундтреку жизни. Что ж, скоро распустятся листья на деревьях, городские клумбы покроются ковром из разноцветных тюльпанов, гиацинтов и прочих первоцветов. Может, весеннее буйство красок и ароматов разбудят ее.

Истикляль вывела меня к станции фуникулера Бейоглу и Галатскому музею Мехлевиханеси – дому братства танцующих дервишей Мевлеви – тех самых, что молятся, впадая в экстатическое состояние во время кружения. Такой небольшой и скромный, что после нарядных бутиков и не заметишь, он будто манил меня к себе.

Я зашла во двор, и громкоголосая суета осталась позади. Слева среди травы высились белые столбики кладбища, где мирно покоились в вечности поэты, музыканты и шейхи. В глубине стоял приземистый серый дом в два этажа.

Обойдя его, я обнаружила цокольный этаж и вошла в музей. В маленьких комнатах располагалась экспозиция вещей знаменитых представителей братства и предметов домашнего обихода. Стоило глазам начать перебегать с одного на другое, как мысли тут же ускакали в неизвестном направлении. Замерев перед кафтаном под стеклом, я так долго стояла, погрузившись в воспоминания о том, как мы с Гораном устроили шопинг перед поездкой на Филиппины, что в комнате, оборудованной датчиками движения, сработала система экономии электроэнергии – погас свет.

Я вздрогнула, оставшись в темноте, но не стала шевелиться. По щекам потекли горячие слезы. Впервые за долгое время мне стало настолько уютно одиноко, что тугой комок боли, колючей проволокой скрутивший душу в Каппадокии, начал потихоньку распрямляться.

Наружу я вышла с опухшими глазами и совершенно опустошенная. Рядом никого не было. На тонких голых ветках медленно наливались тяжестью пузатые капли, одна за другой падавшие на сиротливо зябнущие под ними столики со стульями.

– Красиво, да?

Я повернула голову и увидела молодого высокого мужчину в традиционном для дервишей одеянии – длинное белое платье и войлочный конусообразный колпак светло-коричневого цвета.

– Очень красиво, хоть и печально.

– Что заставляет тебя смотреть сквозь призму грусти? Переживаешь? Любовь, да? – он понимающе улыбнулся.

Я вздохнула, отведя взгляд – глаза вновь начали наполняться горячей влагой.

– Ты любишь. – Мужчина кивнул сам себе.

– Все сложно. Не знаю, что делать.

– Спроси у Него. Для молитвы не нужен храм. У твоей души тоже есть душа, и все что ты ищешь, можешь найти внутри себя. Весь мир – храм. Забудь обо всем, открой Ему свое сердце, и ответы придут.

– Вы так молитесь? В то время, когда кружитесь?

– Если ты любила хоть раз в жизни, то знаешь, как молится дервиш, что он чувствует во время молитвы.

Я кивнула, уже не сдерживая слезы.

– Движение – способ познания себя. – Мужчина поднял руки вверх, одна чуть ниже другой. – Правая принимает божественную энергию и движется вверх, а левая – вниз, отдавая энергию