Огонек во мраке: Погоня за смертью - Дмитрий Ласточкин Страница 4

— Взаимно. — буркнул тот, брезгливо скривившись.

— Мы хотели бы с тобой поговорить о сложившейся ситуации, Александра. — продолжил Андрей Селивёрстович. — Ты сама должна понимать, что всё сложилось весьма неудачно. Такая трагедия с Ниной Фёдоровной! И из всей семьи в живых осталась одна ты.

— Вы же, надеюсь, не разделяете эту глупую мысль, что я виновата в произошедшем⁈ — я стал слегка закипать.

— Конечно же нет! — тоном заправского лжеца уверил меня старик. — Для нашего разговора неважно, кто на самом деле виноват.

Ага, значит, всё же думают, что это я матушку со всеми сёстрами убил. Хотя… может, я слишком надумываю себе. Если бы на самом деле так думали, то я бы не тут сидел, а где-нибудь в подвале бы лежал, прикованный к дыбе, и из меня со всем тщанием выбивали бы признание. Меншиковы на альтруистов не очень похожи, а уж в таком щепетильном деле, как подобное…

— А что важно? — уже почти миролюбиво полюбопытствовал я.

— Наследие, которое осталось после Нины Фёдоровны. Ты же в курсе, что по завещанию твоей приёмной матери тебе могут достаться накопленные её семьёй деньги?

— Да. Мне это рассказала тайная служба.

— Прекрасно! Тогда ты, надеюсь, понимаешь, что этот вопрос должен быть обсуждён.

— Не очень, если честно. Если я поняла завещание, то имущество Нины Фёдоровны после её смерти делится между теми приёмными детьми, которых она не успела устроить. Но так… получилось, что в живых осталась одна я — поэтому наследство достанется мне. Я же правильно понимаю?

— В общих чертах да. — подтвердил Евгений Викторович.

— Тогда что тут можно обсуждать? — я сделал вид, что удивлён.

Хотя на самом деле таковым не был. Учитывая отношение Меншиковых к нам с сёстрами, хрен бы они так просто что-то отдали просто так. Чему же удивляться, что меня «пригласили» на подобный разговор?

— Обсудить можно твоё будущее в нашем роду. — строго взглянул на меня Андрей Селивёрстович.

— Эм, не совсем понимаю вашу мысль…

— Проблема в том, Александра, что эти деньги, которые оставила Нина Фёдоровна, — это деньги Меншиковых как рода.

— Почему это⁈ Это деньги Нины Фёдоровны!

— Меншиковой, Александра, Нины Фёдоровны Меншиковой. Если ты не знала, то твоя приёмная мать не была урождённой Меншиковой, её девичья фамилия — Соснова. Когда она вышла замуж, то приняла свой новый род, полностью став одной из нас. Сосновы были ей родственниками, но в первую очередь Нина Фёдоровна была Меншиковой! И деньги, что она оставила после себя, это деньги Меншиковых.

— Ладно. И что? — аж голова кругом от стольких упоминаний фамилии «Меншиковы».

— А то, Александра, что ты должна остаться в роду, чтоб иметь право на эти деньги. — снова влез Евгений Викторович.

— Я имею право на них по завещанию!

— Которое можно будет легко оспорить. — нагло улыбнулся адвокат. — Нина Фёдоровна перенесла огромную психологическую травму после смерти своей семьи, заперлась в поместье и сидела там безвылазно несколько лет! А потом начала удочерять простолюдинок. Нам не составить особого труда доказать, что завещание было составлено в состоянии замутнённого сознания, полностью аннулировав его.

— Да и вообще, Александра, зачем тебе такие огромные деньги? — удивлённо пожал плечами Андрей Селивёрстович.

— Я придумаю, куда их пристроить. — насуплено пробормотал я.

— Тебе всего восемнадцать лет, детка. — в голосе старика прибавилось «отеческих» ноток. — Найдётся множество нечистоплотных людей, которые захотят обмануть тебя, использовать и оставить в нищете. Не лучше ли быть частью огромной семьи, которая всегда позаботится о тебе? А эти деньги будут просто взносом в будущее, чтоб показать, что ты настолько же Меншикова, как и любой из нас!

— Обо мне четыре последних года заботилась только Нина Фёдоровна. А заботливая семья Меншиковых кидала мне подачки, больше похожие на насмешки.

— Но ты же не отказывалась от этих подачек, не так ли? — усмехнулся старик, пойдя в атаку. — Да и две тысячи рублей в месяц — для безвылазно сидящей в поместье девушки или студентки это вполне нормальное содержание!

— Две тысячи⁈ — у меня даже глаза выпучились от такого заявления.

— Ну да, с твоим статусом — это та помощь, что выделялась тебе родом. И твоим сёстрам тоже.

— Не знаю, что там выделялось. — медленно, почти шипя сквозь стиснутые зубы заявил я. — Но до меня и до сестёр доходили только сто рублей в месяц.

— Это…

— Можете проверить мои банковские счета, если не верите!

На секунду ненависть, похороненная пирожными с йогуртами, прорвалась наружу. Меня укололо желание свернуть им шеи. Уроды, просто уроды! Мало того, что они наследство, чего уж тут, отберут, так меня все эти годы ещё и обкрадывали! Заботливая, мать вашу, семейка, и мне надо ещё заплатить пятьдесят семь миллионов, что в неё влиться! Да в гробу я вас всех видел!

— Хм, думаю, это просто какая-то ошибка. — на секунду смутившись, тут же пришел в себя Андрей Селивёрстович. — Я обязательно потребую, чтоб её исправили. Но разговор сейчас не об этом.

— А о чём? — я только и мог, что ухмыльнуться.

— Александра, ты почему-то считаешь нас врагами, но это не так! Просто посмотри на ситуацию с нашей стороны! Мы признали тебя как часть нашего рода, ты же не будешь с этим спорить? Мы поддерживали тебя все эти годы! Да, кто-то ошибся, но, уверен, это не со зла! И даже в этой жуткой ситуации мы поддержали тебя — не думаешь же ты, что без нашей помощи ты бы так быстро вырвалась из лап Имперской тайной службы? Нам пришлось постараться, чтоб вытащить тебя из неприятностей!

— Я думаю, это в основном потому, что я не виновата в смерти маменьки.

— Не без этого. Но тайная служба могла держать тебя в СИЗО годами. Только наше вмешательство позволило закончиться всему этому за неделю! Так вот, Саша, неужели все наши усилия в твою поддержу не стоят того, чтоб ты прислушалась к нашему мнению? — Андрей Селивёрстович с укоризной смотрел на меня.

— Думаю, послушать вас можно. — выдавил из себя с трудом.

Не то, чтоб я проникся их аргументами… Просто, если я буду истерить и всё,