Великий и Ужасный-3 - Евгений Адгурович Капба Страница 40

— Мы едем в Камышин. А там — зарплата тебе капает, делай с ней что хочешь. Бардак, не бардак — у тебя будет часов двенадцать на погулять. Но после этого — чтобы как штык был на месте! Точнее — в фургоне. Потому что уеду без тебя, так и знай.

— Ваще-то ты без меня пропадешь, — заявил гоблин. — Потому что ты местами вроде умный, но по сути — непроходимо тупой.

— Давай маршрут до Камышина прокладывай, чучело!

— Заодно бардак найду! — закивал Кузя и уставился в экран смартфона.

* * *

Сервитут это… Сервитут! Жизнь тут била ключом!

Стоило нам только миновать КПП муниципальной полиции на съезде с трассы, как на крышу фургона из окна третьего этажа с размаху выбросили толстого мужика в одних красных труселях в белые горохи. Мужик сполз по лобовому стеклу, оставляя слюнявые борозды, очутился на асфальте, поднялся, наблевал себе под ноги и с философским выражением лица скрылся где-то в закоулках жилмассива.

— Как дома! — заявил Кузя.

И я не мог с ним не согласиться. Двух- и трехэтажные здания классической, модерновой, барочной и эклектичной архитектуры соседствовали здесь с геометрическими кирпичными и панельными многоэтажками, покрытыми муралами и граффити, и с великанскими высотками из стекла, стали и грандиозных жидкокристаллических мониторов. По улицам бродила публика всех народностей и рас, разнаряженная в совершенно немыслимые одеяния. В одной кофейне рядом восседали бородатый мужчина в традиционных казацких шароварах и гимнастерке, и полуголый снага в штанах с лампасами и с металлической цепью на покрытом татуировкой пузе, и гном из подгорников — в шляпе и жилетке, и целая толпа беснующихся гоблинов в одних набедренных повязках.

На стихийном рынке у подножия огромного златоглавого собора толклись разбитные кхазадские бабенки, вульгарно размалеванные тетки-снага, вполне современные дамочки бальзаковского возраста с модными стрижками и какие-то мультирасовые бабульки всех форм и размеров. Танцевали танцы на крышах голографические эльдарские девушки в крохотных бикини, из кофеен и ресторанчиков орала музыка, в подворотне кому-то били рожу, а на крыльце небольшого павильона с надписью «BRADOBREY-TSIRYULNIK» светловолосый парень сталкерской наружности взасос целовал симпатичную кхазадку.

— И где тот бардак, куда ты так торопился? — глянул на похотливого гоблиненка я. — Приличная парковка там есть?

— Ваще-то даже платная! Подземная! Давай, дуй через мост на Некрасова, а потом сворачивай на Малую Зеленую…

Сеть тут пахала как положено, со связью проблем тоже не было, и я с предвкушением думал, что, возможно, Эсси прислала мне что-нибудь на ящик, из своего рейда. Мне хотелось уже сбагрить Кузю, пообщаться с эльфийкой во видеосвязи, сходить в книжный и в библиотеку, разузнать про местную Хтонь, возможно — наведаться туда, осмотреться…

Проезжая по мосту через затон я с небывалой четкостью осознал — вот она, местная Хтонь! Под моими ногами! Словно в подтверждение этих мыслей, некая страшная чувырла взрезала перепончатым плавником мутные воды затона.

— Местные его называют Гремячим, — пояснил гоблин. — Вон, в сети пишут — ближайшие к берегу кварталы всегда под атакой! Инциденты частые, но не очень мощные: выползают по три-четыре твари за раз и пытаются забраться подальше в город и сожрать кого-нибудь. Ну так там ссыльных селят, в прибрежной полосе. Еще сталкеры икру и жемчуг собирают по берегу, и мелочь отстреливают… Направо, направо поворачивай, на Малую Зеленую! Бардак тут недалеко, рядом с драмтеатром и полицией!

Соседство, однако! И, что характерно, бардак выглядел приличнее всего: дорого-богато, с пилястрами, кариатидами, бархатными портьерами в окнах и стеклянной крышей. И назывался привлекательно: «Горячие бедра». Гоблин выхватил свой ай-ди браслет, сунул за пазуху штук двадцать монет крупного номинала, прополоскал горло газировкой, выскочил из фургона, сплюнул газировку под ноги и вприпрыжку побежал к резным деревянным дверям с цветными стеклышками и красным фонариком над притолокой.

Даже не попрощался, маленький развратный засранец, и не сказал, где искать парковку! Повертев головой по сторонам, я всё-таки обнаружил вход в царство Аида и направил фудтрак к бело-красному шлагбауму.

— Червонец за три часа, — сказал сидящий в будке гном и сдвинул на нос темные очки. — Оплата сразу как за сутки, сдачу вернем. Ай-ди есть или вы из земщины? А, думмкопф, откуда урук в земщине, действительно? Давайте сюда браслет. О-о-о-о, вы из Сан-Себастьяна!

Лицо его подобрело, и он вышел из будки хлопнув дверцей, и предложил:

— Давайте я побуду вашим лоцманом и покажу вам тихий закуток, где не рыгают бичи. А что цены конские — так они для всех конские, не подумайте!

— Очень мило с вашей стороны, буду благодарен! — я отворил ему навстречу пассажирскую дверь. — Залезайте в кабину.

Кхазад примостил свою упитанную задницу на переднее сиденье и показывал толстым как сосиска пальцем направление движения.

— Вот тут, под светильником ставьте. Все знают — это блатное место, никто ваш фургон не тронет. А внутри у вас что — полевая кухня какая-то, или вроде того?

— Полевой ресторанчик, — кивнул я. — Хотите кофе?

— Не откажусь! — подобрался гном.

— С эклерами? У меня в холодильнике еще осталась парочка, берег для особого случая. Кажется, это он и есть!

— Меня зовут Карл Лекермаул, — с достоинством проговорил гном. — И я обещаю, что когда вы придете за своей машиной, я угощу вас самой вкусной в мире халвой. Арахисовой. Сейчас ее у меня нет, но через час-другой — будет!

— Я запомнил! — я не очень любил арахисовую халву, но свести на нет толику взаимопонимания, которая между нами возникла, не хотелось. Так что я как можно более церемонно склонил голову и представился: — Бабай Сархан, ресторатор, к вашим услугам.

Припарковав машину, я разогрел жаровню с песком и сварил две турочки кофе, и достал эклеры.

— А скажите-ка, господин Лекермаул, какие новости в Камышинской Вольнице? Давно ли был последний инцидент, не шалят ли Скоморохи, пускают ли уруков в Публичную библиотеку?

— Я смотрю, вы нетипичный орк, да? Вас интересует библиотека? — он вгрызся своими лошадиными зубами в эклер с видимым удовольствием.

— Да, собираю, знаете ли, урукский фольклор. Наверное это потому, что я полукровка! Настоящему уруку такое бы и в голову не пришло. Моим соплеменникам и записывать-то свою историю интереса не было, что уж говорить о научных