Во все Имперские ТОМ 7 Орден - Альберт Беренцев Страница 45

Вот моя версия, и она предполагает, что моих родителей и Павла Вечного убили одни и те же люди. Эти же люди держали в заточении Павла Павловича, эти же люди посадили на трон самозванца, эти же люди поклоняются некоему Гностическому Либератору, и половина этих же людей уже сама скопытилась.

Старший Корень-Зрищин расстрелян, Людоедов неудачно искупался и был мною оставлен на дне Невы. Зато мой дядюшка сбежал, но к счастью четвертый участник этой драмы — Матвей Михайлович сейчас сидит здесь и всё нам объяснит. А я за это дам ему полные гарантии безопасности. И налью еще рюмку настойки. Я прав, Матвей Михайлович?

Верный своему слову, я и правда налил седому Корень-Зрищину еще брусничной. Тот кивнул, потом выпил и обтёр седые усы:

— Не совсем, барон. Не совсем. Вы ошиблись в главном.

Глава 161 — Пылающие пути Либератора

— Объяснитесь, — потребовал я у Корень-Зрищина.

— Объясниться я могу, да вот только вы мне вряд ли поверите, — усмехнулся старик.

В его улыбке, глазах и морщинистой роже было нечто нехорошее. Он почему-то вызывал отвращение, как и Людоедов, хотя в отличие от Людоедова и внешне и своими манерами был самим воплощением аристократизма.

— Плевать, — ответил я, — Мне нужна правда. Озвучьте её, а уж поверю я или нет — не ваша забота.

— Ну… — Корень-Зрищин соединил пальцы своих рук, как будто в каком-то магическом жесте, — Ваших родителей никто не убивал, барон.

— Ага, — я кивнул, — Старая история. Я такое уже слыхал от дяди. Только вот дядя, скормив мне эту байку, потом попытался меня убить. А Людоедов незадолго до смерти рассказал, как он жрал желудок моего отца. Кстати, желудок некоего Стелькольникова, поместье которого разгромили ваши сектанты, он тоже схавал. Какого лешего вы вообще перебили Стекольниковых? Зачем? Кто вы вообще такие? Чего вы добиваетесь?

Младший Корень-Зрищин попытался прихлебнуть чай, но поморщился от боли — видимо, все еще страдал от последствий вырезанного языка. Седой Корень-Зрищин поглядел на него, потом в очередной раз мрачно усмехнулся:

— Бедный мальчик… Ему отрезали язык, барон, а ведь он ничего не знал. Совсем ничего. В отличие от меня, которому отрезать язык так и не успели…

— Это меня мало волнует, — перебил я, — Если бы вам отрезали язык — я бы вас заставил дать письменные показания, так что не суть важно. Вы на вопрос отвечайте. Кто вы такие?

Все смотрели на Матвея Корень-Зрищина, тому это, кажется, доставляло удовольствие. Он еще раз улыбнулся, потом хлебнул чаю, съел сухарь, потом поглядел на меня:

— Дайте слово магократа, что я буду жив, здоров и свободен. И я скажу всё.

Вот это предложение мне уже пришлось не по вкусу:

— Свободен? Ну уж нет, Матвей Михайлович, извините. О том, чтобы вас отпустить не может быть и речи…

— В таком случае не будет и разговора, — Матвей Михайлович еще раз с удовольствием хлебнул чаю.

— Слушай, барон… Или кто ты там сейчас после того, как самозванец лишил Корень-Зрищиных титулов… — я постепенно начинал выходить из себя, — Я тебе дал гарантии безопасности. Что тебе еще нужно? Чтобы я тебя отпустил, и ты бы дальше пошёл резать людей вместе с моим дядей или служить самозванцу? Меня не устраивает такой вариант. Между прочим, у меня есть масса других. Во-первых, я могу тебя пытать. И поверь, тебе это не понравится, ты будешь с теплотой вспоминать резавшего языки Жаросветова, когда я тобой займусь.

Во-вторых, моя жена Маша может залезть тебе в голову. А еще тут двое Багатур-Булановых, если ты не заметил, они могут просто продавить твою волю. Это уже не говоря про самый верный вариант — просто оторвать тебе башку, а тело скормить щукам в Онежском озере. Как и предлагали мои брат с сестрой, кстати.

— Ну, последний вариант накормит щуку, но не даст вам информации, барон, — парировал Корень-Зрищин, — А что касается попыток насильно извлекать из меня информацию… Вы уверены, что ГНОСТИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАТОР это позволит? Что он не убьет меня в тот же миг, как меня коснется магия? Между прочим, самозванец меня не допрашивал, пока я был в тюрьме. Думаете, просто так? Или думаете Павлу Стальному пытать меня помешали его манеры или совесть? О, нет… Я всего лишь старик, барон. Но тот кто стоит за мной — больше меня. И больше вас. Я не советую вам связываться с этой сущностью, с ГНОСТИЧЕСКИМ ЛИБЕРАТОРОМ…

Я внимательно смотрел на Корень-Зрищина. Блефует он или нет? А вот леший его знает — какой-то темной магией от этого деда явно фонило, как и от моего дяди. Возможно в его словах есть смысл. С другой стороны, с каких это пор я стал позволять божественным сущностям вставать у меня на пути?

— Здесь Император, если вы забыли, господа, — напомнила принцесса, — Пусть он решит, что делать с Корень-Зрищиным. Тем более что мой брат пострадал и перенес муки от его рук.

Павел Павлович уже наелся и теперь поглядывал на бадью, гревшуюся на печке:

— Я бы предпочел вымыться, а не принимать решения, сестрица. Ты меня знаешь. А вообще — я считаю, что информация важнее мести… Пусть Корень-Зрищин расскажет все, что знает, а потом проваливает. Я не против.

— Это разумно, — поддакнула принцесса.

Я махнул рукой:

— Ладно, хрен с тобой, Корень-Зрищин. Выкладывай. А потом проваливай на все четыре стороны. Даю слово магократа и клянусь честью аристо, что дам тебе уйти и не буду тебе мстить. Если ты честно расскажешь нам всё.

— Это уже деловой разговор, барон, — кивнул седовласый старик, — Хорошо. Клянусь, что буду говорить правду. Слово магократа. Спрашивайте.

— Кто вы, леший вас побери, такие? — перезадал я наиболее волновавший меня вопрос.

— Масоны, — улыбнулся Корень-Зрищин.

— Но явно не консервативные и не либеральные? — осведомился Император.

— Нет, конечно, — пожал плечами Корень-Зрищин, — Консерваторы, либералы — это детские игры. Это древние протухшие тайны эпохи аж самого Рюрика, это неадекватные цели. В нашем мире есть магия, дамы и господа, есть бессмертие, есть возможность вознестись и стать чистым божеством. А консерваторы и либералы тратят свои никчемные жизни на политические тёрки и пережевывание истин уровня дерьма мамонта. Мы же иное. Мы радикальные масоны. Наша цель — становление чистой магией, обретение сверхмощи, наша цель — покончить с