Опасные манипуляции 2 - Роман Феликсович Путилов Страница 46

В слабо освещенном помещении цеха было откровенно зябко. Три десятка мужиков, сгрудившись за двумя длинными столами, забивали «козла» или лениво наблюдали за игроками.

— Здравствуйте, уважаемые. Есть работа — надо теплицы очистить от снега, по четыре человека на теплицу, по окончанию работы плачу каждому по … (я назвала сумму, в два раза превышающую их ежедневный средний заработок).

Расчет по факту.

Народ заозирался. Несколько человек с готовностью стали подниматься, но тут раздался нарочито гнусавый голос:

— А что так мало платишь, хозяйка?

— Нормальная цена. За час закончите — будете дальше в домино резаться.

— Не, нам за такую цену ломаться не интересно, добавь еще столько же, и можно будет поработать…

— Ну, значит, не договорились.

Я резко развернулась и вышла, со злостью хлопнув дверью.

Пройдя шагов двадцать, я была остановлена окриком в спину:

— Хозяйка, подожди!

Меня догоняли четверо мужчин в телогрейках.

Впереди шел худощавый мужичок, лет сорока, со злым, костистым лицом. К моему удивлению, он оказался обладателем гнусавого голоса:

— Ты че побежала? Поторговаться то надо! Мы согласные! Где лопаты?

Я выдала мужикам лопаты, отвела их в ближайшую теплицу и, убедившись, что работа пошла бодро, зашла в СТО решать с Алексеем вопрос ограждения теплиц. Когда через полчаса я вновь вышла на улицу то была удивлена: мои работники, повиснув на лопатах, курили. Судя по количеству окурков и убранного снега (вернее, неубранного), за время моего отсутствия не было отброшено ни одной лопаты снежной массы.

— А, что, вы работу закончили?

— Устали очень, хозяйка! Надо бы заплатить оговоренное, да и пойдем мы до дому.

— Договоренность была — плачу за очищенную теплицу, у вас тут, наверное, два процента сделано.

— Ну, так ты и заплати, а мы завтра доделаем. И не вздумай деньги зажать, а то привыкли рабочего человека обманывать, спекулянты хреновы!

Мужик, оскалив стальные зубы, двинулся ко мне, требовательно протянув ладонь, с синими от наколок пальцами.

Я пошарила в кармане пальто и положила в ладонь пятирублевую монету:

— В плепорции сделанному.

Мужик оглянулся вокруг. У СТО стояли несколько работников Алексея и клиентов, две женщины-работницы завода, шедшие мимо, целенаправленно двинулись к нам, с горящими от любопытства глазами, предвкушая скандал и мордобитие богатенькой сучки.

Стальнозубый подбросил монетку и, ловким ударом кирзового сапога, отправил ее в сугроб, затем пробормотав «Еще увидимся», двинулся в сторону цеха. Соратники, нерешительно потоптавшись, бросились догонять предводителя.

Расстроенная я зашла к Алексею:

— Видел?

— Видел. Здесь ты работников не найдешь.

— Скажи, никто меня не подбросит до оптового рынка и обратно?

— А сама что?

— Ты же знаешь, что у меня прав нет.

— А друг твой — Коля который, тебя не возит?

— Мы с Николаем расстались, с ним рядом опасно находиться.

— Ну, да, да. Теперь я знаю, что есть человек, с которым рядом находиться еще опаснее, чем с тобой.

— Алексей, не начинай, пожалуйста, итак на душе плохо.

— Давай так, выходи за ворота, и иди направо, я через пять минут тебя на твоей «копейке» догоню. А после рынка поедем на автодром, я посмотрю как ты водишь, потренируемся. Если нормально водишь, я тебе с «правами» помогу.

— Спасибо тебе, — я звонко чмокнула в заросшую седой бородой щеку.

Поездка на базу была удачна, я нашла нужного мне человека и решила свой вопрос. Когда утром следующего дня я появилась возле теплиц, четверо молодых узбеков, бригаду которых я наняла вчера на эмигрантской бирже возле рынка, с обязательным условием начать работу с шести часов утра, уже заканчивали очистку одной из теплиц. В десять часов утра я уже рассчиталась с работниками из «ближнего зарубежья» за полностью выполненную работу, и двинулась в институт, успевая на третью пару. На крыльце института в моей сумке завибрировал телефон. Звонил бригадир узбеков:

— Здравствуйте, Ильяс. Слушаю вас.

— Здравствуйте, Люда. Беда у нас небольшой произошел.

— Что случилось?

— Когда парни деньги получил и ворота пошел, там их толпа мужик встретил, сказал, еще раз увидят — убьют. Парни сказать больше не ехать, страшно.

— Ильяс, парни оплатой довольны?

— Да, довольны, оплата хороший.

— Ильяс, там осталось семь теплиц. Если завтра не четверо приедут, а двадцать восемь парней и за один раз очистят семь теплиц — это нормально будет?

— Ай, какой хитрый, ты женщина. Двадцать восемь парень приедет, я автобус найти. Давай, да завтра.

Мне пришлось утром приехать к воротам к пяти часам утра, выдать еще двадцать четыре пропуска. Когда утром толпа веселых узбеков грузилась в старенький автобус, сжимая в руках честно заработанные купюры, человек десять работников цеха, во главе со Стальнозубым, лишь тихо материлась про себя, но от проявления любой агрессии по отношению к штрейкбрехерам, почему-то воздержалась.

Вечером я засиделась в кабинете Алексея. Мы полдня просматривали проспекты с ценами на стройматериалы и оборудование, потом я звонила по рекламным объявлениям, пытаясь хоть приблизительно понять, во сколько мне обойдется реанимация тепличного хозяйства. В девять часов вечера Алексей крикнул снизу, что он пошел домой и закроет меня на ключ.

Мне оставалось досчитать только несколько позиций, и я ответила, что потом сама все закрою. Я понимала, что уже поздно, но не могла оторваться от работы, до дрожи в руках хотелось увидеть итоговую сумму.

Да, закончила. Лучше бы не начинала. Чтобы все купить и восстановить, мне нужна еще одна квартира на продажу. На чем бы сэкономить? Я вспомнила, что кто-то мне говорил, что стекло с крыши и стен теплиц складывали в овощехранилище. Сегодня я не пойду туда, но захотелось сегодня проверить, открывается ли ржавый замок, висящий на огромном засове. Я взяла связку ключей и двинулась на выход, решив, что за пять минут, что я хожу до входа в подземное хранилище, с моей сумкой и самой автомастерской, ничего