А. Смолин, ведьмак - Андрей Александрович Васильев Страница 46

— Видишь ли, ведьмаки — они индивидуалисты, — Нифонтов отхлебнул чая. — Живут каждый сам по себе, общаются друг с другом мало, стараются без нужды в чужие дела не лезть. Это, кстати, одна из причин, почему у них с ведьмами пусть шаткий, но мир. Они не лезут на их территорию, то есть не стремятся к власти и не сильно жалуют душегубство. Не скажу, что прямо вот все ведьмы любители помучить и потерзать людей, но водится за ними такое, особенно за природными. А за ведьмаками — нет. Но иногда случается такое, что кто-то из них выбирает путь, который требует крови, душ и всего такого прочего. Хотя тут надо отдельно объяснить. Понимаешь, у каждого ведьмака раньше или позже наступает момент, когда ему надо выбрать… Как бы так сказать …

— Специализацию, — вспомнил я термин из компьютерных игр. — Это я знаю.

— Да? — удивился Николай. — Откуда?

— Рассказали, — туманно пояснил я. — Так что там с кровью и душами?

— Когда такое случается, то это очень плохо, — продолжил Нифонтов. — Ведьмак не ведьма, та по мелочи сработает — и ходу. А он будет по трупам идти как по паркету, налево и направо людей косить, пока его не остановишь. И чем больше он заберет жизней, тем сильнее станет. Кровь, Саша, это такая штука, которая мощи добавляет ого-го как, при правильном подходе, разумеется. Добавь сюда еще и то, что это не какой-то безмозглый гуль или душелов, у которого вместо мозгов желудок. Здесь мы почти всегда имеем хладнокровного и вдумчивого противника, которого не то что убить, иногда просто даже найти серьезная проблема. А найти и убить надо, потому что по-другому никак нельзя.

— Не понял сейчас, — немного удивился я. — Это к чему говорится? В смысле — «Люк, бойся темной стороны силы»?

— Нет, — засмеялся Нифонтов. — Хотя мысль сама по себе правильная, подмечено верно. Но речь о другом. Собственно, все ранее сказанное мной было прелюдией к тому, что я сейчас тебе расскажу. Дело в том, что Захар Петрович умер не от естественных причин. Его отравили.

Я хотел было сказать «Знаю», но не стал. Доверия к этим ребятам у меня добавилось, равно как и симпатии, но про визит старого ведьмака я решил им не говорить. Это, если можно так выразиться, все-таки личное.

— О как, — для правдоподобности я даже присвистнул.

— Представь себе. Яд редкий, даже такой матерый знаток трав, как Захар Петрович, его не распознал сразу, судя по всему. Хотя даже если бы и распознал, не успел бы ничего сделать. Действует он быстро, а формула противоядия там очень сложная. Травы нужны специальные, и готовить его долго. Так вот, к чему я это тебе сказал. Отравил его свой.

— В смысле — «свой»? — уточнил я, хотя ответ уже знал.

— Ведьмак, — пояснил оперативник. — И это не первая его жертва. С начала года Петрович был третьим убитым в Москве ведьмаком. А может, даже и не третьим, а пятым или седьмым, мы обо всем и обо всех знать не можем. Да и то бы не беда, коли только вашего брата и косили бы. Это внутренние дела, отдел в это не лезет. Люди гибнут. Простые люди. И это явно дело ведьмака, причем наверняка того же, что убил трех своих собратьев.

— Почему ты так думаешь? — вот это уже было интересно.

— Как тебе сказать, — Нифонтов отпил чаю. — Если говорить об убитых людях, то ведьмачий ритуал ни с чем не спутаешь, это я тебе со всей ответственностью заявляю. Экспертиза показала, что нож всегда используется один и тот же. И этот же нож фигурирует в убийстве одного из ведьмаков. Вывод — это одно и то же лицо. Причем это лицо довольно быстро слетает с катушек, судя по тому, что оно творит. Собственно, я, когда узнал, что Захар Петрович в столицу решил наведаться, то здорово обрадовался, он многих из своего цеха знал. И еще — из телефонного разговора с ним я понял, что он приезжает в город по тому же поводу, что и нас интересует, вот какая штука. У него свои резоны, надо думать, были, личные, но дело-то одно? Я предложил его встретить на вокзале, хотел обо всем переговорить, обменяться информацией, но он даже слушать меня не стал. И вот результат — он мертв, а мы так ничего и не узнали. Понимаешь, Петрович был человеком сложным, советоваться ни с кем не любил, да и нас ни в грош не ставил, все делал по-своему.

— Как вы вообще его хоть на какой-то разговор вывели? — полюбопытствовал я. — С учетом таких личностных характеристик, это просто чудо.

— Я же тебе говорил, что в том году случилась неприятность, пожаловал к нам один гость из прошлого, — неохотно ответил Николай и потрогал шрам на своем лице. — Такой ад устроил, вспоминать тошно. Здорово он нам тогда помог, меня от смерти спас, а Женьку так вообще от чего похуже.

Рыжая Евгения тоже помрачнела, видно, на самом деле жуткая история была. Интересно, а что хуже смерти?

— Вот и выходит, что у меня перед ним должок образовался, потому расстались мы хоть и не друзьями, но уж точно не врагами, — продолжил Николай. — Скорее — союзниками. Он же сам позвонил мне перед приездом, это о многом говорит.

— И? — я понимал, что все сказанное — прелюдия. И даже догадывался, что последует за ней.

— Сила Захара Петровича — у тебя, — веско сказал Нифонтов. — Есть определенная доля вероятности, что тот, кто его убил, захочет ее заполучить. И тогда он за ней придет к тебе. А я буду его ждать. Мне очень хочется выяснить, кто же это такой. И долг отдать тоже надо.

— А я думал, что для вас такие вещи узнать не проблема, — мне даже не пришлось изображать удивление. — Вы просто производите впечатление… Ну…

— Саш, мы простые полицейские, — устало сказал Николай — Обычные. Не Малдер и Скалли, которые за сорок пять минут раскрывают тайны вселенной, не люди икс, не люди в черном. Потому, кстати, и усыпили твою подружку снотворным, а не щелкнули палочкой с красной вспышкой. Да, мы занимаемся необычными вещами, но при этом обычными методами. Думаем, анализируем, ищем — все как у всех. И бывает, что найти не можем, как