Край неба - Андрей Александрович Васильев Страница 49

загибай салазки до того, как мороз ударит, — посоветовала мне бабка. — Ишь скачет, как кузнечик, с пятого на десятое. Про даром речь не шла, только про то, что я знаю кое-что такое, без чего тебе Кузьму ввек до осени не словить. Тебе же умрун сроку до первого снега отмерил, верно? Ну да, до него еще далеко, вон лето толком в силу еще не вошло, не окрепло, вроде времени полно. Только ты же знаешь, что дни летят сильно быстро, не успел обернуться — и все, лист с дерева облетает, а на траве изморозь.

Не пернатый ли гость ей эти весточки принес, тот, которого мы вчера созерцали с крылечка? Если да, то он очень информированный товарищ.

— Соседка, если что, у меня в доме книжка писателя Пришвина стоит, может, от Захара Петровича осталась, может, от прежних жильцов, уж не знаю. Захочу про родную природу почитать — ее открою. Давай к делу перейдем. И сразу — если ты по новой волынку про Нифонтова и Марфу затянешь, так это без меня. Николаю помощь, судя по всему, на фиг не нужна, поскольку я ее предложил, а он отказался, а с коллегой твоей я ссориться не стану. Мне дешевле от умруна как-то по-другому откупиться. Уверен, что мы договоримся, он товарищ хоть и жесткий, но умный, свою выгоду всегда соблюдет.

— Николай твой идиот, каких свет не видывал, — сплюнула себе под ноги ведьма, причем на этот раз, похоже, ее недовольство было весьма искренним. — Я уж думала, такие, как он, перевелись, ан нет, глянь-ка, еще существуют. Ладно эта стервь Никитишна, эта старой породы человек, ей сроду ни себя, ни других не жалко. Да они раньше все такие были, потому подолгу и не жили, только Пашка одна и есть исключение, и то не своей волей. Но этот-то из новых вроде, должен понимать простую вещь — не стоит идея того, чтобы за нее так рваться на части. И все же одно дело ему дороже и себя, и девки, которую он любит. Вот скажи мне, Сашка — он нормальный?

— Хрен знает, — пожал плечами я. — Не мне судить. У нас с ним разные приоритеты в жизни, и пути достижения целей тоже разные. И потом — у Нифонтова есть то, что называют «служебным долгом», а у меня нет. Я живу от неприятности до неприятности, а в промежутке между ними отдыхаю. Так чего за помощь хочешь, соседка? Если знаешь — говори, если нет — придумай, после скажешь, а я пока в лес пойду. Только имей в виду, я сегодня обратно в Москву возвращаюсь, так что особо не тяни.

— Да ты, ведьмак, выходит, Марфы боишься? — подковырнула меня ведьма. — Ладно, пусть. Тогда давай другое у тебя попрошу за обещанный совет.

— Давай, — разрешил я. — Правда, не обещаю, что и тут соглашусь. Во-первых, ты, бабуля, сильно любишь цены на свои услуги завышать, а во-вторых, доверия у меня к тебе нет.

— Я ведь и обидеться могу, — нахмурилась Дара.

— На правду? С чего бы? — усмехнулся я. — Кто обещал мне зелье сварить из мандрагыра, которое мертвого поднимет? Не ты ли? А ведь не сварила бы, верно? Или сварила, да не то. Ты ведьма, конечно, сильная, но для такого рецепта, при всем уважении, боюсь, тебе силенок и знаний не хватит. Так же?

На самом деле я, конечно, блефовал. Может, и хватило бы опыта, знаний и сил у Дары для означенного лекарства, но вот только мне кажется, что вряд ли. Если ворожеи, которые на ногах стоят покрепче, чем ее племя, с ним еле-еле управляются, то куда ей-то.

— Что обещала — то получил бы, — уже без душевности в голосе сообщила мне ведьма. — А уж я бы его сготовила, не я — тебе какая печаль? Важен конечный результат.

— Ну, это да, тут согласен. Но цену все же назначай реальную, не безмерную.

— Хорошо. — Дара поправила платочек. — Тебе всего-то надо будет кое-куда сходить, там кое-что взять и мне сюда это привезти. Все!

— Все! — передразнил ее я и хлопнул в ладоши. — И только! Нет, мать, так не пойдет. Куда пойти, чего взять? Детали давай. И еще аванс, если договоримся, с тебя.

Самый скверный вариант из всех. Это в сказках Иваны-царевичи философски относятся к «поди туда, не знаю куда», причем исключительно по застарелой аристократической привычке, которая предполагает, что кто-то придет и за них всю работу сделает — отважный витязь, верный слуга, серый волк. Да пофиг кто, лишь бы самому не трудиться. А ему останется только сдать молодильное яблоко папаше да ошалевшей от свободы царевне юбку на голову завернуть при первой возможности.

Так что не факт, что сделка состоится. Совсем не факт.

— Да какой же тут аванс может быть? — вроде как опешила ведьма. — Это же знания, а не сундук с монетами. Ну, могу десяток-другой разных слов произнести, если тебе полегшает. Вразнобой.

— Что и откуда приволочь надо? — без особого почтения в голосе переспросил я. — Детально.

— Нож мне нужен, — не стала чиниться бабка. — Лежит он в не сильно дальнем от нас лесу, на поляне, под камнем-валуном. Пойди, возьми, принеси — и узнаешь, как Кузьму словить, что бабочку в сачок. Имеется средство, которое его приманит, не сомневайся. Надежное, верное. А если управишься скоро, так я еще тебе присоветую, как душу старого греховодника сноровистее загубить. Есть у меня один секретик, мне его мама моя поведала незадолго до смерти. Она колдунов на нюх не переносила, один из них ей лицо так изуродовал, что ни одним мороком не скроешь, потому и давила их, что клопов, где и как только можно. Память у меня хорошая, слова и советы ее крепко помню, не сомневайся.

— Что за нож, что за лес? — вздохнул я. Похоже, не врет старая, вправду что-то очень для меня полезное знает. Ведьмы врать сильны, это да, но иногда и правду говорят. Может, не всю, но какую-то ее часть, что меня лично в данной ситуации вполне устроит. Подсказка будет — уже хорошо, дальше я весь клубочек размотаю как-нибудь, поднаторел за последнее время, впору детективное агентство открывать, с кофемашиной, с окнами на Садовую и длинноногой секретаршей. Вывод? Стоит беседу продолжить, ибо что-что, а послать соседку ко всем чертям на ближайшее болото я всегда успею. — «Не сильно дальний» — это где конкретно? У всех разные понимания расстояний. Какому москвичу ВВЦ далью кажется, кому город партизанской славы Брянск с его чащобами не ближний свет. И самое главное — из препятствий только камень-валун имеется или что еще есть? Вернее —