Шатер отверженных - Марина Леонидовна Ясинская Страница 49

– Я была очень рада с тобой познакомиться. Правда.

– И я, – легко ответил Дэнни.

– Мне… – Кристина запнулась. Было неожиданно сложно выражать свои чувства. Даже такие, казалось бы, простые, как благодарность и дружеская симпатия. – Знаешь, я рада, что «Обскурион» уезжает. Без обид, но рядом с Джорданом и со всеми вами мне как-то не по себе…

– Никаких обид, я все понимаю, – заверил Дэнни, и его легкая полуулыбка почти не изменилась. Разве что стала немного застывшей.

– Но мне жаль, – продолжила Кристина, – что мы больше с тобой не увидимся. Ты классный.

Несколько мгновений Дэнни смотрел на нее, и в ярких голубых глазах вспыхивали и гасли синие искры, а затем улыбнулся и тепло обнял Кристину.

– Ничего, – шепнул он ей на ухо. – Жизнь – штука непредсказуемая, она умеет удивлять.

– Крис! – послышался сзади напряженный голос.

Кристина высвободилась из объятий Дэнни и обернулась. У нее за спиной стоял Мануэль, и вид у него был под стать образу черного ангела – мрачный и суровый.

– Да? – ответила девушка.

Воздушный гимнаст ничего не сказал, только переводил выразительный взгляд с Дэнни на нее и обратно. На миг возникло желание оправдаться и заверить, что ничего такого тут не было, но Кристина не дала ему воли. Она ни в чем не виновата – и она не будет оправдываться! Оправданий более чем хватало в прошлом, и было бы как минимум странно потерять прежнюю жизнь, но при этом сохранить все худшие привычки и перетащить их в новую жизнь.

Дэнни тоже не собирался участвовать в назревающей сцене. Он весело подмигнул Кристине, послал непроницаемый взгляд Мануэлю и ушел.

– Ты что-то хотел? – спросила Кристина воздушного гимнаста.

Несколько мгновений тот сверлил ее тяжелым взглядом, словно ожидая от нее чего-то, а потом, не дождавшись, вздохнул и сказал:

– Просто хотел узнать, как ты.

– Нормально, – сдержанно ответила Кристина. Она слишком хорошо помнила, как он смотрел на носки своих ботинок, когда ей так нужна была его поддержка. В то же время она очень старалась прогнать это воспоминание из своей головы, ведь оно пятнало безупречный романтический образ Мануэля, а Кристине этого очень не хотелось.

– Ну конечно! – усмехнулся воздушный гимнаст, обнял ее за плечи и повел прочь. – Да на тебе лица нет. Пойдем, тебе надо отдохнуть. А со сборами и без тебя справятся.

Кристина собиралась заупрямиться и отказаться, но тут адреналин схлынул – который уже раз за этот вечер! – и навалилась страшная усталость. И потому она позволила отвести себя к трейлеру.

По пути Кристина убеждала себя, что ей так приятна забота и поддержка Мануэля! Очень приятна!

Пожалуй, она бы в это и поверила, если бы не противный тоненький голосок в голове, который назойливо шептал: «Жаль, что этой поддержки не было, когда она требовалась тебе больше всего».

Глава 12

Риона лежала на кровати спиной к двери, свернувшись калачиком.

– Ри, ты как? – сразу спросила Кристина, садясь на край ее постели.

– Нормально, – глухо отозвалась танцовщица не поворачиваясь.

Кристину эта отговорка ничуть не удовлетворила. Нет ничего более раздражающего, чем пресное, бесцветное «нормально» в ответ на вопрос, который искренне беспокоит того, кто его задал.

Положив руку на плечо подруги, Кристина попыталась повернуть ее к себе. Риона резко дернулась, не желая, чтобы ее трогали.

– Ри, – тихо позвала Кристина, не на шутку пугаясь. – Тебе плохо? Что с тобой? Я могу как-то помочь?

– Нет, – все так же глухо отозвалась та.

Не обращая внимания на сопротивление подруги, Кристина силком повернула Риону к себе.

И, охнув, отшатнулась. На заплаканном лице разлились огромные кровоподтеки.

– Это… это как произошло? – шокированно пробормотала Кристина. Она ожидала увидеть раны и порезы от ножей. Но синяки в пол-лица? Может, Риона так неудачно упала, когда Вит отрубил все электричество и крутящаяся платформа резко остановилась?

Риона сердито отвернулась, снова спрятав лицо.

– Это называется «воспитание», – источающим яд и самодовольство тоном проинформировала появившаяся в дверях трейлера Джада. – Ну, или урок.

«Вечно она появляется тогда, когда ее никто не ждет!» – подумала про себя Кристина. Разговаривать с конторсионисткой вообще не хотелось, но прямо сейчас ей был слишком важен ответ, и девушка переступила через себя.

– Какой еще урок? – медленно спросила она, боясь услышать ответ, потому что в мыслях уже появились смутные предположения – впрочем, слишком страшные, чтобы оказаться правдой.

– Чтобы не портила жизнь другим, – все так же язвительно и самодовольно ответила Джада. Встретила горящий взгляд Кристины и пояснила: – Если бы не эта бестолочь, Кабара бы точно взяли в «Обскурион».

– Что? – выдохнула Кристина.

Ее захлестнула ярость такой силы, что она даже не могла говорить. А сказать хотелось многое! И в первую очередь – Кабару по поводу его, мягко говоря, странной логики. И, конечно же, по поводу его привычки всегда и во всем делать виноватой Риону – и безнаказанно срывать на ней злость.

Круглый отпечаток на ладони запульсировал, наливаясь уже знакомым жаром.

– Я его убью! – прорычала Кристина и бросилась к выходу из трейлера, бесцеремонно отталкивая Джаду.

Кристина неслась на парусах ярости, почти ничего не видя вокруг, но с каждым мгновением багровая полоса все больше спадала с глаз, а с ней утихало и безрассудство. Ну, найдет она Кабара – и что? Что она ему сделает? Физически – ничего. А слушать ее метатель ножей не станет, просто посмеется и выставит ее. Нет, тут нужно что-то другое!

Воздух прорезали громкие гудки – и заставили Кристину вернуться в реальность. Оказывается, «Обскурион» уже был полностью готов к отправке; черный автокараван тронулся с места и поехал прочь по пустынной трассе. Кристина смотрела ему вслед со смешанными чувствами, облегчение боролось с легким сожалением; почему-то казалось, что вместе с собой «Обскурион» увозит тайны, которые она могла бы успеть разгадать.

– Судьба к нам… равнодушна… – раздалось позади тягучее, заунывное пение.

Апи.

И новый куплет его жутенькой песенки. И такие длинные паузы, что ожидание следующей строчки становилось почти мучительным; хотелось схватить мальчишку за плечи и потрясти, как копилку, надеясь, что сейчас из него монетами посыплются недостающие слова.

– Что хуже… может… быть…

Кристина застыла, позабыв о Рионе и Кабаре – и вообще обо всем на свете. Как и прежде, каждая незнакомая строчка этой песенки почему-то заставляла сердце сжиматься в ожидании, и казалось, будто каким-то образом следующие слова определят их судьбы.