Функция 2 - Виталий Сергеевич Останин Страница 50

Того, что мы разделились, они не заметили. Через ограду мы перебрались в одном месте и потом еще некоторое время двигались в одном направлении. А оставшись один, я старался идти, оставляя поменьше следов. Понятно, что до Леголаса мне далеко, но ведь и они горожане. Вряд ли кто-то из преследователей настолько хорошо читает следы, чтобы увидеть, как группа распалась.

Спустя какое-то время я стал замедляться и вскоре вышел загонщикам во фланг. Дождался, когда они в очередной раз разбредутся по лесу, изучая следы, и атаковал Воина, отошедшего дальше всех. Без всяких игр в благородство — Криком.

Все должно было пройти тихо. Оглушение, убийство, отход. Пока преследователи сообразят, что лишились одного Воина, я буду уже далеко. А они поймут, что из охотников стали жертвами.

Но это же я! Если что-то может пойти не так, оно обязательно так и поступит! И вроде все рассчитал верно, дистанция от намеченного в жертву Воина до его ближайшего соратника составляла метров тридцать. И он не мог ничего услышать.

Тем не менее, едва я применил глушилку, как план полетел к чертям. Я только и успел приблизиться к жертве, с удивлением отметив, что передо мной китаец, а сканер уже показывал смещение точек новусов в мою сторону. Быстро, очень быстро. Словно в момент, когда я парализовал противника, все его друзья это почувствовали.

Я даже не успел его добить. Развернулся и рванул прочь. Бегство или тактическое отступление — неважно. В открытом бою шансы были не на моей стороне.

Преследовать меня они не стали. Собрались вокруг оглушенного Воина и оставались на месте все то время, которое ему потребовалось, чтобы прийти в себя. Расположились при этом грамотно. Вроде бы и рядышком, но с некоторым удалением. Так, чтобы неожиданно появившийся из темноты Ликвидатор не смог положить всех одним Криком.

На вопрос «как?» я ответил сразу, вариантов было не слишком много. Реакция всей группы при нападении на одного, знание возможностей противника, Воин-китаец. Тут думай не думай, и так все понятно. Нас преследовали не новусы, а функции. Точнее, группа функций, которую Родион Павлович называл Структурой.

Вот вляпался! Поиграл, блин, в героя! Всех плюсов только и было, что выход точек Вадима, Тони и Дарта за границы действия сканера. В остальном сплошные минусы.

Первый и самый жирный: дорогие китайские товарищи явно шли за мной, а не за Воином с Дипломатами. Стоило мне только проявиться, как они забыли про прежнюю цель и сосредоточились на охоте за мной. На радаре я четко видел, как они разошлись в полукруг и двинулись по оставленным следам. Шли неспешно, но стоило мне ускориться, увеличивая разрыв, как они тоже вдавливали педаль газа и сокращали разрыв.

Второй минус — нормальный следопыт среди них все-таки был. Может, и не Хвост Лиса из историй про американских индейцев, но вполне достойный. Как-то же он находил раз за разом все эти обломанные веточки и прочие следы, оставленные в темном ночном лесу. И даже умудрялся понимать, на какой скорости я отступаю. С момента, как я раскрыл себя, больше обойти функции у меня не получалось.

Ну и третий… Активное использование способностей, схватка у особняка и долгий бег по лесу жрали ресурсы организма. В животе урчало, и пусть я еще даже близко не подошел к грани истощения, с такими упорными преследователями это рано или поздно наступит.

Вариантов действий рисовалось только два. Рвануть на всех парах в попытке оторваться или развернуться и напасть на функции, пока еще есть силы. В конце концов, Воинов там только пятеро, остальные «гражданские». Кого-то оглушу, а там посмотрим кто кого. Останавливало меня лишь то, что я ни черта не знал о боевых возможностях братьев по мутации.

Лучше бежать. Это не трусость, хотя мне тут форсить не перед кем. Просто шансов выжить больше. А речь сейчас именно об этом и шла — о выживании. Я ускорился. Только даже разогнаться как следует не успел. При очередном использовании сканера тот показал большую группу новусов, двигающихся мне навстречу. Полтора десятка точек, уверенно прущих через лес.

«Здесь и закончится славная, но короткая история Ивана Польских, поверившего в то, что круче него только горы на Кавказе!»

Загонщики позади, их товарищи — ну а кто еще это может быть? — впереди. Меня взяли в клещи, и все, что я могу сделать, — это еще некоторое время побегать. Потом меня догонят. Без вариантов. Значит, будем драться. Это шанс. Небольшой, но шанс.

— Мы принимаем бой, кричали они! И проклятый лягушонок вопил громче всех.

Собственный голос в тишине ночного леса прозвучал резко и неуместно, хотя я и произнес фразу шепотом. Усмехнувшись — ну точно, Маугли! — я побежал в обратную сторону. На встречу с функциями.

Загонщики двигались в постоянно изменяющемся построении. В исполнении сканера их точки выглядели пенопластовыми шариками, брошенными на динамик мощной колонки. Бум — собрались в кучу! Бум — разлетелись по сторонам. Бум — вытянулись в линию. Бум — снова собрались.

Я подгадал момент, когда функции стояли плотнее всего друг к другу. Выбежал прямо на них, ударил Криком. Успел с удовлетворением отметить, как четверо противников рухнули на ковер из сухих веток и опавших листьев. И то, как остальные, даже не оглянувшись на товарищей, бросились на меня.

«Музычку бы сейчас!..» — пронеслось в сознании.

И она зазвучала. Та самая, что играла в баре «Ильм». Так ясно, словно я воткнул в уши капельки наушников. Время сплелось с ней, синхронизируя свой пульс с голосом певицы, выводящей «Time to Say Goodbye».

Оставшаяся на ногах четверка функций действовала слажено, словно обменивалась телепатическими сигналами. Мой первый удар, направленный на самое слабое звено этой цепи — Наставника, — пришелся в пустоту. Чуть полноватый китаец отпрыгнул в сторону. Его сосед попытался отогнать меня широким взмахом руки, но я пропустил ее над головой. И тут же ушел в перекат — третий противник ударил ногой. Четвертая — женщина — попыталась поймать меня, но промахнулась на каких-то несколько сантиметров.

Я не пытался думать и просчитывать движения. На это просто не осталось времени. Отдался ритму, звучащему в голове, и инстинктам. Не человеческим, нет. Тем, что стали моими совсем недавно. Инстинктам Охотника.

Драться с китайцами было непросто. Не из-за кунг-фу, его-то в их исполнении я как раз и не видел. Сложно было состязаться с существом, у которого четыре пары рук, ног и глаз. А разум один. Слепых зон тот как будто не имел. Куда бы я ни наносил удар, он (они) либо уворачивался, либо ставил блок, после чего сразу же переходил в контратаку.

С каждой из функций по отдельности я бы справился. Наставника бы вообще снес и не заметил, да и Воины оказались послабее того же Вадима. Ничего особенного, кроме вот этой их слаженности. Структура была сильна именно своей общностью. Стало понятно, почему новусы предпочли холодную войну открытым столкновениям. Это другой уровень. Совсем другой. Для победы над Структурой требовалось по меньшей мере двойное численное превосходство. А я был один. Пусть и сражался с изрядно усеченной версией.

Ни одна моя атака цели так и не достигла. Зато сам я один удар все-таки пропустил. Массивный Воин зацепил ногой. На излете, можно сказать. Силы не хватило, чтобы выгнуть мои ребра в обратную сторону, но в полет я отправился. Короткий.

Еще в воздухе сгруппировался, приземлился на ноги и сразу откатился в сторону. Отметив, как колено китаянки впечаталось в мягкую землю там, где я только что находился.

Ухватился рукой за ствол дерева, крутанулся вокруг него и впечатал обе ноги в живот потерявшей осторожность функции. Увернулся сразу от двух ударов, разорвал дистанцию и… Увидел, как из-за деревьев вылетают размазанные в воздухе тени.

Руки будто опустились. Такая апатия сразу навалилась — ложись и помирай! Мои шансы, и прежде выглядевшие не слишком высокими, стали нулевыми — подоспел засадный полк.

Но тени бросились не на меня, а на китайцев. По трое-четверо на каждую функцию. Не сразу, но я заметил голый торс Вадима, а в тенях опознал своих «мажоров». Чуть не всхлипнул от умиления — пришли за мной, надо же! Непонятно, как успели, но пришли!

Отогнав сопли, я бросился на помощь. И меньше чем через минуту оторвал голову последней функции. Единственной женщине в Структуре. До своей смерти она продолжала