Книжник - Константин Геннадьевич Борисов-Назимов Страница 53

— Понятно, — кивнул я и уточнил: — Так как решаем? Ты пишешь сообщение отцу и если тот соглашается нас принять и помочь, то отправимся в Фезоль?

— Да, — поднимаясь сказал Шалий, — так надежнее и правильнее.

— Тогда останавливаемся на этом, — хлопнул я себя по колену. — Как только придет ответ, то едем, а по месту решаем. Террия, — посмотрел на девушку, — Даркалий не станет возражать, если с нами отправишься?

Мой вопрос вызвал у нашей подруги ступор, она не смогла на него ответить, только что-то невразумительное пробурчала. Понятно, отставной полковник далеко от себя дочь не отпускал, если не считать, что та пропадала в горах и частенько наведывалась в поселение. Пообещал переговорить с ним и убедить, что девушке ничего не грозит, а при необходимости мы ее защитим.

Спарринг с Шалием решили устроить во дворе замка. Для этого взяли тренировочные мечи и подтрунивая друг над другом направились к месту «ристалища», как его обозвали. Естественно, с нами пошла и девушка. Мы к ней пристали с вопросом, за кого она станет переживать и кому пожелает победу. Террия упорно отмалчивалась, но мы видели, что такое внимание ей нравится. Предварительно, перед поединком, произвел разминку, с удивлением обнаружив, что стали проявляться мышцы. Растяжка — хорошая, быстрота ударов — неплохая, а вот удовлетворенности не испытываю. Выдыхаюсь быстро, не смогу пробежать кросс с полной боевой выкладкой, а ведь в своем мире не раз бегал, в том числе и не на тренировке.

— И для чего себя так изводить? — задал вопрос Шалий, жуя зеленое яблоко. — Бой на мечах скоротечен. Пара приемов и пущена кровь, а потом уже дело техники. Больше пяти минут редко бойцы дерутся.

— А в армии, когда прет противник? — вопросом на вопрос ответил я.

— Это другое, — отмахнулся приятель. — Если рядом опытные воины и не дрогнут, то все завершится победой. Если же побегут, то никакие навыки не помогут. Ладно, — он зашвырнул недоеденное яблоко в сторону внешней стены, — давай посмотрим, как ты с мечом управляешься. Только, чур, без кулаков и махания ногами, на дуэли такое поведение осуждается.

— Кем? — коротко спросил я и взвесил учебный меч в руке.

Вроде и тренировочное оружие, но вред здоровью нанести может. Попадать в руки Террии не очень желательно, нашей подруге далеко до нормальной целительницы. Тем не менее, следует признать, что раны она залечит, если что-то пойдет не так.

— Всеми и в том числе противником, — удивленно ответил Шалий.

— Ну и зря, — хмыкнул я. — Если в дуэльном кодексе прописаны действия — один вопрос, а если нет, то доказать свое превосходство следует всеми возможными способами, законными само-собой разумеющееся.

— Начинайте уже! — нетерпеливо сказала девушка, которой надоела наша пустая болтовня.

Шалий еще раз попросил не использовать против него кулачный бой, и мне пришлось согласиться. Зря! Соревноваться с бойцом, обучающимся с детства, то еще сомнительное занятие. Ну, признаю, рассчитывал на свой опыт из другого мира, возросшую реакцию и надеялся, что сумею достойно противостоять. После трех ударов, мой меч отлетел в сторону, сын судьи как-то выкрутил тренировочное оружие и произвел удар снизу и сразу вбок. Как парировать этот финт мне неизвестно, а удержать в руке не дала резка боль в запястье.

— Один ноль! — широко улыбнулся приятель.

— Согласен, — мрачно кивнул я, подобрал деревянный меч и пошел в атаку.

Несколько прыжков, уклонов, нырок в ноги и удар плашмя по опорной ноге. Получилось! Шалий не ожидал такой прыти, не смог защититься и даже ни разу не парировал мои выпады.

— Один один, — заулыбался уже я.

— Тебе повезло, — пожал плечами друг.

Больше он ошибок не допускал. В основном выбивая из моей руки оружие, но пару раз приложился по ребрам и «вернул» должок ударив под колено. Я семь раз вынужденно признавал поражение, при этом так больше и не нанеся критического удара. Полный разгром? Так бы не стал говорить, пару приемов усвоил и даже определился, как парировать тот или иной финт соперника. Одна беда, Шалий почти не повторялся. Зато у меня есть уверенность, что работу с непривычным оружием осилю и вскоре сыну судьи ни в чем не уступлю. Зря он не уделяет должного внимания обычной драке. Это на дуэли не следует бить противника между ног, а на поле боя в ход и зубы пустить не грех.

— Как начет обучения вашего покорного слуги ездить на лошади? — поинтересовался я у друзей.

— Прости, у меня такой возможности нет, — заявил Шалий, а потом добавил: — Безлошадный я. Даже в Фезоле не содержим конюшню, при необходимости берем служебных, благо у отца есть доступ к военным.

— Макс, хоть сейчас готова! — озорно улыбнулась Террия. — Только учти, у нас всего четыре лошади, две из них старые и возят телеги. Моя — с норовом, жеребец отца горяч и любит кусаться.

— А куда деваться? — вздохнул я, понимая, что окажется тяжко.

— Когда? — сгорая от нетерпения, спросила девушка.

— Ближе к вечеру, — подумав ответил ей и пояснил: — Сейчас есть кое-какие дела. Хотел с дворецким пообщаться и поискать ответы на возникшие вопросы в библиотеке.

— Ты про изображения на посуде? — уточнил Шалий.

— В том числе, — подтвердил я.

— Мне надо послание отцу составить. Про этот момент упомяну, возможно, получим разъяснение, — произнес парень.

— А мне что делать? — как-то растеряно спросила Террия.

— Съезди в поселение, разузнай новости, — предложил я. — Про нашу находку никому не говори.

— Разумеется, не хватало нам в горах конкурентов, — фыркнула девушка, а потом уточнила: — Макс, а когда мы вновь в дом графини отправимся? Уверена, там есть чем поживиться.

— Магия Утолии странная, не ощущаю ее действия, а графиня, в своем письме, дала понять, что требуется время для моего признания и открытия дверей, — объяснил я, на что Шалий мгновенно отреагировал:

— Насчет этого места, которое по праву принадлежит Максу, нам следует все обговорить. Считаю, без него мы ничего бы не взяли и даже внутрь не попали. Как ни печально, но его ауру выбрало заклинание, наложенное на карту, а потом и личное письмо Утолии. Считаю, наши с тобой притязания, — он посмотрел на девушку, — не обоснованы. Если Макс решит не брать нас в долю, то осуждать его за такое нельзя. В любом случае, про равные части