Владимир Васильев - Время инверсий Страница 55

Она ему угрожала!

– Ты очень хороший боевой маг, Ирма, – вдруг сказал Вадим так, что девушка наконец подняла на него глаза. – Я бы предложил тебе перевод в Москву, но после отчета у шефа столичного Дневного Дозора у меня вряд ли будет право голоса…

– Он тебя переиграл! – перебила Ирма.

Всесильного Темного мага она сегодня ничуть не боялась.

– Переиграл вчистую. Парень, которому лет тридцать пять от силы…

– Сейчас ему тридцать два.

– Который не знал всех ваших тонких интриг, – упрямо продолжила она, – почти три года пребывал на грани безумия и не мог сделать без посторонней помощи и нескольких шагов! Вычислил тебя и обставил.

– У него мехмат МГУ с отличием, – скривился Вадим.

– Утечку мозгов тебе тоже припомнят. Проиграла не только я! – мстительно закончила Ирма, рассмеялась и задохнулась. Под лопаткой стало подозрительно тепло, тоненькая горячая струйка потекла по спине.

Ирма медленно сдвинула пустой бокал в сторону, уронила голову на руки и легла на стол, одинаково не обращая внимания ни на собеседника, ни на горячую боль под ребрами.

– Он такой умница. – Она всхлипнула откуда-то из-под рассыпавшихся волос и продолжила почти беззвучно: – И такой… такой красивый… если он… увидит меня в Сумраке…

Дальше Вадим не расслышал – то ли девушка потеряла сознание, то ли предпочла страдать молча.

– Ну-ну, Ирма. Я чувствую себя старым сводником. Олег Васильев – отнюдь не красавец, чтобы так по нему убиваться. Еще немного, и я начну этой скотине завидовать. Чертов умник!

Он встал, обошел столик и положил ладонь на рваную дырку на перепачканной куртке. Куда там Боре с Валерой! Ирма тут же очнулась и выпрямилась, и близко не поняв, что это было за заклятие. Какой-нибудь «доктор Фауст», или «Менгеле», или еще что покруче.

«Скотина, значит? Эту скотину инициировал сам Сумрак! – зло подумала она. – А ты упрятал парня в психушку, держал в неведении, хотя мог все объяснить, и собирался бросить на амбразуру при первом удобном случае. Но он оказался еще умнее, чем ты думаешь. Он симулировал ухудшение, вынудив тебя на активные действия. И что хорошего от нас, от Темных, он видел? И чего ты теперь удивляешься, что он выбрал другую сторону, когда ты спровоцировал локальный дисбаланс Света и Тьмы, чтобы стряхнуть пыль со своего Зеркала и проверить его в деле!»

Ирме очень хотелось сказать все это вслух, но в голове у нее уже прояснилось достаточно, чтобы она сообразила, что Вадим тоже не дурак и скорее всего все это прекрасно понимает, а провинциальной дозорной давно пора прикусить язык.

– Я поставил тебя против всего Ночного Дозора, Ирма, – неожиданно признался Вадим, убедившись, что взгляд собеседницы больше не «плывет» и она не собирается падать со стула. – Светлые, оценив ущерб, с пеной у рта требовали сегодня твоего поражения в правах, а это дорогого стоит. Слушай свою награду.

– Слушать? – удивленно и недоверчиво переспросила девушка.

– Именно. Вот она: после сумеречной инициации будущее Олега не разворачивалось на поле вероятности. Но существовала призрачная связь его судьбы с судьбой одной Темной Иной, и самое удивительное во всей этой истории то, что и ты влюбилась в него с первого взгляда. Твое будущее было многовариантным. Шансы остаться вдвоем у вас невелики, но они есть: это либо Таможня, либо Инквизиция. Попасть туда не просто. Я тебе этого не говорил, дозорная.

Вадим кивнул на прощание и шагнул в черную рамку развернувшегося портала.

Ирма потерла рукой лоб, немного посидела, приходя в себя, расплатилась и направилась к выходу. Ее все еще слегка качало от слабости, в голове после разговора с Вадимом роились бессвязные обрывки мыслей. Она даже внимания не обратила на затормозившее возле бара такси.

Олег выскочил из машины.

– Ирма! С тобой все в порядке? Извини, я не мог раньше… Там все как с ума посходили!

Его аура снова не читалась – теперь из-за белой пелены, окутавшей цветной контур. В руках Олег держал три красные гвоздики.

– Где ты взял цветы, на дворе ночь…

Ирма собиралась сказать что-то совсем другое, но отчаянные глупости сегодня вечером так и лезли ей на язык.

– Какая-то Светлая девчонка прямо возле офиса в руки сунула, сказала, розы ты не любишь.

Олег подошел и чуть смущенно протянул ей гвоздики. Свет, исходящий от темно-рубиновых цветов и от самого Олега, казался теплым.

– Как ты меня вспомнил? И как нашел? Ты же не ориентируешься, – пролепетала Ирма.

– Все нормально. Только лестниц почему-то боюсь теперь. Раньше я такого за собой не замечал. Расскажешь мне, в чем тут дело?

– Но… Ты что, знаешь город?! Или не знаешь… Откуда ты, Олег?

– Нет, не знаю, я из Питера. – Олег улыбнулся. – И мне опять нужна твоя помощь, Ирма. Дай мне руку, скажи таксисту адрес, и поехали домой!

Под перекрестными взглядами двух патрулей, отиравшихся неподалеку, он сделал еще один последний шаг и бережно обнял свое драчливое, грязное и совершенно измученное Темное сокровище.

Ольга Онойко

Шаг невидимки

Среднего роста, жилистый, смуглый, он вышел из поезда Улан-Батор – Москва в четыре часа пополудни. Начинался август, но лето выдалось нежарким. Порывы ветра несли морось и холод. Зажав маленький чемодан коленями, приезжий некоторое время стоял у противоположного края перрона, пропуская толпу.[2]

Он не был монголом. Черты лица его, тонкие и твердые, казались бы европейскими, но кожа была слишком темной. Иссиня-черные волосы падали до плеч. Борода не росла вовсе. Необычная внешность делала неопределимым и возраст: приезжему могло быть и около тридцати, и около пятидесяти.

Пока он рассматривал здание вокзала и темные входы, куда проваливалась толпа, сзади торопливо подошли двое, мужчина и женщина, одинаково русоволосые, как брат и сестра. Мужчина осторожно тронул приезжего за плечо.

– Извините…

Тот обернулся.

В голубых глазах стыл царственный свет гималайских снегов.

Неприятно оказываться единственным опоздавшим.

В конце концов, кто-нибудь мог оказать любезность и задержаться на две минуты – за компанию с заместителем по кадрам. Но нет: ровно две минуты одиннадцатого было на часах, когда я вошел к шефу, созвавшему экстренное совещание, – и едва ли не полный состав Ночного Дозора Москвы уставился на меня с укоризной.

– Вот и Антон, – нарушил молчание Борис Игнатьевич, выразительно глянув на часы. – Можем начинать.

Я сел, чувствуя себя отщепенцем.

Но вместо ожидаемой речи – задания, сообщения, негаданной выволочки – Гесер меланхолично опустил глаза в лежащие перед ним бумаги, явно что-то перечитывая, и не первый раз.

Мышцы спины напряглись, будто я должен был вскочить и побежать, едва уяснив сказанное шефом. На знакомые лица легло отражение моей мрачной мины.

– Разрешаю курить, – неожиданно сказал Борис Игнатьевич. Никто не шелохнулся; Гесер почти брезгливо, тыльной стороной пальцев, оттолкнул загадочные документы и заговорил.

…На берегу Восточно-Сибирского моря у подножия сопки Пээкинэй стоит город Певек. Там был маленький, но удивительно сильный для такого города Ночной Дозор: один маг первого уровня и два – третьего.

Был.

Со вчерашнего утра Светлых Иных в городе не осталось.

Как ни странно, полное ужаса и тоски сообщение прислал Гесеру глава певекского Дневного Дозора. Растерянный Темный запретил подчиненным любые действия и, забыв о разнице цветов, отправил три отчета – Инквизиции и московским Дозорам, которые формально не считались главными по России, но все же располагали максимумом ресурсов. К отчетам прилагалась просьба – мольба! – о помощи.

Веселый и в общем-то безобидный ведьмак, первый уровень бравший с изрядной натугой, страшно боялся, что его обвинят в тройном убийстве и злостном нарушении Равновесия.

И еще – что тот, кто смел всех Светлых Иных города, с равной легкостью сметет Темных.

Их нашли в собственном офисе: шефа и одного из дозорных – за компьютерами, второй вышел покурить; его тело сильно обгорело – уже мертвый, падая, он уронил руку с сигаретой на свитер. На трупах не обнаружилось следов насильственной смерти не только в обычном мире, но и в Сумраке; и в здании, разумеется, ни малейших следов битвы.

Даже отпечатка ауры убийцы – не было.

Выглядело это так, словно у трех здоровых мужчин, Иных большой силы, одновременно – по словам экспертов, между десятью и половиной одиннадцатого утра, – отказали сердца.

– И что по этому поводу приходит вам в голову? – вполголоса спросил Борис Игнатьевич.

– А это не могло быть… немагическое воздействие? – робко предположил кто-то.

– Исключено, – со вздохом сказал шеф. – Лучшие специалисты проверяли.

– Может, кто-то вроде Дикаря? – спросил один из новеньких, хорошо подкованный в новейшей истории Дозоров, но плохо – в обычной теории.

– Такой мощи? – только и ответил Гесер.