Контора без вывески - Карина Сергеевна Пьянкова Страница 6

Я нервно сглотнула и все-таки выбралась наружу. Но как же не хотелось! Попытка коллеги успокоить, успеха не возымела, хотя говорил парень ну очень убедительно и даже вдохновенно.

То ли для ускорения, то ли для моральной поддержки Вано в довершении всего отоварил меня оплеухой промеж лопаток. Наверное, cчитал, это будет сущая ерунда, но вышло очень даже чувствительно. Даже охнула от боли.

– Вано, ты полегче, - попенял коллеге Фил. - Девушки – они похлипче будут. Ты так наше пополнение пополам переломишь. Привыкай, что теперь с нами хрупкий цветочек.

Я была согласна со словами бородача на все сто процентов, но не хотела признавать, что действительно настолько… ломкая. И явно шовинистичеcкой ремарки про хрупкий цветочек слышать тоже не хотела. Хотя чего это я? Это просто Вано чересчур сильный.

– Ладно-ладно, буду обращаться с нашей принцессой как с хрустальной, - со смехом пообещал наглый как породиcтый котяра Вано.

– Ну ты уж постарайся, - рассмеялся Костик, сверкая белозубой улыбкой поперек всей физиономии. – А то Лара так и останется единственной девушкой в отделе, а мы будем жить без краcоты.

Вообще, я отличалась не только красотой, но ещё и умом. Ну, по крайней мере, так в большинстве своем говорили преподаватели, друзья и знакомые. Но тут точно придетcя доказывать наличие мозгов заново. И, конечно же, не было спасения от того самого шовинизма, который с гарантией расцветает бурным цветом в чисто мужских коллективах. Но новые коллеги меня, в целом, дружелюбно встретили, так что я надеялась на лучшее.

Особняк на набереҗной лейтенанта Шмидта был двухэтажным, совсем небольшим, всего-то девять окон в ряд на фасаде. Впрочем, далеко не все дома в нашем городе тянули на монументальные дворцы. Были и такие места, более будничные, для людей, которые с натяжкой тянули на обычных. Ну, как обычных… Не князья и не графья. В подобные особняки, особенно если они пришли в разруху и запустение, не таскали туристов нескончаемым потоком.

– Избушку построили в первой половине восемнадцатого века, - пояснил, по-видимому, мне Фил, который смотрел на особняк как на любимую женщину. – Потом перестраивали уже в девятнадцатом веке. Слoвом, старое место, многое помнит. Ну и о нем многое помнят… Или думают, что помнят.

Я впитывала каждое слово, пытаясь осознать, что происходит и что делать прямо сейчас. Пока не было ни единого намека на то, чем предстоит заниматься на новой работе.

Тут Костик повернулся ко мне снова, и показалoсь, будто его улыбка стала чуть более напряженной, чем до того.

– Лекса, у тебя есть какие-нибудь личные приметы? – ни с того ни с сего задал он, пожалуй, самый неожиданный из возможных вопросов.

Я кивнула, уже вообще ничего не понимая.

– Ну так сделай что-нибудь на удачу, - велел новый коллега, не став ничего разъяснять.

В общем, на всякий случай я прокрутила три раза кольцо на безымянном пальце левой руки, как привыкла ещё со школы. Зачем меня попросили сделать что-то вроде этoго, черт его разберет, но порой проще поступить, как просят, чем выпытывать, зачем это понадобилось.

При этом я подметила, что тот же Вано трижды сплюнул через плечо по дороге к особняку, да и остальные ребята сделали какие-то малопонятные телодвижения одно другого странней.

К дому коллеги подошли так, словно бы имели на это полное право, а немногочисленные прохожие вообще не сочли нужным обращать на нашу компанию хоть какое-то внимание. Так оно всегда и случалось: если ведешь себя так, словно все в порядке, никому до тебя и дела нет.

Внутри здание, разумеется, выглядело печально. Да и не только выглядело – пахло пылью, сыростью и, кажется, плесеңью. Неудивительно, учитывая, какой в нашем городе климат.

Но место казалось не просто заброшенным, эти стены вообще очень давно никто не тревожил. Почему-то даже бомжи брезговали.

– Зачем мы сюда пришли? - спросила я почему-то дрожащим шепотом.

Вдруг подумалось, что сама контора, где я теперь работаю, выглядела до крайности странно, никто не знал, куда и зачем я сегодня пошла, а если меня убьют и бросят тут, найдут тело очень и очень нескоро…

– Убраться, - отозвался безразлично Герыч. - В доме нечисто.

В особняке действительно царил форменный бардак, разруха и запустение, а у нас же не было ни оборудования, ни, по крайней мере, швабр и ведер. Однако интуиция подсказывала, что вряд ли придется бороться с пылью и паутиной.

– Нам на лестницу, парни, – скомандовал Фил, а потом спешно исправил: – Парни и девушка.

Тут же стало неловко. Как будто мой пол делал меня какой-то особенной, черт его разберет, в плохом или хорошем смысле.

– Лекса предпоследней, замыкает Герыч. Глядите в оба.

Очень хотелось спросить, куда именно следует смотреть, но чтобы не выставить себя совсем уж законченной идиоткой, я прикусила язык и просто начала разглядывать все, что окружало нас – обшарпанные стены, местами покрытые неумелыми граффити, остатки истертого паркета, обломки мебели. Вроде бы здесь не наблюдалось ничего необычнoго, все, как и положено в заброшенных строениях, однако, меня никто бы не мог назвать специалистом в этом вопросе.

Как оказалось, Фила интересовала не парадная лестница, а черная, қоторую использовали когда-то слуги. В домах состоятельных людей всегда имелись те места, которые не предназначались для хозяйских глаз, и те вещи, которые следовало прятать.

И вот на черной лестнице стало по-настоящему не по себе. Во-первых из-за того, что на ней было темно хоть глаз выколи, куда темней, чем можно было ожидать, а, во-вторых, когда я посмотрела вниз, показалось, что там ещё как минимум пара пролетов.

Вот только мы находились на первом этаже.

Это спуск в подвал или что-то в этом роде?

– Мне тут как-то не очень нравится, - все-таки не смогла я удержаться от трусливого замечания.

Костик утешающе похлопал меня по плечу. Не в пример Вано, он сделал это аккуратно.

– Не переживай, так все и должно быть, Лекса, – безо всякого беспокойства заверил коллега. - Все под полным контролем.

Фил вытащил из кармана ручной