Real-RPG. Практикант-3 - Дмитрий Анатольевич Гришанин Страница 7

— Я снова рад приветствовать вас, молодой человек, — раздался радушный голос владельца этого невероятного места.

И над огнем прилавка появилось породистое лицо мужчины средних лет, с пышной рыжей бородой и шевелюрой, которую гармонично дополняли рыжие же рога на лбу, украшенные золотой гравировкой и крупными рубинами.

— Здравствуйте, Саффул, — кивнул я владельцу лавки.

— Поздравляю с почином, Сергей, — расплылся в улыбке черт, демонстрируя два ряда белоснежных зубов. — Вам удалось вывести из отражения сразу две потерянные души. Мастер чрезвычайно вами доволен.

— Да, он уже говорил мне об этом…

Интересно, когда это он тебе что-то там говорил? — раздался в голове насмешливый маринин голос.

— Чудненько, — продолжил меж тем Саффул. — Значит, вам, Сергей, теперь полагается премия в четыре тысячи евро. Желаете деньгами, товаром или, может, услугами?

— Мне б зеркал портальных парочку…

— Прекрасный выбор, — из прилавка высунулась огненная рука и вложила в мою протянутую ладонь пару зеркальных прямоугольников, размером не больше спичной коробки. Разглядеть зеркала-расходники во тьме я смог, благодаря огненной «подсветке» от руки черта.

— Минус шестьдесят евро, — озвучил цену сделки Саффул, передав заказанный товар. — Что-нибудь еще?.. Ну же, не стесняйтесь, молодой человек.

— Достаточно. Остальное, пожалуй, возьму деньгами.

— Как вам будет угодно…

В той же огненной руке, вынырнувшей из прилавка, появилась стопка бумажных денег, и я инстинктивно подался вперед, чтобы поскорее ее забрать, от греха. Разумеется, огонь черта не причинял купюрам ни малейшего вреда, но удержаться на месте, наблюдая объятые пламенем свои деньги, было выше моих сил.

— Благодарю, Саффул, — кивнул я владельцу удивительной лавки, убирая деньги с расходниками в бездонный карман косухи.

— Не хочется сегодня так просто вас отпускать, Сергей, — лукаво ухмыльнулся черт. — Вот возьмите еще этот презент от меня. Бесплатно, в качестве, так сказать, рекламы.

— Что это? — я растерянно завертел в руках подаренный чертом фигуристый ключ.

— Скоро узнаете… Удачи, Сергей. И приятного вам отдыха.

Я ничего не успел сказать в ответ, потому что окружающий мрак мгновенно сгинул в очередной зеркальной вспышке…

Интерлюдия 2

(Разговор по закрытой телефонной линии ФСБ)

— Семен, здорово!

— О, Андрюха, рад слышать дорогой. Как дела? Как Светка?

— Все норм. Спасибо. Твои как?

— Тоже нормально… Андрюх, ты по делу? Или…

— По делу, Семен, по делу. Совет твой нужен, как специалиста…

— Вот сейчас, прям, заинтриговал.

— Сем, ты ж у нас в ведомстве всякую чертовщину распутываешь?

— Эко ты брат загнул… А что стряслось-то?

— Ты о взрыве в Кстово слышал?

— Это после которого склад сгорел в промзоне?.. Разумеется, ЧП областного масштаба, о нем даже в новостях по первому говорили. Вроде, даже, с человеческими жертвами.

— И мне прилетело расследовать обстоятельства этого геморроя.

— А почему тебе? Загорин же у нас, вроде, терактами занимается?

— Потому что никакой это не теракт, а чистый криминал. Там, в цеху сгоревшем, офис подпольный сделали, где упыри всякие с левых симок пенсионеров на бабки раскручивали. Телефонное мошенничество, мать его! Популярная, по нынешним временам, у братвы тема. Ну а крышующие это дело бандиты между собой что-то там не поделили, и прикрыли лавочку таким вот оригинальным образом.

— Погоди, так, если в цеху был офис, там, поди, народу до черта полегло?.. Твою ж мать!

— Сема, сам понимаешь, я тебе этого не говорил.

— Само собой… Но я-то чем могу быть тебе полезен? Ты ж, вроде, во всем уже сам разобрался.

— Тут вот какая закавыка: в пожаре уцелели две сотрудницы офиса. И вот, хоть убей меня, не пойму, как они смогли там выжить… Все остальные люди сгорели дотла, мои эксперты на пепелище ни одной целой кости отыскать не могли. Прикинь, какой там был ад. А эти две счастливицы, мало того, что не задохнулись у дальней глухой стены — где, по заверениям экспертов, был самый жаркий участок пожара — так еще и отделались всего-то пустяшными поверхностными ожогами мягких тканей, болячки от которых, по словам медиков, благополучно зарубцуются буквально через пару недель… Я разговаривал с пожарниками, которые их эвакуировали. И они подтвердили, что добраться до дальней стены расчет смог в последнюю очередь, когда уже залили пеной практически весь цех. Иначе, как чудом, находку у дальней стены двух выживших женщин, они объяснить не смогли… А чудеса, у нас, Семен, это по твоей части.

— Еще какие-то странности бросились в глаза?

— Оба пожарных, выносившие девчонок из здания, подтвердили, что в плотную к выжившим женщинам у стены они видели обгоревшие черепа еще трех людей. То есть трое сотрудников, как и должно было быть по мнению экспертов, там, у стены, сгорели дотла. Но две девчонки, на том же месте, отделались лишь легкими ожогами, и провалами памяти.

— Провалами памяти? А это еще откуда?

— Обе девчонки в больнице быстро пришли в себя, и я по очереди побеседовал с обеими. Они, как будто сговорились, и одинаково искренне удивлялись, когда я спрашивал их о пожаре. А когда я каждую, как слепого котенка, ткнул носом в наличие ожогов на руках, девушки вовсе впали в ступор, и мне пришлось отложить окончание беседы до завтра.

— Интересный случай. Даже занятный… Давай так поступим, Андрей, сам я в твое расследование вмешиваться не стану. Но специалистов тебе пришлю… Ты когда к этим барышням снова в больницу наведаться планируешь?

— Завтра в десять.

— Где они лежат?

— В Кстовской ЦРБ.

— Принято. Я направлю в Кстово ребят. Завтра без четверти десять они с тобой свяжутся, и вы договоритесь о встречи на территории больницы.

— Спасибо, Семен.

— Да не за что пока… Всего хорошего, Андрей. Привет семье.

— И тебе, Семен, всего наилучшего.

Глава 5

Я оказался в незнакомом помещении, со вкусом обставленном красивой мягкой мебелью. С драпированными шелком стенами, и таким толстым ковром на полу, что мои боты провалились в его длинный ворс аж по щиколотку, не взирая даже на высокую подошву.

— Ой, какой славный малыш к нам пожаловал, — раздался нежный девичий голосок с боку. — Так бы и съела.

— Не обольщайся, дорогая, мы вряд ли в его