Неудобный наследник - Владислав Добрый Страница 73

— Если ты попытаешься защитить демона… — начала было Гвена.

— Я глава семьи Итвис. А это значит, что я могу заткнуть пасть всем, кто начнет задавать вопросы. Тебе достаточно просто вызывать вопросы. Главное, не давать повода искать ответы.

Гвена задумчиво посмотрела на меня.

— А пока… — я снял камзол и рубашку. В свете фонарика блеснули зубки Гвены. Она насмешливо улыбнулась. Клыки длинноваты, но в человеческих рамках.

— На! — сунул я ей рубашку. — Придумай себе повязку на голову.

Все еще влажная шерсть камзола неприятно колола кожу. Но я готов был на это пойти. А вот с выпавшей из-за пазухи “пудреницой”, которую я нашел в шкафу, я некоторое время не знал что делать. В какой-то момент хотел зашвырнуть её в темноту воды, но остановился. И засунул штуковину в сапог.

Видимо, на мне тоже начали сказываться последние события. Слишком уж много всего. Утомительное сидение взаперти, очень неприятная ночь в родном поместье и недавнее вынужденное купание — поводов для радости было мало. Но, в отличии от Гвены, мне хотелось не плакать а орать и пинать все вокруг. Раздражение накапливалась, и оно было верным свидетельством, что внутри я чувствую безысходность. Будь я дома, я бы сел поиграть в комп, отвлечься, развеяться и набраться душевных сил. Вместо этого, оставив Гвену наедине с моей рубашкой, я вернулся к штурвалу.

Осмотрев его еще раз, я убедился, что эта штука открывает дверь. Она вызывала у меня небольшую растерянность. В моем мире, эта штука была бы удручающе утилитарна — никаких украшений, просто гладкие поверхности. Тут же колесо было выполнено в виде солнца с человеческом лицом, от которого отходили лучи сплетающиеся в обод. Не ручка для двери, а произведение искусства. А вот для Магна эта штука выглядела вполне естественно. Учитывая, что в этом мире всё штучный хендмейд, тут даже деревянная ложка обычно несет на себе следы мастерства изготовителя. Узорчик например. А уж любая вещь сложнее табуретки просто по определению должна быть украшена. Потому что в любом случае в неё вложено куча труда.

Я лениво подумал, что надо запомнить символ. Но, честно говоря, было не до того. Я еще раз подергал колесо. В обе стороны. Сидит как влитое. Логично подумать, что если крутить его в право, то оно запирает. А если влево, то отпирает. А если нет? Я вспомнил, что мне попадался гаечный ключ. Значит, есть гайки.

К тому времени как любопытная Гвена с тюрбаном из моей рубашки на голове начала заглядывать мне под руку, я уже успел найти здоровенные болты, которыми крепились шлемы к водолазным костюмам. И убедиться что люди тут, в общем, похожи на людей — закручивалось все в правую сторону.

Захватив штуку, похожую на багор, и валяющуюся на полу кувалду, я вернулся к штурвалу в стене.

Итак, что нужно для того, чтобы отвернуть заржавевший болт? Немного его нагреть, постучать, смазать и отворачивать. Нужен рычаг и небольшой навык. Например, лучше всего идет, если усилие прикладывается короткими импульсами, а не равномерно. Дергать надо, а не тянуть.

Я оказался прав. Штурвал поддался к тому времени, когда я до тошноты хотел есть и вымотался так, что еле руками шевелил. Ещё и левая нога разболелась адски, потому как я по ней, и так с первого дня больной, еще и кувалдой случайно ударил. А ведь я мануалист-экстрасенс междумирового класса, спешу напомнить. В общем, мы с Гвеной были на краю поражения от этого штурвала множество раз. А раза два он засталял нас сдаться. Но эту войну мы все же выиграли — поворот за поворотом мы провернули штурвал. Пока наконец внутри что-то гулко не стукнуло и стена медленно опустилась вниз. И нам в лицо хлынул солнечный свет. И надо же было так совпасть, что именно в этот момент Сперат проснулся.

Вопли, грохот и металлический стон от гнущихся бронзовых рукоятей его не разбудили, а от солнечного зайчика вскочил как от будильника. Я посмотрел на него с большим подозрением, но он промчал мимо меня к выходу. Впрочем, соблюдая осторожность — по устоявшейся привычке Гвена шла впереди. Судя по тому, как он пялился на её весьма мало прикрытые ножки, зрение к нему вернулось в достаточной мере.

Я вышел из помещения с водолазными костюмами, на всякий случай захватив нечто вроде бронзовых граблей в качестве оружия.

В этот раз, для разнообразия, никто меня в кровати не подкарауливал. Стена за нашими спинами со скрипом стала подниматься, но все отнеслись к этому индифферентно — возвращаться в сырое подземелье никто не торопился. Мы попали в нечто, сильно напоминающее внутренний дворик обычного местного городского дома В силу ограниченности места, дома в городах часто строили очень плотно. Но воздуха и солнышка хотелось. Поэтому местные делали крохотные внутренние дворики, патио. Пара лавочек, на которые могут присесть старики, обязательно резервуар с водой посередине, клумба или несколько горшков с цветами. Свет попадал в такие дворики сверху, давая достаточно тени. Все двери из комнат дома выходили в такой патио. В какой-то степени и поместье Итвис повторяло такую традиционную планировку, разве что с поправкой на размеры и безопасность.

Нечто очень похожее мы наблюдали и тут. Вот только это место было заброшено как минимум сотню лет. Среди разрушенных камней проросли деревья, жадно тянущие корявые и тощие ветви к дыре в своде, через которое в это подземелье попадали лучи солнца. А из отверстия, в свою очередь, свешивались длинные корни кустарников.

Затхлая вода в неглубоком бассейне дополняла картину запустения.

Беглый осмотр показал, что все, что было можно, уже было украдено до нас. После чего мы собрались и, задрав головы вверх, начали думать, как же отсюда выбраться. Поскольку вход, через который мы попали сюда закрылся, а другого мы не нашли — оставалась только дыра в потолке.

— Дерево слишком тонкое, да и до дыры не достает, — рассуждала вслух Гвена, придерживая рукой импровизированный тюрбан из моей рубашки. — Если вы меня меня подсадите, то я могу ухватиться вон за тот корень и попытаться вылезти по нему. А потом поискать веревку, чтобы