Прах и Тьма - Кортни Гулд Страница 78

Ей больно, что она этого не помнит. Она хочет растормошить свой разум, чтобы он вернул ей воспоминания.

– Мы были так счастливы, когда жили здесь. Я хотел, чтобы так было всегда – только мы трое. Мы с твоим отцом были влюблены, но в тот день, когда я увидел тебя, все встало на свои места. – Мужчина все еще улыбается со слезами на глазах, и это зрелище смущает девушку. Она никогда не слышала, чтобы этот мужчина говорил о любви и счастье. Она никогда не видела, чтобы он плакал. Она не понимает, что все это значит.

Он продолжает.

– Ты заболела. Ты ушла слишком быстро. Мы не могли – я не мог – жить без тебя. – Мужчина пытается встать, но ему не удается опереться на раненую руку. Он стискивает зубы от боли и удерживается, чтобы не упасть на пол. – Я тот, кто дал этой штуке силу. Я позволял ей питаться мной в течение многих лет. И я был таким глупым, потому что не знал, что она может сделать. Я не знал, начнет ли она отравлять другой город. Я не знал, заставит ли она меня причинять людям боль. Я не знал, причинит ли она тебе боль. Я думал, тебе будет безопаснее без меня.

– Хватит об этом, – шипит Тьма, – убей его и покончим с этим. То, что он говорит сейчас, не исправит твоего одиночества. Он не может избавить тебя от боли.

Девушка закрывает глаза и прижимает ладонь ко лбу. В этом жесте мужчина узнает ее, а не Тьму. Он улыбается, слабо, но с надеждой, он думает, что сможет вытащить ее. Он думает, что сможет отделить свою дочь от Тьмы. Он забывает, что Тьма не захватывает, ей становятся.

Тьма прижимается к уху девушки, теплая, тихая и спокойная.

– Он не может стереть твою боль, но я могу. Я только хочу забрать твою боль. Я становлюсь сильнее, когда ты становишься сильнее. Будь сильной сейчас.

– Логан, – снова говорит мужчина. Он вздрагивает, и его пальцы становятся скользкими от собственной крови. – Я выпустил эту штуку, но я не жалею об этом. Я бы сделал это снова. Я бы позволил ей убить меня, чтобы сохранить тебе жизнь.

Тьма берет девушку за горло. Та едва может дышать. Ее сердце трепещет в тисках Тьмы. Горячие слезы застилают ее глаза, когда она смотрит в лицо мужчине. Она ненавидит его, но и любит тоже. Оба чувства бушуют в ее сердце как лесной пожар – они исходят из одного и того же места. Для девушки они одинаковы.

– Нет, это не… это не имеет никакого смысла. – Со слезами, застрявшими в горле, девушка спрашивает: – Если все это было ради меня, почему ты оставил меня одну?

Лицо мужчины искажается. Он тянется к руке дочери, и она снова поднимает пистолет. Вот как этот человек умрет. После многих лет скитаний, избегания своей семьи, ненависти к себе за свои ошибки, вот как это закончится. Она навсегда запомнит, как звучал его голос, когда он умирал, – просто плоть против дерева, а потом ничего.

– Прости меня, – говорит мужчина. Он закрывает глаза и берет себя в руки. – Если тебе придется это сделать, я…

Он не может закончить свое предложение.

Это конец.

– Я никогда не хотела, чтобы ты уходил, – хрипит девушка. Она никогда не говорила об этом правду; она никогда не произносила этих слов вслух. Она закрывает глаза, и горячие слезы текут по ее лицу. – Я хотела, чтобы ты любил меня.

– Я действительно люблю тебя. – Мужчина берет девушку за руку. Его ладонь мокрая от пота и крови. Он дрожит от страха, но обнимает ее и выдыхает: – Я люблю тебя больше всего на свете. Я люблю тебя, и я прощу прощения.

– Он не любит тебя. – Тьма проникает в нее. – Это то, чего ты всегда хотела. Ты ненавидела его с самого начала…

– Нет.

Девушку трясет.

– Убей его.

Девушка роняет пистолет, и что-то внутри нее вспыхивает. Хижина взрывается ударной волной из ниоткуда. Битое стекло ударяется о гнилое дерево, и потолок стонет, смещаясь вслед за ним. Мужчина падает на спину и ударяется о входную дверь хижины.

Тьма пытается закрепиться в сознании девушки. В одно мгновение почерневшее, прогнившее место, в котором она находилась, исчезло. Она залита светом, и он сжигает Тьму. Здесь негде спрятаться, негде удержаться, негде шептать. Здесь нет ненависти, и Тьме остается карабкаться в безжалостном свете. Хижина – это одновременно и руины, и дом, и воспоминание. Мужчина одновременно и молод, и стар. Тьма рассеивается, порхая вокруг них как хлопья пепла.

А потом она превращается в ничто.

Она вырывается из сознания девушки, медленно испаряясь в свободном воздухе. Глаза девушки закрываются, а колени подгибаются. В глазах у нее темнеет, когда она падает и падает.

38

Проплыть сквозь туман

Логан так и не упала на землю.

Руки Брэндона – руки ее папы – были рядом, чтобы поймать ее. Хижина вращалась и вращалась, и на мгновение она увидела все это. Не напряженное, туманное прошлое, которое показала ей Тьма; все. Каждое воспоминание, которое она сосредоточила в одном моменте. Золотой солнечный свет, льющийся через окно с видом на озеро, сводчатые потолки с массивными деревянными балками, воздух, пахнущий древесным дымом и яблочным сидром. Совсем тихо пианино заиграло колыбельную. Все, что она потеряла, возвращалось к ней, как лист падающей пыли.

Брэндон был другим. Он улыбнулся ей, но он был моложе того Брэндона, которого она знала. Его глаза были полны радости, которую она никогда не видела, яркие и танцующие, как залитая солнцем вода. Он засмеялся, и его глаза затуманились слезами.

Они были живы.

– Мне так жаль, – прошептал Брэндон.

А потом он снова стал Брэндоном, настоящим Брэндоном. Тем, кто был одновременно жив и мертв, одновременно здесь и там. Хижина прекратила кружение в одно мгновение. Тьма испарилась, и они остались лежать на полу, окруженные гниющим деревом и тишиной. Где-то вдалеке на берегу плескалась озерная вода. Где-то вдалеке остатки Тьмы юркнули в тень, пока не растворились полностью.

Все было кончено.

Глаза Брэндона были наполовину скрыты глубокой трещиной в очках. Кровь запеклась на его подбородке, но он улыбался. Он обхватил здоровой рукой спину Логан и прижал ее к своей груди. Логан в