Опасные манипуляции 2 - Роман Феликсович Путилов Страница 9

постараюсь все объяснить. Ты знаешь, что в последние дни вокруг Ивана появились странные люди. Они особо не скрываясь следят за мной. Арес часто начинает рычать под входной дверью. Он никогда не лает на соседей по дому, значит под моей дверью стоят чужие люди. Я начал опасаться за свою жизнь. На моем попечении два беспомощных существа — Арес и Иван. Я оглянулся вокруг и понял, что до конца не могу доверить заботу о них никому из своих друзей, никому, кроме тебя. Поэтому, умоляю тебя, выполни мою последнюю волю:

1) Прими наследство на себя, зарегистрируй в свою собственность.

2) Позволь Ивану продолжать жить в его квартире, оплачивай коммунальные платежи, как делал это я.

3) Если Иван сможет вернуться к нормальной жизни, помоги ему, а также его детям, если они появятся. Оставленных мной ценностей достаточно для этого.

4) Мою квартиру в любом случае оставь себе.

5) Позаботься об Аресе.

6) Прости меня за все».

Дальше давались подробные инструкции что, за сколько и кому можно продать из собранных старым нумизматом ценностей, а также как их достать из тайников, оборудованных Аркадием Николаевичем в старом доме.

— Скажите пожалуйста — спросила я нотариуса, закончив изучать бумаги: — а когда я смогу оформить имущество на себя?

— По истечению шести месяцев после смерти наследодателя — любезно ответила та.

— Еще один вопрос. Если я умру до этого момента, кто получит имущество Аркадия Николаевича?

— Его наследники по закону, пока мне известен Иван Аркадьевич, но могут появиться еще и другие претенденты, для этого и дается шесть месяцев на принятие наследства.

Спасибо тебе, Аркадий Николаевич, за подарок. О мертвых плохо не говорят, но я на время отступила от этой традиции. Хорош подарочек. Как только о нем стало известно, за два дня меня пытались убить ровно два раза. Что мне сейчас делать? Как прожить эти шесть месяцев?

— Людмила Владимировна? — вопрос нотариуса вытащил меня из глубокого колодца страха и отчаянья. Я опять представила, как тонкое шило вонзается в мою поясницу.

— Я обязана задать вам вопрос — вы собираетесь принимать наследство, или мы будем оформлять отказ от него?

Мне очень хотелось сказать: «Да! Да! Я отказываюсь». Но я не смогла. Я не могла не выполнить последнюю волю человека.

Я помолчала минутку, затем кивнула:

— Да, я буду вступать в наследство.

Нотариус помолчала, потом неуверенно произнесла:

— Возможно, вам надо немножко подумать?

А вот сейчас я не поняла.

— Простите, вы на что намекаете?

Женщина отвела глаза:

— Понимаете, ситуация неоднозначная. Как я понимаю, вы не связаны с Аркадием Николаевичем родственными узами?

— Нет, не связана.

— У покойного пока известен только один наследник по закону — родной сын Иван Аркадьевич. И ситуация очень двусмысленная.

— Да, это так. Но в переданном мне письме Аркадий Николаевич просил принять наследство, несмотря ни на что. Меня попросили стать душеприказчиком и позаботится о Иване и о собаке, о чем тут записаны конкретные инструкции.

— Я все понимаю, но вы молодая девушка. А у Ивана большая и, я бы так сказала — активная, группа поддержки. Мне хватило одной встречи с ними, чтобы желание встречаться вновь не возникало. Поэтому, я вам и задаю вопрос, стоит оно того, с учетом всех обстоятельств?

— Спасибо за участие, но я приняла решение.

— Ну, что ж — нотариус жестко усмехнулась: — Ваша позиция достойна уважения. Со своей стороны хочу вас заверить, что завещание составлено абсолютно законно. В деле есть справка психиатра о вменяемости завещателя. У меня ведется видеосъемка, кассеты с записями отвозятся на хранение в нотариальную палату, чтобы не было вопросов о личности завещателя. Поэтому, я считаю, что на законных основаниях завещание оспорить не получится. А сейчас, давайте оформим заявление о вступлении в наследство.

Глава пятая

Последний путь

Выйдя от нотариуса, я позвонила участковому:

— Здравствуйте, это Сомова вас беспокоит, с которой вы труп отбивали.

— Здравствуйте, хорошо, что вы позвонили, мне необходимо, что бы вы зашли ко мне.

— Товарищ сержант, мне тоже надо вас увидеть, но я очень прошу, подойдите к квартире Старыгина, это важно.

Участковый упирался, но я уговорила его встретится у дверей квартиры через час. Прочитав ксерокопию завещания, участковый в полном изумлении сдвинул шапку на затылок.

— И что теперь?

— Ну, во-первых копия эта вам. На основании ее, снимайте свои печати с двери, и пойдем в квартиру, там удобнее бумаги писать.

Пока участковый писал акт вскрытия дверей, я сходила в ближайший хозяйственный магазин, затем легко уговорила сотрудника милиции спасти юную барышню — поменять личинки замков на двери, в ответ на любезность, сунув в портфель бутылку коньяка, так как деньги брать у меня отказались.

Уже на пороге, сержант стукнул себя по лбу:

— Из головы вылетело! Вы Старыгина хоронить будете? А то мне с медэкспертизы звонили, они с телом все закончили.

— Конечно, буду! Дайте телефон, с кем можно связаться.

Сотрудник областной судмедэкспертизы был профессионально циничен, резок и категоричен, но когда услышал, что мне требуется полный набор похоронных услуг, которые я готова оплатить по установленному тарифу, стал вполне мил и обаятелен. Закончив разговор, я тщательно заперла квартиру новыми ключами и позвонила к соседям.

Около восьми часов утра я была выброшена рвущейся из переполненного автобуса толпой на занесенную снегом остановку без вывески. Я никогда не была в этой части города, но, посчитав, что мне надо идти с основной массой людей, быстро дошла до проходной.

Да, на таких проходных я еще не была. Множество турникетов, где за матовым стеклом сидели военные, тщательно проверяющие не только документы, но и сумки сотрудников, рамки безопасности, как в аэропортах — все очень серьезно. Я нашла на стене внутренний телефон, с третьей попытки дозвонилась до профсоюзного комитета.

— Здравствуйте, какой у вас вопрос?

— Здравствуйте, я звоню в