Алекс де Клемешье - Сын Дога Страница 21

– Предусмотрительный какой… Слу-уушай, я так понимаю, в Сумраке все устаканилось? Можно спокойно входить?

– Я бы на твоем месте не торопился, Евгений! – Из прихожей раздался еще один отлично знакомый голос, и в комнату, задев по пути дверной наличник, буквально ворвался Сибиряк.

Если бы Угорь не знал Сибиряка, он бы решил, что вот этот взъерошенный, растерянный, озабоченно шарящий по своим многочисленным карманам субъект забыл в квартире что-то ужасно важное и теперь спешно, в панике вернулся. Кроме дверного косяка, досталось еще некстати выдвинутой в центр комнаты напольной радиоле на четырех тонких длинных ножках, широкому подлокотнику дивана, с которого при появлении начальника поднялся Угорь, и угловому столику. «Вечное перо» при этом истерично скрипнуло по чистому листу и, затрепетав, прижалось к стене – видимо, решило, что кто-то покушается не столько на стол, сколько на сам драгоценный «самописец Розанова». Но это было отнюдь не покушение – просто глава Ночного Дозора Томской области не умел передвигаться по-другому. Во всяком случае, в замкнутых пространствах реального мира. Не переставая потирать ушибленные о разнообразные предметы обстановки места, Сибиряк наконец добрался до своего подчиненного и пожал ему руку.

– Как самочувствие? – деловито осведомился он и покопался в правом нагрудном кармане.

Угорь невольно потянулся к трещащей после удара голове, но на полпути остановил движение, виновато улыбнулся:

– Все прекрасно! Спасибо вам! – Последнее относилось не к вежливому вопросу Сибиряка, а к чудесному спасению Евгения.

– Не преувеличивай! – отмахнулся руководитель. – Ничего прекрасного. Чувствуешь ты себя скверно, а станешь чувствовать многажды хуже, если только попытаешься шагнуть в Сумрак.

Лицо Евгения вытянулось. Сибиряк оглянулся и, поправив очки, с подозрением уставился на покачивающееся «перо».

– Надеюсь, эта штука нас не слышит?

Богданов помотал головой:

– Никак нет! Как только Евгений Юрьевич очнулся, я прекратил опись. Самописец сейчас в режиме ожидания.

Сибиряк запустил кончики пальцев в задний карман брюк, задумчиво пошевелил ими, затем проговорил:

– Ну и замечательно.

Угорь все еще ждал объяснений, но руководитель, казалось, забыл, о чем только что велся разговор.

– Кис-кис-кис, – без эмоций произнес глава Ночного Дозора, провожая близоруким взглядом юркнувшую под диван «проныру». Затем вроде туда же, под диван, добавил: – Поедем, Жень. У нас еще дела есть.

Вопросы просто-таки вертелись на языке, но Евгений решил взять паузу. Раз начальник не захотел откровенничать в квартире – значит, на то были свои причины. Может, по пути станет разговорчивее.

Пока спускались в лифте, Угорь пытался определить, что именно в данной ситуации волнует его больше всего, в первую, так сказать, очередь. Каким образом и для какой цели Сибиряк оказался возле дома Серпинских аккурат в тот момент, когда Евгению потребовалась помощь? О Захаре и своих подозрениях Танюша никому, по ее же словам, не рассказывала – стеснялась. О том, что Угорь ночным рейсом отправится в Томск выполнять ее поручение, тоже никто не знал, даже ведунья. Однако Сибиряк спас его буквально на пороге квартиры Серпинских. Случайность, совпадение? Благодаря участковому оперуполномоченному милиции Денисову и всей истории с его внуком, зятем и Ворожеем Евгений перестал верить в какие бы то ни было случайности и совпадения. Что же получается – Сибиряк все это время следил за передвижениями руководителя районного отделения Ночного Дозора?

Далее – что это за дела такие, по которым они сейчас торопятся? Не Сибиряк ли в приказном порядке отправил Евгения отдыхать и отсыпаться, восстанавливаться и приходить в себя?

Ну и самое главное – что значили слова Сибиряка о самочувствии Евгения, которое при входе в Сумрак может многажды ухудшиться? Почему другим можно, а Евгению – нельзя?

Возле подъезда их ждало такси. То ли именно на нем Сибиряк примчался сюда обратно из конторы, то ли успел каким-то образом вызвать машину.

Руководитель назвал шоферу адрес, и Угорь встрепенулся.

– Там же вроде институт какой-то? – удивленно уточнил он.

– Не какой-то, а курортологии и физиотерапии.

– Там что-то произошло?

– Ровным счетом ничего, – совершенно сбив Евгения с толку, пожал плечами Сибиряк.

– А зачем же мы туда едем?

– Брать тебе направление на обследование и лечение.

– Зачем?

Сибиряк обернулся и пару раз изумленно моргнул.

– Как это – зачем? Чтобы оно у тебя было!

– Что было?

– В смысле?

Угорь почувствовал, как его мозг закипает. Стиснув зубы, он подышал носом, успокоился и наконец проговорил:

– Давайте с самого начала? Мы едем в институт курортологии…

– И физиотерапии! – веско добавил Сибиряк, воздев указательный палец.

– …чтобы получить направление на мое лечение…

– Обследование и лечение, дорогой мой Евгений! – воздев другой палец, дополнил внезапно ставший педантом начальник.

– Я болен?

– Очень! – доверительно сообщил Сибиряк.

– Ну, здорово. А чем?

– Кто его знает… – вновь пожал плечами глава областного отдела Ночного Дозора. – Обследование для того и необходимо, чтобы узнать, чем ты болен.

– Бред какой-то! – подумав, решительно мотнул головой Угорь. – А куда направление, в какую больницу, в какой кабинет хотя бы?

– В Новосибирский институт клинической и экспериментальной медицины.

– Час от часу не легче! – вздохнул Евгений. – А нашими силами меня вылечить – никак?

– Никак! – виновато развел руками Сибиряк.

Таксист тревожно покосился на «больного» пассажира в зеркальце заднего вида и заерзал.

– Смилуйся, государыня рыбка! – взмолился Угорь. – Можно мне узнать, что происходит? Доступно, без намеков и недомолвок!

Сибиряк пошарил в кармане куртки, поправил сползшие на кончик носа очки, подумал и разрешил:

– Спрашивай, что непонятно.

– Во-первых, почему вы здесь? Как вы вычислили, что я рано утром приду к Серпинским?

– Ничего я не вычислял, – просто ответил глава областного Дозора. – Утром, после дежурства, Танюша пришла тебя навестить и, не обнаружив своего пациента в постели, забила тревогу. В смысле – позвонила. Я был на месте, так что ее быстренько соединили со мной. Пришлось ей… хм… поведать мне вашу с ней тайну. Как и Татьяна, я пришел к выводу, что ты решил не откладывать дело в долгий ящик. Поспешил с ребятами по адресу, который мне дала Танюша, и подоспел, как видишь, очень вовремя.

– А Татьяне вы уже… сообщили?

– Сам сообщишь. Помочь-то она тебя просила, не меня, верно?

– Я же не справился, – угрюмо буркнул Угорь.

– Ты выяснил все, что требовалось? Верно? Вот и сообщай. А что сам полез в логово, без подготовки, без уведомления руководства и необходимых средств – так это к Таниному поручению не относится. Вот поправишься – я тебя на ковер к себе вызову, втык устрою.

– Хорошо, – покорно согласился оперативник. – А что с моим здоровьем? В смысле, почему это вы знаете о нем больше, чем я сам? Вчера Таня поколдовала надо мной, так что я чувствовал себя превосходно, пока меня не вырубили!

Сибиряк пошарил в одном кармане, в другом, затем с тоскою посмотрел куда-то вбок, на залитый робким и тусклым солнышком тротуар.

– Никто тебя не вырубал, драгоценный мой Евгений.

– Ну как же? – опешил Угорь. – А файербол?

– Не долетел. Я его заморозил. Тебя никто и пальцем не тронул.

– Но что же тогда…

– Сумрак, Жень, Сумрак. Ты попытался попасть на первый слой – и вот результат.

Угорь помолчал, пытаясь осознать услышанное. Что же это получается? Он же Иной! Иные – это те, кто умеет входить в Сумрак или хотя бы взаимодействовать с ним. Сумрак всегда бывал негостеприимным – там было холодно, мрачно, там жизненная сила расходовалась в десятки раз интенсивнее, так что даже на верхних слоях неопытному магу приходилось тяжко. Переход на каждый последующий слой требовал колоссального опыта, а глубинные могли быть губительны даже для магов высокого уровня. Но до сей поры Евгений не знал ни одного Иного, который не мог бы попасть на самый первый слой. И если путь туда ему теперь заказан, то, выходит, он уже не Иной? Или Иной, но какой-то неполноценный? И почему же это, скажите на милость, произошло? Когда?

– Ты не переживай! – постарался утешить его Сибиряк, но вышло как-то не слишком убедительно. – К сожалению, ты не один такой. Большинство наших, побывавших в Загарино, столкнулись с теми же трудностями.

– Наших?

– И Темных тоже, – хмуро добавил начальник. – Поначалу в Сумрак так и так никто не совался, поэтому проблему сразу не обнаружили. Буря буквально вчера улеглась – и тут посыпалось.