Великий и Ужасный 5 (СИ) - Капба Евгений Адгурович Страница 29

Мне сильно поплохело, потому что я мигом представил себе какого-нибудь аэроманта-погодника или акваманта-водника — из вражеских, который приходит сюда и устраивает дикую червивую японумать всем окружающим районным центрам, просто вызывая капитальный дождь или прокладывая путь для временных водных потоков в тамошние ливневые коллекторы.

— Давай, друг ситный, отмечай на карте эти твои бочаги. Мы будем выуживать оттуда червей. Потренируемся и пойдем выуживать их в Хтонь. В промышленных масштабах.

— Охохонюшки! — сказал ситный друг и милый человек и принялся пальцем тыкать в планшет, ставя отметки.

Он, по всей видимости, считал нас полными придурками и думал о том, что мы собираемся заниматься натуральным вредительством. Ну, а как же? Помидоры же!

«Орки ловят кольчатых червей в бочагах Ярловаца», неизвестный художник, холст, масло. Говенная картина!

Вот снага с рожей дикой шерудит алебардой в мутной зловонной яме на заливном лугу, в надежде выудить червя пожирнее. Вот его мечта сбывается, и сраная тварь выпрыгивает наружу, обвивает орка с ног до головы и вожделеет сожрать его башку! Ор, вопли, матерщина — ордынцы помнят, что будет, если хоть один из них побежит, и рубят чудище алебардами, и цепляют крючьями, оттаскивая от удачливого товарища, сплошь заляпанного в вонючей жиже. Другие уже тащат большие мусорные пакеты, куда складывают червя, трамбуя древками алебард и сапогами. И так сойдет! Всё будет напихано в пресс и выдавлено до последней крайности, выжимку перельют в стеклянные бутыли, погрузят в фургоны — и вперед, в Тернополь, на ЖД станцию!

Потери у нас были, и немалые. Мускулистые, зубастые черви, пусть и снулые в отрыве от Хтони, удушили и сожрали двенадцать бойцов — то ли слишком тупых, то ли слишком храбрых. Кое-кто сунулся прямо в бочаги, мол — что караси, что черви — всё едино, хватай их за жабры! Где-то зазевались товарищи, не успели выручить своего соратника и освободить из кольчатых объятий…

Я особенно не активничал, больше — присматривался, разве что выручал зазевавшихся долбоящеров, где успевал, обозначая свое присутствие. Самыми успешными ловцами червей оказались тролли: их мощные лапищи давали тварям просраться, железные пальцы синекожих громил цепко хватали скользкие тела, и — херак, херак! Лупили об землю.

До вечера каждый из ордынцев получил опыт черволовства, гоблины доставили несколько тонн «сочного, токсичного, ужасно несъедобного» червячьего мяса к промышленному прессу, который мы арендовали в Бучаче на тамошнем ликероводочном заводе. Плодов и ягод там не было, не сезон, а вот червячинку подавить тамошние работнички были не против. Еще бы они были против, когда я им пробашлял капитально! Даже с хлоркой отмыть пресс потом пообещали, но в этом я сильно сомневался… Будет у местных алкашей кроветворная бормотуха, как пить дать… Я же говорил, что не дружу с каламбурами, да?

А потом мы решили штурмовать саму Хтонь.

Я как раз тащил вместе с Хурджином здоровенные бревна для мостков, которые мы перебрасывали между ржавыми, полуразрушенными крышами торчащих над жижей зданий, когда раздался рев авиационных двигателей, по небу огромной стальной стрекозой пронесся вертолет и как-то резко, ни разу не безопасно сел прямо на заливной луг, разгоняя моих трудяг-снага мощными порывами ветра. Вот же сволочь, он что, и за людей их не считает?

Или рассмотрел, что не люди, и плевать хотел? Так или иначе — в вертолете прилетели первостатейные мерзавцы, так что я тоже плевать на них хотел, и мы с Хурджином дотащили бревно до границы жижи у подножия одного из ярловацких холмов и подняли его на смонтированную тут же деревянную осадную башню, а там, сверху, два десятка орков уже передали ее дальше.

У нас были большие планы, Орда намеревалась задержаться тут на недельку-другую, выловить червячков всех до единого, потом наподдать эпицентру и либо подпридушить его, либо спровоцировать еще один инцидент, чтобы выловить новую партию червячков. Вера Павловна не обманула — сбыт имелся, и еще какой! Частные и государственные предприятия чуть ли не драку за наше сырье устроили! Подумать только: такой спрос, и ни одна падла, кроме нескольких местных мужичков, не потрудилась поставить на поток ловлю червей! Или я первый тут такой хозяйственный? Все, что было вокруг Хтони (любой, не только этой) до того, как я взялся организовывать Орду — это же сплошная кустарщина и самодеятельность! Все глядели на аномалии и прорывы, как на проблему и ужасный кошмар, и почти никто — как на ценный ресурс. Может, снова дело в игрищах аристократов? Может, они специально накачивали инфополе нужными нарративами? И только самые долбанутые типа — идейных охотничков и сталкеров — рисковали идти поперек мейнстрима?

— Что это за бардак? Кто позволил? По какому праву? Эти леса принадлежат Бучачскому муниципалитету и незаконные рубки караются… — он аж подпрыгивал, этот чинуша в пиджаке. Верещал так, будто его резали.

Даже матерые волкодавы — СОБРовцы, которые охраняли этого визгливого борова, морщились. И смотрели едва ли не умоляюще. Похоже — оценили обстановочку с вертолета, прониклись масштабами происходящего. Если двадцать тысяч орков (и всех остальных тоже) берутся рубить лес и осваивать Хтонь — выглядит это и вправду свирепо. Сразу вспоминаются методы старика Сарумана и его ударная комсомольская стройка во время индустриализации Изенгарда…

— Земская собственность! Нарушение законодательства! Не сметь трогать деловую древесину! Кто здесь главный⁈ — он пронесся мимо меня стремительным домкратом, изрыгая словеса психическим фальцетом. — Сокращу! Сгною! По этапу…

Я грянул очередное бревно на землю с жутким грохотом, так что местный бонза аж на месте подпрыгнул и вспотел во всех местах сразу. Или то — обоссался?

— Ты чьих будешь, орк⁈ — почти на ультразвуке завопил он. — Взя-а-ать!

СОБРовцы даже не пошевелились, ясен пень. Они-то в отличие от своего бесноватого подопечного разглядели и белые длани на знаменах и шевроны ЧВК на плечах моих бойцов. А может, и меня узнали — всяко может быть, взгляд у профессионалов обычно цепкий.

— Да нет уж, это вы чьих будете? — отряхивая руки, поинтересовался я. — Может, вы мудак какой, обычный глист, а не представитель власти? Чего это я буду перед вами отчитываться?

Глист смотрел на меня снизу вверх и потел. Однако, смелый дядька, стоит признать. Не бежит, не прячется за спины охраны. Видимо, с лесом этим у него что-то личное завязано, не тот типаж, чтобы за общественную собственность так убиваться.

— Немедленно отведи меня к управляющему вашей лесозаготовительной партией, орк! Я — председатель Бучачского Земского собрания, Феофил Феофилович Кулага!

— Господин председатель… — потрогал его за плечо один из СОБРовцев. — Тут это…

— Что — это? Где главный этого сброда?

— Так вот он, перед вами, — спецназовец ткнул пальцем в меня. — Вот этот самый урук. Это не лесозаготовительная партия и не строительный трест, это ЧВК «Орда». Ну, те, хтонические орки. Про них по телику показывали.

— Урук? Но… Что за черт?

— Не черт, господин председатель, а походный атаман наемных войск Бабай Сархан, — с некоторым уважением в голосе произнес СОБРовец. — Сами взгляните.

И показал планшет чиновнику. Тот побледнел, потом покраснел, а потом попятился. В здешней табели о рангах я значился на пару ступенек выше его. Хорошо быть атаманом, а?

— Куда-а-а? — удивился я, заметив его попытки слиться с местностью. — А я-то думал, вы прилетели обсудить, какую большегрузную и специальную строительную технику Земское собрание может представить нам в рамках безвозмездной помощи для выполнения поставленной командующим Объединенной группировки войск на Пруте князем Вяземским боевой задачи… Ах, не может? Хурджин, а не подскажешь, что там за саботаж приказов военного командования полагается? Ах, четвертова-а-ание… Куда же вы, господин Кулага? Цып-цып-цып, скотинка эдакая, мы еще о поставках продовольствия не поговорили!