Людмила Макарова - Одиночный Дозор Страница 4

– В этот подъезд мне лучше не заходить, да?

– Ну почему? Можешь и зайти, и язык парню развязать – тебе это ничего не стоит… Только время зря потеряешь, – миролюбиво предупредил Андрей, поправил пижонский шарф на шее и еще немного прошел вперед.

Его рука, затянутая в мягкую кожаную перчатку, вовсе не казалась хищной. Если бы Никита только что не видел в Сумраке тяжкую длань демона, он никогда не поверил бы, что этот кудрявый парень в одну секунду может превратиться в существо, поросшее гладкой черной шерстью и почти не имеющее с человеком ничего общего.

– Так что лучше пойдем, поговорим об Иных делах в другом месте – теплом и уютном. Здесь неподалеку есть винный погребок, можно сказать, нейтральная территория… Слишком мелок для обоих Дозоров, и людей там днем почти нет.

– Я за рулем, – сказал Сурнин.

– Так и я за рулем. – Андрей, продемонстрировал ключи от машины и сунул в карман дорогого темно-коричневого полупальто. – Видишь, кое-что общее у нас уже нашлось. Ты же меня звал?

«В ЦУМе он, что ли, одевается?» – подумал Никита, молча кивнул, сошел с крыльца и поднял воротник кожаной куртки.

Народу в ресторанчике, который так и назывался «Погребок», действительно не было. Из пяти свободных столиков Андрей и Никита, не сговариваясь, выбрали самый дальний от барной стойки, из-за которой выскочил обрадованный официант. Андрея он, похоже, узнал, что в общем-то было неудивительно. Так уж получалось, что ночные заведения столицы лучше знали Светлые дозорные, а те, что работают днем, – Темные.

Выпивать на пару с Темным Сурнин не стал – достаточно того, что тот сидел сейчас с ним за одним столом. Андрей посмотрел на него почти сочувственно:

– Ну, как хочешь. Принципы еще никого до добра не довели.

Он легонько звякнул стаканом с вискарем по стеклянному чайнику, который официант поставил перед Никитой, и отсалютовал собеседнику, прежде чем выпить.

– Так что бы он мне рассказал – этот ряженый, на которого я по твоей настоятельной рекомендации не стал тратить время? – спросил Сурнин.

– Что вампиры открыли ему глаза на мир, что он сотрудничает с нами добровольно, не по принуждению, не защищен никакими амулетами, и это – его осознанный выбор. Который вы, кстати, так любите.

– Кто-то стремится к Свету, кто-то идет за Тьмой. Насколько я себе представляю – испокон веков, – пожал плечами Никита.

Значит, парни на сцене осуществляли прикрытие. Им задурили голову традиционными Темными россказнями и всякими «Ты избранный, только тебе дано видеть мир во всех красках и познать все его тайны, только ты способен помочь истинным магам, да еще и бабла на этом срубить»… Это печально, но понятно. Вербовка простых смертных, на которых Иному не увидеть прямых отметин Силы и на которых подозрение противоположного Дозора падет в последнюю очередь, – дело хлопотное, куда более затратное, чем любое воздействие, но и дивиденды при умелом использовании приносит немалые. С этим все ясно.

– Ты лучше скажи, почему это Дневной Дозор запрещает вампирам хором петь? – поинтересовался Сурнин. – Это же просто пик творческого самовыражения свободной личности! Все по канону.

– Никита, у вас в конторе такое явление, как ротация кадров, разве не существует? Тебя никогда не звали в офис поработать?

– Ну, звали.

– Я бы на твоем месте согласился – для карьерного роста полезно. Тупеешь ты на улицах.

Никита резко выпрямился.

– Это во-первых, – сказал Темный, не меняя расслабленной позы. – Во-вторых, я не на допросе. А в-третьих, слушай внимательно. Я сейчас тебе кое-что расскажу, а взамен ты сдашь мне Проповедника. Если найдешь, конечно. Лично мне и никому другому.

– Э-э… Что, если не найду? – спросил Никита, чтобы скрыть замешательство.

– Сдается мне, шансов у тебя побольше, чем у других Светлых.

– Тогда что, если найду, но не сдам?

– Сдашь, – уверенно сказал Андрей. – Я же тебе сейчас подарок сделаю в виде секретной информации, неудобно будет отказываться. На этом все, кто к Свету тяготеет, попадаются, начиная с врачей в районных поликлиниках и учителей начальных классов. Ну как же! Такая хорошая женщина, коробочку конфет мне принесла, а я все еще ничего для нее не сделала… Ах…

Никита поставил на блюдце чашку с облепиховым чаем и собрался что-то возразить, но Андрей его опередил:

– Ну и что, что ты теперь знаешь этот фокус? О вреде курения тоже все люди знают, курят же.

Он выложил на стол пачку сигарет так уверенно, словно всем своим видом говорил: «Мне можно. Ты не знал?»

Старше, опытнее и выше уровнем. И к тому же лучше информирован. Никита ни о каком Светлом Проповеднике, досаждавшем Темным, и слыхом не слыхивал – видимо, не для его ушей предназначалась та информация. Зря он окликнул Старкова в парке.

Андрей выпил еще, закурил, выдерживая паузу, но Никита, наученный горьким опытом, больше вопросов не задавал. Разумеется, Старков нарушил затянувшееся молчание первым:

– А нужен ли нам сейчас Великий Договор… Как думаешь, Светлый? Давеча ваш Городецкий извел последнее из сумеречных порождений, которые приглядывали за нами со времен его заключения. Что молчишь, дозорный, не знал? Ваше руководство, мнящее себя пастырями, не сочло нужным рассказать об этом сотрудникам?

– Сочло.

– Прогрессируете, – усмехнулся Темный. – Еще несколько тысячелетий, и вы, глядишь, начнете задумываться о вреде слепого подчинения во имя великой цели.

– Андрей, я устал как собака, моя смена давно закончилась – белый день на дворе, так что давай ближе к делу, – предложил Сурнин.

– Так ближе некуда, Никита. У нас, у Иных, выбили почву из-под ног, все качается. Ты, Светлый маг третьего уровня Силы, разве этого не чуешь? Даже люди чувствуют нестабильность и, следуя низменным инстинктам, грызутся между собой, наполняя энергетическую систему до краев. А мы, Иные, находимся на пороге открытого противостояния, только спичкой чиркнуть, и мир взорвется. Вот и скажи: нужен тебе сейчас Великий Договор, вечная бюрократия, лицензии, беготня по темным закоулкам, вампирская лотерея?.. – Андрей погасил недокуренную сигарету, приложил к уху загудевший в беззвучном режиме мобильник и бросил в трубку: – Минут через тридцать… Хорошо, им я тоже займусь, как только освобожусь.

– Иных маловато осталось для открытого противостояния, – тихо сказал Никита, дождавшись, когда собеседник закончит короткий разговор. – Возможно, наша популяция частично восстановилась за счет длительности жизни и естественного притока, но не так, чтобы, как встарь, сходились в бою целые армии. А значит, в грядущем противостоянии люди понадобятся не только как источники энергии для Сумрака… Как пушечное мясо!

– Как бойцы, – поморщился Андрей. – Иных тащит на войну как магнитом по многим причинам: нестабильность Сумрака после всех потрясений последних лет, затянувшееся перемирие… Собственная дурость, романтика или любовь к Родине и человечеству – если говорить о Светлых. А если говорить и о тех, и о других, то уникальная возможность помериться силами, не опасаясь древних запретов. И в случае победы перекроить существующий порядок вещей по своему разумению. Такой шанс не выпадал нам сотни лет. На первый взгляд, заманчиво. Молодое поколение Иных очень смутно представляет себе, что такое война, а от власти еще никто никогда не мог отказаться. И вы – тоже.

– Ну конечно. Это же мы превратили городской парк в свой тренировочный лагерь!

– Нет там нашего лагеря, Никита. То, что мы с тобой видели, – только одна из доморощенных команд, которые учатся управлять не персональной жертвой, а людскими массами. Они создаются как подпольные ячейки, стихийно, по всему миру.

«Стихийно? – подумал Сурнин. – Вот это вряд ли! Андрей, конечно, не скажет. До такой степени он не готов идти против своих, но и так ясно, что у малолетних вампиренышей и прочих низших Темных есть идейные вдохновители. Скорее, тут все наоборот. Эта нелепая команда, которую мы сегодня спугнули, – исключение из правил. В то, что она действительно сформировалась стихийно, я готов поверить. И произошло это совсем недавно, иначе ее уже прибрали бы к рукам, не позволили так глупо засветиться. Само ее существование ставит под угрозу все тайные помыслы Темных, поскольку заставляет противников, то есть нас, обратить внимание на проблему».

– Андрей, ты серьезно думаешь, что Великий Договор потеряет свое значение в ближайшее время? – негромко спросил Никита вслух.

– Скорее всего. Причем, заметь, случится это исключительно благодаря вашему внезапно очеловечившемуся сотруднику. Это же Антон Городецкий уложил Двуединого в могилу. Подбросил Дозорам яблоко раздора в виде нежданной свободы, при этом умудрился выставить себя героем и свалить. Теперь Светлые в лепешку разобьются, обеспечивая ему долгую счастливую жизнь. Отличный способ улизнуть из банки с пауками, обеспечив себе и семье максимальные бонусы, n'est-ce pas[1]?