Великий и Ужасный 5 (СИ) - Капба Евгений Адгурович Страница 41

Пока мои долбоящеры под руководством есаулов где-то в паре-тройке километров за нашими спинами в буквальном смысле этого слова врубались в подернутую скверной Хтони чащобу, высекая огромную просеку шириной в километр и продвигаясь к Парашке напролом, мы пошли другим путем. Точнее — тем же, но впереди и быстрее. Ордынские маги — а я теперь с чистой совестью мог их так называть, — действительно стали потрясающей приманкой. Арахны лезли со всех сторон! Если не тысячами, то сотнями — точно!

— Эх, трофеев будет! — радостно вопил Бахар.

Он вообще был весь в приподнятом состоянии духа. И я подозревал, что визит дрэдастого к Заславской всё-таки состоялся. Не, ну а чо? Женщина пусть и взрослая, но очень даже видная! Хотя и пьющая, м-да. А он — урук, то есть по определению не очень-то разборчивый парень. Может там и срослось что-то… Наверное, потому он и был так воодушевлен, и мощно размахивал мечом и топором, рубил в капусту арахнов. И дрэды на его башке разве что искры не пускали! Ало-золотые, понятное дело. Татау борнейского колдуна и мои художества причудливым образом взаимодействовали, превращая Двухголового в настоящую машину для убийства. Паучьи ноги и жвала летели во все стороны!

Ох и тяжко будет гоблинско-кхазадским трофейным командам выискивать среди всего этого безобразия паучиные железы с ядом…

Коля Воронцов, в отличие от знакомых мне боевых магов из «Муската», не дрался кулачками. Он использовал стрелковое оружие: два пистолета-пулемета чудовищного калибра, напоминающие УЗИ-переростки. С жуткой скоростью этот интеллигентный юноша перемещался по полю боя и — БАХ! БАХ! — дырявил артефактными пулями арахнов. Только пылевые смерчи оставались на месте, где его силуэт виднелся за секунду до смены позиции.

Если скорости не хватало — он телепортировался. Не как его отец, а на короткие дистанции, метров на двадцать или тридцать. Иногда — за боекомплектом, к Хурджину. Иногда — туда, где являлись шелобы — чудовищные паучеллы величиной с хорошую корову, полностью бронированные и атакующие не только лапами и жвалами, но и дистанционно — плевками ядом и паутиной из жопы. Отвратительно! А иногда — чтобы метким выстрелом сбросить с моего затылка особенно прыткого мелкого паучонка!

Я понятия не имел, как светлейший князь Георгий Михайлович отреагирует на тот факт, что его сынок нынче — ордынец… А он ведь узнает, это к гадалке не ходи! Но зато теперь мне не нужно было объяснять, по какой причине урукам не дозволяется пользоваться огнестрельным оружием. Тот же Бахар с двумя такими пушками в руках натворил бы ужасов в сопоставимых с Коленькиными масштабах!

Роксана и Текели работали по площадям. Филипп Абрамович, тот самый огненный мальчик, делал замысловатые пассы руками, и из крохотной искорки меж его ладонями загорался охренительно здоровый огненный шар. Состроив зверскую рожу и высунув язык от усердия, он швырял его, например, в воронку от недавнего взрыва фугасного снаряда, выпущенного ермоловским «Питоном», а теперь заполненную мелкими паучатами. Паучата жарились и потрескивали.

Роксана ничего нового не выдавала: плющила тварей воздушными прессами, отшвыривала их прочь порывами ветра или, если вдруг они наваливались слишком сильно, выпускала свой рукотворный торнадо.

— Скотобойня, однако, — сказал Хурджин и перебросил из руки в руку заляпанный чем-то мерзким фонарный столб, который выдернул где-то в Сколе. — Так-то пауки скоро закончатся и мы пойдем вперед…

Отряд у нас получился действительно мощный. По лягушкам из пушек? Да, да, да, тот самый случай. На самом деле арахны были серьезным противником: жутковатый облик, физическая сила, яд, скорость, скрытность, огромная численность — Сколевские Бескиды не даром считались одной из самых опасных Аномалий Восточной Европы… Просто воевал с ними сейчас контингент с избыточным магическим и огневым превосходством. Стоило признать — благодаря всем принятым мерам прогулочка вышла довольно легкая. Необременительная такая прогулка по горящему лесу, в сотне метров от накрывающих скопления хтонического противника снарядов, в компании с одуревшими от новообретенных невероятных способностей соратниками. И без всякого шанса совершить завалящий подвиг для экстренного пополнения запаса маны… Адски легкая прогулочка, я бы сказал.

Ну да, дурака я свалял, понабивал татау сверх всякой меры… Так что, товарищ Сархан, сцепи зубы, поудобнее перехвати кард и вперед — крошить недобитков! Смахнув с лица кровь и паучьи внутренности, я огляделся, увидел новую волну мохноногих и лупоглазых паучелл, и зарычал, шагая им навстречу под аккомпанемент автоматных очередей и матерщины опричников:

— Но мы подымем гордо и смело

Знамя борьбы за ордынско дело!

Знамя великой борьбы всех народов

За лучший мир, за святую свободу!

Нам оставалось пройти километра четыре, не больше, и я старался не думать о том, что впереди наш мощный и великолепный отряд поджидала капитальная срака: Хранитель Хтони!

Следы пребывания в Хтони Михаила Гределя и вампирской эльфийки Исилиэль, а точнее — их охраны, мы увидели у подножия Парашки. Туда мы добрались в весьма измотанном состоянии, заляпанные в паучьих ошметках, грязи, хвойных иголках и кровище. Основную массу тварей удалось покрошить, спровоцированный массовых заходом в Хтонь магов Инцидент был задушен, и теперь Орда в почти полном составе собирала трофеи, а мы — двигались дальше.

И когда я уже всем нутром чуял биение сердца Аномалии — Эпицентра, мы увидели эти замечательные гирлянды. Точь в точь как в в кино про хоббитцев и кольцо: эдакие уютные коконы продолговатой формы, идеально упакованные, как багаж в аэропорту. Только вместо пластиковой пленки — паучья паутина.

На ветвях высоченной березы болталось что-то около дюжины таких сверточков. Конечно я спел, куда ж без этого:

— Висит на березе,

Колышется ветром…. — и потыкал концом карда в один из них.

— Заткнись, Бабай! И хватит тыкать! Это же люди! — вызверилась Роксана и снова запустила свой торнадо, который довольно бережно стряхнул паучьих пленников с веточек и опустил их на землю.

Опричники принялись за дело: орудуя уставными тесаками, они взрезали коконы и обнаружили там мужчин и женщин в милитари-комбезах и остатках доспехов. На лицах у них застыли странные гримасы, рты были искривлены, глаза — выпучены. Наверное — побочный эффект от домашней консервации… Хотя, у меня самого рожа была, наверное, не лучше, когда ко мне на спину тот паучонок запрыгнул! Ну вот гидосно мне от них, хотя уруки сами по себе народ небрезгливый, но есть в этих тварях что-то эдакое, прям передергивает. Лучше по Большой Клоаке часок-другой шляться.

Когда гределевских дружинников освободили от пут, Роксана и фельдшер Поликарпыч занялись медицинскими манипуляциями. Нельзя сказать, что все было быстренько и запросто, реанимационные процедуры длились довольно долго. Применялись традиционные для местной высокотехнологичной медицины средства вроде автоматического инъектора и этой странной коробочки, которая ползала по телу и билась током… А еще, судя по потокам эфира, Ртищева конденсировала ману из воздушной стихии и направляла ее по энергетическим каналам пациента. «Дружинник» практически всегда равно «пустоцвет», или — маг-слабосилок, поэтому такая подпитка служила прекрасным дополнением к медикаментозному лечению. И в общем-то понятно, почему воздушники-аэроманты работали в этом направлении лучше всего… Воздух — вот он, повсюду! Филипп Текели даже и не подходил к раненым, хотя тоже был полностью инициированным магом. Ему для того, чтобы подпитать пострадавшего, пришлось был лес вокруг поджигать!

— А-а-а-а!!! — заорал дурным голосом один из реанимированных, приходя в себя. — О, Боже! А-а-а-а! Ох! Русские? Скажите что вы — русские, Господи!

— Слово и Дело Государево! — откликнулся Петенька. — Ротмистр Розен, Кавказский светлейшего князя Воронцова опричный полк!