Чарльз Линт - Джек Победитель Великанов Страница 5

— Кто, я? Что я могу сделать? Ни я, ни кто другой из нашего народа. Мы слабы, я уже говорил тебе об этом, Джеки Роуван. Мы больше не в силах им противостоять. Нам осталось только прятаться и надеяться, что мы не окажемся у них на пути. Молиться, чтобы они не нашли лэрда и не пронзили его Сердце. Но на это мало надежды. Времена героев давно прошли.

— А как же гругаш? — спросила она, запнувшись на этом слове.

— Ну, вот и готово. — Финн закончил возиться со второй кроссовкой и отдал ее Джеки. — Он совсем не прост. Совсем. По линии матери он принадлежит к Кинроуванам. Но сейчас никто из нас ему не доверяет. А сделать мы все равно ничего не можем.

— Но почему же?

— Ходят слухи, что он отдал дочь нашего лэрда Гиру Старшему.

— В самом деле?

— Не знаю, Джеки Роуван. Он провожал ее домой, к холму, они шли вдвоем. Нам известно лишь, что она исчезла, а его нашли на дороге, израненного, но живого. Вот теперь скажи мне: оставили бы они его в живых, если бы он был не из их числа?

— Я... я не знаю.

— Никто не знает.

— А что сталось с дочерью вашего повелителя?

— Это тоже никому не известно. Некоторые говорят, что Гир Старший съел ее. Другие думают, что он держит ее взаперти, но никто не имеет понятия, где именно. Неистовые Охотники могли бы ее отыскать, но Гир Старший завладел Рогом, а они подчиняются только ему.

— Так достаньте Рог, — сказала Джеки. — Неужели гругашу это не по силам?

— Гругаш не может покинуть Башню, — объяснил Финн. — Это единственное безопасное место. А с гругашем ничего не должно случиться, потому что через него можно попасть к повелителю. Понимаешь?

Джеки призналась, что ничего не понимает.

— В мирные времена гругаш заботился о благополучии Кинроувана. Он сидел в Башне и прял нити удачи, спускавшиеся к нам с Луны. Ты имеешь представление, о чем я говорю?

— Очень смутное.

— Так вот, его Башня была чем-то вроде огромного ткацкого станка, там копилась пряжа удачи, из которой он ткал материю королевства. Если нить удачи оказывалась намоченной слезами или порванной, гругаш мог исправить все простым заклинанием, он распутывал узлы, а иногда призывал на помощь хобов или брауни. Удача давала нам жизнь и подкрепляла нас, когда слабели узы вашей веры, — по крайней мере, так говорил наш лэрд. Если бы не нити удачи, мы бы полностью зависели от вас и вскоре исчезли бы из этого мира.

Итак, гругаш пекся о королевстве и охранял его границы, а двор и народ служили лэрду и его роду. Повелитель правил страной, отражал набеги неприятеля. А королева с дочерью сочиняли песни, которые заставляли зерно глубже уходить в землю, делали богаче урожай, обуздывали Воинство в Самхейн. Их волшебство делало жизнь лучше. Только теперь наш повелитель овдовел, а его дочь исчезла... — Финн умолк и посмотрел на Джеки. Казалось, он был удивлен тем, с каким вниманием она его слушала. — А тебе это и вправду интересно? — спросил он.

— О да, — ответила Джеки.

Рассказ Финна захватил ее, словно волшебная история в детстве. Она живо представила себе, как томится в заточении похищенная принцесса — если, конечно, она еще жива — и ее поддерживает только надежда, что отец или кто-то из его подданных освободят ее. А гругаш превратился в сознании Джеки в трагического героя.

— Так вот, — продолжил Финн. — Теперь уже ничего не поделаешь, повелитель овдовел, его дочь исчезла, и гругашу приходится охранять королевство и его народ, поэтому-то он и сидит в Башне. Воинство не может туда проникнуть, но гругаш должен оставаться в ней, потому что, если он снова решится выйти и его схватят, Кинроуван обречен и Благословенный двор никогда уже не будет править на этой земле.

— Тогда я не понимаю, почему никто ему не доверяет? — спросила Джеки. — Похоже, он делает свое дело.

— Некоторые считают, что он просто выжидает, когда придет время, и тогда он предаст всех нас врагу, так же как он поступил с дочерью лэрда.

— Почему же вы не найдете другого гругаша?

Финн вздохнул:

— Другого просто нет. Но трудно доверять тому, кто настолько себе на уме.

— Так, значит, вам нужно освободить принцессу, — не унималась Джеки. — Он знает, как это сделать?

— Кто «он»?

— Ну, этот ваш гругаш. Он же должен знать, как раздобыть Рог?

Финн уже собрался было ответить, но только покачал головой и бросил быстрый взгляд на пустой дом.

— Я не знаю, — сказал Финн. — Никто его не спрашивал.

— Почему?

Финн потупился, не желая встречаться с Джеки взглядом.

— Почему? — повторила она свой вопрос.

— Потому что мало кто решается заговорить с ним после того, что случилось с принцессой, даже лэрд его избегает. И ни один не отважится отправиться за Рогом. — Он посмотрел на Джеки и снова отвел глаза. — А может, ты? — неожиданно спросил он.

— Я? Но с какой стати? Ведь это не моя принцесса пропала.

— Но ты сообразительна. И тебя зовут Роуван.

— Финн, до этой самой ночи я даже не подозревала о вашем существовании.

— Вот видишь, — вздохнул он. — Ты ничем не лучше нас. Никто не пойдет, и не важно, что мы при этом говорим, просто у нас нет мужества.

Теперь пришла очередь Джеки потупить взгляд. На мгновение она будто снова оказалась в своей квартире, когда Уилл хлопнул дверью.

— Глупость какая-то, — сказала она. — Все это даже нереально.

— Да? — спросил Финн, сверкнув глазами. — Так почему бы тебе прямо сейчас не подойти к великану и не дать ему пинка под зад? Посмотрим, что он скажет, прежде чем проглотит тебя целиком!

— Его здесь просто нет, ни его, ни даже тебя. Вы мерещитесь только из-за этой дурацкой шапки.

— Мы всегда были рядом с тобой. Просто благодаря этой шапке ты наконец нас увидела, Джеки Роуван. Но уже через каких-нибудь пару лет здесь останется только Неблагословенный двор, сумеречные тени вашего мира. Скоро эта шапка тебе не понадобится. Но тогда... тогда исчезнут веселье и чудеса. Останется лишь Мертвое воинство, и я желаю вам всего самого наилучшего в таком мире!

Они посмотрели друг другу в глаза; затем, прежде чем Финн успел опомниться, она с быстротой молнии слезла с дерева и бросилась к дому, который он назвал Башней гругаша. Благодаря волшебной вышивке ее кроссовки мелькали в воздухе с такой скоростью, что она добралась до двери, прежде чем финн успел спуститься на землю.

— Я тебе докажу, что я не трусиха! — крикнула ему Джеки и забарабанила в дверь.

— Нет, не ходи туда, Джеки Роуван! — выкрикнул Финн.

Он знал то, чего она знать не могла, — что гругаша легко разгневать и что он обладает настоящим могуществом, не сравнимым со слабенькими заклинаниями хобов. Если он придет в ярость, она пожалеет об этом в те короткие мгновения, которые ей останется прожить. Но было слишком поздно. Дверь отворилась, гругаш стоял там, высокий и грозный. Финн увидел, что Джеки отступила на полшага, затем расправила плечи и подняла на него взгляд.

— Мистер гругаш, — услышал Финн, — нельзя ли поговорить с вами?

Финн поспешил через двор, но дверь закрылась за ними, прежде чем он подошел. Он поднял руку, чтобы постучать, секунду постоял в нерешительности и вновь опустил ее. Он долго смотрел на деревянную обшивку, затем медленно вернулся к дубу, забрался на свою ветку и стал наблюдать за великаном и одиноким Охотником. Он подумал о том, что случилось с его родичем Томом Редфэйрном, и вздрогнул.

— Плохи наши дела, — пробормотал он себе под нос. — Куда уж хуже.

Глава 4

Джеки вошла внутрь вслед за гругашем. Через окно, выходившее в сад, в дом лился рассеянный лунный свет. Они очутились в кухне, только вся мебель там казалась какой-то призрачной, ее очертания то и дело менялись, пока Джеки оглядывалась по сторонам. Ей показалось, что громадина холодильника темнеет возле двери, но в следующую секунду он переместился к раковине. Призрачные табуретки, плиты, столы, буфеты то появлялись, то пропадали, так что их невозможно было даже как следует рассмотреть. В дальнем темном углу, куда не попадал лунный свет, слышалась возня, словно приход Джеки потревожил каких-то маленьких существ.

Гругаш щелчком пальцев зажег свечу, и все тени исчезли. Призрачная мебель как будто испарилась. Они были вдвоем в пустой комнате. Джеки с трудом перевела дух. «Этого не может быть», — сказала она себе. Но теперь, когда Джеки ясно разглядела лицо гругаша, она уже не была в этом так уверена. Во всяком случае, теперь это не имело значения.

Если Финн вначале показался ей немного страшноватым, то гругаш просто излучал грозную силу, и Джеки пожалела, что не осталась на дереве хоба. Голубые глаза волшебника словно видели ее насквозь. Гругаша можно было бы назвать красивым, если бы не рваный шрам через всю левую щеку.

— Это они... они сделали? — спросила она, глядя на шрам. — Неблагословенный двор...

Он не ответил. Вместо этого гругаш сел на подоконник, откуда открывался вид на Виндзорский парк, и стал смотреть в темноту. Джеки было некуда сесть. И она переминалась с ноги на ногу, сама не понимая, что заставило ее прийти сюда. Гругаш смерил ее взглядом и, не сказав ни слова, уставился в окно. «А ведь он еще вроде из хороших парней», — подумала Джеки. Во всяком случае, она на это надеялась. Джеки откашлялась, он оторвался от окна и перевел на нее глаза.