Книга Трех - Александер Ллойд Страница 7

Гвидион шагнул в воду. Тарен медлил. Очень уж ему не хотелось мокнуть. Но Мелингар, увлекаемый Гвидионом, потянул его за собой. Ноги его скользили по дну, разъезжались, он спотыкался, поднимал тучу брызг. А ледяные волны, накатываясь, уже доходили ему до подбородка. Течение стало сильнее, вода путами закручивалась вокруг ног, змеёй обвивала шею. Дно вдруг резко ушло из-под ног, и Тарен обнаружил, что дико танцует над бездной. Река жадно схватила его.

Мелингар уже плыл. Сильные ноги удерживали коня на плаву, но течение кружило его. Тарен не выпускал луки седла, и лошадь потянула его за собой.

— Отпусти седло! — крикнул Гвидион. — Плыви сам.

Вода хлынула в уши, в ноздри, в рот Тарену. С каждым вздохом река вливалась в его лёгкие. Гвидион подплыл к нему, нагнал уносимого течением юношу, схватил за волосы и вытащил на отмель. Вода лилась с него ручьями, пока он вытаскивал беспомощного Тарена на берег. Мелингар достиг берега чуть выше по течению и рысью устремился к ним.

Гвидион грозно поглядывал на Тарена.

— Я же велел тебе отцепиться. Все Помощники Сторожа Свиньи такие упрямые?

— Я не умею плавать, — выкрикнул Тарен. Губы его дрожали, зубы выбивали дробь.

— Почему же ты не сказал мне об этом до того, как мы вошли в реку? — сердито спросил Гвидион.

— Я думал, что сумею, что у меня получится само собой. И если бы Мелингар не потянул… — пробормотал Тарен.

— Ты должен научиться отвечать сам за свои глупости, — отрезал Гвидион. — Что касается Мелингара, то у него такой запас мудрости, что, боюсь, ты не наберёшь столько, даже став мужчиной. В чём, однако, я начинаю сомневаться.

Гвидион вскочил в седло, втащил за собой мокрого, грязного и дрожащего Тарена. Копыта Мелингара зацокали по камням. Тарен шмыгал носом, вздрагивал, поглядывая в сторону приближающихся холмов. Высоко в небе кружили три крылатых силуэта.

Гвидион, у которого, казалось, глаза были и на затылке и на макушке, моментально заметил их.

— Гвитанты! — закричал он и резко повернул коня вправо.

Мелингар рванул вскачь. От неожиданного поворота и рывка лошади Тарен потерял равновесие, соскользнул с седла и шлёпнулся на прибрежную гальку.

Гвидион немедленно остановил коня. Пока Тарен неуклюже поднимался с земли, Гвидион схватил его крепкой рукой за шиворот, поднял и, как мешок, набитый ватой, швырнул на спину Мелингару.

Гвитанты, которые издали казались не больше сухого листика, несомого ветром, увеличивались с каждым мгновением. Они неуклонно приближались к скачущей лошади и двум её седокам. Вдруг они устремились вниз. Большие чёрные крылья свистели, мощно рассекая воздух. Мелингар с грохотом понёсся вверх по берегу. Гвитанты, издавая резкие крики, преследовали их. Едва Мелингар достиг растущих над берегом деревьев, Гвидион столкнул с его спины Тарена и спрыгнул сам. Волоча юношу за собой, Гвидион добежал до раскидистого дуба и рухнул на землю.

Сверкающие крылья молотили по густой листве. Тарен заметил в этом мелькании и вихре хищные изогнутые клювы и безжалостные, как кинжалы, когти. В страхе он закричал и заслонил лицо руками. Гвитанты взмыли над деревом и с высоты ринулись вниз. Упругие ветви дуба отбросили их, листья дождём посыпались на землю. Крылатые монстры вновь взлетели, на мгновение повисли в небе, а затем, набирая скорость, унеслись на запад.

Трясущийся, с побелевшим лицом, Тарен осмелился приподнять голову. Гвидион вышел на открытый берег и следил за полётом гвитантов. Тарен приблизился к нему.

— Я предполагал, что это случится, — тихо сказал Гвидион.

Лицо его потемнело, жёсткие складки прорезали его.

— До сих пор мне удавалось избегать их.

Тарен молчал. Он чувствовал себя виноватым. Неуклюже свалился с лошади, когда нельзя было терять ни секунды, а потом, под дубом, вёл себя как боязливое дитя. Он ждал, что Гвидион отчитает его как следует. Но зелёные глаза воина были прикованы к удаляющимся чёрным точкам.

— Рано или поздно они нас настигнут, — сказал Гвидион. — Это шпионы и посланцы Аровна, их называют ещё «глазами Аннувина». Никто не может ускользнуть от них. Нам повезло, что они только наблюдали, а не вылетели на кровавую охоту. — Гвитанты наконец исчезли, и он опустил глаза. — Теперь они летят в свои железные клетки в Аннувине. Ещё до захода солнца Аровн узнает о нас. И не станет медлить.

— Может, они нас и не заметили? — с надеждой спросил Тарен.

— Не стоит сожалеть о том, что уже случилось, — сказал Гвидион, когда они снова двинулись в путь. — Так или иначе Аровн всё равно узнал бы о нас. Не сомневаюсь, что он знал время моего отъезда из Каер Датил. Гвитанты не единственные его слуги и соглядатаи.

— Наверное, они самые ужасные из всех, — передёрнувшись от отвращения, сказал Тарен. Он старался не отставать и идти в ногу с Гвидионом.

— Это далеко не так, — сказал Гвидион. — Им поручают выслеживать, а не убивать. От поколения к поколению их обучали этому. Аровн понимает их язык, и они в его власти с того момента, как вылупляются из яйца. Они страшны, но всё же из плоти и крови, а значит, меч может их поразить. — Он помолчал. — Но есть другие, которых меч не берёт. И среди них Дети Котла, воины, которые служат Аровну.

— Они не люди? — спросил Тарен.

— Они были ими когда-то, — ответил Гвидион. — Это мертвецы, тела которых Аровн выкрадывает из высоких курганов. Говорят, что он кидает их в колдовской котёл, чтобы дать им новую жизнь. Если, конечно, это можно назвать жизнью. Они безмолвны, как смерть. И единственное их желание — сделать других такими же безмолвными рабами, Аровн держит их при себе как стражников Аннувина, потому что вдали от хозяина сила их убывает. Однако иногда Аровн посылает некоторых за пределы Аннувина, — свершить ужасное злодеяние и погибнуть. Эти живые мертвецы, Дети Котла, полностью лишены сострадания и жалости, — продолжал Гвидион. — И Аровн напитывает их злобой вновь и вновь. Он разрушил их память о самих себе, о том, что они когда-то были людьми. Они не помнят о слезах и смехе, о печали и любви, о доброте и снисхождении. Создание Детей Котла — одно из самых отвратительных деяний Аровна.

После долгих поисков Гвидион снова обнаружил следы Хен Вен. Они вели через поле, спускались в неглубокий овраг.

— Здесь следы обрываются, — сказал он, нахмурившись. — Даже на сухой, каменистой земле можно найти хоть малейший след. Но я ничего не вижу.

Медленно и методично, разделив дно и берега оврага на несколько участков, Гвидион оглядывал каждый камешек, каждую былинку. Усталый и переполненный ужасными впечатлениями, Тарен через силу заставлял себя переставлять ноги, и был счастлив, что сумерки вынудили Гвидиона прекратить поиски.

Гвидион укрыл Мелингара в чаще и привязал его к дереву. Тйрен буквально рухнул на землю, уронив голову на руки.

— Она исчезла бесследно, — сказал Гвидион, вынимая еду из седельной сумки. — Случиться могло всё что угодно. Но рассуждать и прикидывать, что бы это могло быть, у нас нет времени.

— Что же будет? — растерялся Тарен. — Нельзя медлить! Идём!

— Верный путь не всегда самый короткий, — сказал Гвидион, — к тому же нам может потребоваться помощь. У подножия Орлиных Гор живёт древний старец. Его имя — Медвин. Говорят, что он понимает сердца, проникает в души и ведает все пути в Прайдене. Если кто-либо знает, где прячется Хен Вен, так это он.

— И если мы сможем найти его, — подхватил Тарен.

— Ты прав, говоря «если», — ответил Гвидион. — Я никогда его не видел. Другие тоже искали его и не нашли. У нас всего лишь призрачная надежда. Но это лучше, чем ничего.

Поднялся ветер. Он шептался о чём-то с тёмными кронами деревьев. Издали донёсся лай охотничьих собак. Гвидион насторожился. Он сидел прямо, напрягшись, словно тугая тетива лука.

— Это Рогатый Король? — с испугом спросил Тарен. — Он настиг нас?

Гвидион покачал головой.

— Лай собак Гвина Охотника ни с чем не спутаешь, — задумчиво произнёс он. — Значит, Гвин где-то поблизости.