Сергей Самаров - Пепел острога Страница 2

– Если они все же проскользнули мимо моих драккаров… – криво усмехнулся Одноглазый. – Пропустив их туда, драккары могут не пропустить их в обратную сторону.

– Могут… – согласился Гунналуг. – А могут и пропустить… Например, в темную ночь, когда в небе тучи низкие и звезд не видно. Фраварад в любую погоду плыть не побоится и даже будет ждать именно скверной погоды. Ярл прекрасно понимает, в чем его спасение. И вообще из Ловати выплыть можно в любом месте, там столько речных рукавов, что легко заплутать. Если бы ты совершал набег туда, ты бы знал это хорошо…

Гунналуг протянул руку, взял из кожаного мешочка щепотку какого-то остро и пряно пахнущего серого порошка и, рассыпая его в воздухе, нарисовал треугольник. Порошок, только расставаясь с пальцами, сразу загорался, но не падал, и горящий треугольник остался висеть, словно невидимые нити держали его.

– Видишь?

Ярл смотрел внимательно до рези в единственном глазу.

– Ничего не вижу. Ты, колдун, опять забываешь, что одним глазам смотреть гораздо хуже, чем двумя… Я ни разу не смог увидеть того, что ты показываешь…

– Это потому, что ты пытаешься этим единственным глазом и смотреть. А смотреть следует третьим глазом, который у тебя в глубине головы… Но тебя учить бесполезно, ты уже не молод, да и вообще к учению способен мало. Твое дело – держать меч…

– Тогда скажи сам…

– Мальчишка в городище Огненной Собаки… Он может вернуться…

– Это твое предсказание? Он вернется?

– Оставь предсказания для безграмотных гадателей, – довольно властно и почти грубо сказал Гунналуг. – Я, в отличие от них, знаю, что каждому человеку дается множество путей, и все зависит от того, какой путь он выберет. Но он может вернуться… У него достаточно шансов, чтобы вернуться. А у нас есть шансы ему помешать, хотя у нас этих шансов меньше…

– Я приказал драккарам караулить…

– Это хорошо. Но я хочу принять и свои меры. Там сейчас неподалеку, по той же Ловати, уже прошел волоки и плывет драккар Дома Синего Ворона. На драккаре есть колдун, который сможет принять мое послание и выполнить мою просьбу. Он многим мне обязан и уважает меня. И ярл, что плывет там, мне подчинится. Главное, чтобы просьба долетела вовремя, и драккар сумел добраться до места. Эй-й-й!..

Колдун крикнул, как каркнул. И тут же за одним из боковых пологов, разделяющих шатер на маленькие помещения, раздалось громкое карканье. Настоящее, птичье.

– Ты все слышал, что я подумал? – спросил Гунналуг.

За пологом каркнули еще раз.

– Тогда лети…

Колдун потянул за какой-то шнур, спускающийся по боковому пологу, и, видимо, открыл окно. Раздался удаляющийся звук громко рассекающих воздух крыльев. Гунналуг удовлетворенно отпустил шнур и небрежно махнул рукой в сторону все еще горящего в воздухе магического треугольника. Треугольник тут же погас, и на шкуру осыпался белый пепел.

– А ты не можешь увидеть, где твой драккар находится? Хотелось бы знать лучше… Я не юноша, чтобы гореть волнением, но мое состояние понятно тебе…

Колдун громко вздохнул.

– Конечно могу. Магический огненный треугольник покажет все. Но это пока лишнее. Умная птица свое дело и так сделает. – И продолжил зловещим шепотом, похожим на жалобу, совсем не вяжущуюся с его недавним властным тоном: – А я и без этого слишком много сил потерял… И кто-то мне мешает… Я чувствую, что кто-то следит за нами… Следит неотступно, надоедливо… Но не могу никак определить… И он, как паук, мои мысли паутиной обматывает и путает… Лишает их точности… А нам еще долго домой добираться. И не хотелось бы попусту силы растрачивать. Помехи со стороны беспокоят меня. Если их не пресечь, я не смогу ничего сделать, когда потребуется…

– Может, эта… – кивнул Торольф Одноглазый в сторону второго полога, бокового.

Гунналуг самодовольно усмехнулся:

– Я накрыл ее волшебной сетью. – Теперь его голос звучал по-прежнему уверенно. – Она не сможет помешать мне без своей книги… Без моей то есть последней книги… У нее не хватит сил… Под сетью она простым человеком стала…

– А треугольник не может показать тебе, где находится книга?

– Всеведа закрыла информацию. Это умеет сделать любой ученик колдуна. Чтобы закрыть информацию, даже колдуном быть не обязательно. Нужно только знать несколько слов. Неужели ты думаешь, что я не пробовал. Пробовал много раз… Да и сама книга в состоянии информацию о себе закрывать, и она всегда это делала. Иначе я не искал бы ее столько лет. И не возился бы с этой женщиной.

– Не уйдет? Женщина, я спрашиваю, не уйдет?

– Не уйдет. Мне есть, чем держать ее… – Гунналуг вытащил из-под своего темно-синего плаща-савана обыкновенный небольшой нож, простенький, никак не украшенный, посмотрел на него сам и показал. – Это надежнее любых оков держит. Пока нож у меня, она даже не попытается уйти… В этом ноже – человеческая жизнь ее старшей дочери…

– А младшая ее девчонка тоже под сетью?

– Нет смысла еще и на это силы тратить. Девчонка ничего не может. Мать – ведунья. Девчонка – никто… Я первую сеть делал, от обессиленности сознание терял… На вторую меня просто не хватило бы…

– А убежать… – начал было ярл. – Девчонка не убежит?

– Она никогда не бросит мать. Это исключено. А убежит – не жалко…

– Но кто же тогда тебе мешает? Кто смеет состязаться с тобой в могуществе? – Одноглазый Торольф тоже показал, что умеет издеваться и мстить колдуну за недавнюю властность. – Ты, помнится, уверял, что колдуна сильнее тебя найти трудно.

Колдун на мгновение окостенел взглядом, словно в какие-то глубины посматривал. И замер надолго, словно чего-то дожидался. Может быть, внутреннего ответа на свои мысли, может быть, внешней подсказки на заданный изнутри вопрос. Простому человеку колдовские мысли прочитать невозможно. Потом головой мотнул, будто наваждение сбрасывая. И заговорил, сам в свои слова вдумываясь, и говорил одновременно Торольфу Одноглазому и самому себе, чтобы еще раз оценить то, что сделано, и попытаться понять, что следует сделать дополнительно.

– Трудно найти. Но поискать можно. Я уже и нити связующие ловил, тянул, с осторожностью тянул, а они рвутся. Тонкие, как паутина. Я пробовал поймать его образ, несколько хитрых ловушек выставил. Кажется, что-то вышло, хотя я не уверен. Только один раз промелькнуло, не зацепившись, и это могло быть случайностью. Ты, наверное, сам его помнишь. Когда плыли к острогу… Селение на берегу. Там был шаман. Вот, опять. Я опять нить какую-то едва заметную чувствую. К нему… Шаман – это не колдун, у него свои техники. Не всегда мне понятные, и потому я не знаю, как с ними бороться. И не знаю даже, нужно ли с ними бороться, потому что эта нить может быть простой мыслью-воспоминанием, в которой я присутствую. Но мыслью сильной, напичканной эмоциями. Тогда она пустая, не нужная мне, а я силы на нее трачу, вытягивая и пытаясь вникнуть. А сил все меньше…

– Ты же, помнится, убил его! Так мне говорили воины.

Колдун величественно головой помотал, показывая отрицание.

– Специально я этого не делал. Я просто бросил его в вихрь, чтобы смять и изломать. Небрежно. А потом твои воины не нашли его тело. Но из вихря, я знаю, практически невозможно выбраться живым. Он может мстить только из верхнего мира. Я отдохну и справлюсь с ним. Если только это он. Хотя…

– Что?

– Если он сразу из вихря вышел в верхний мир, а потом вернулся в тело, он мог и спастись. Все шаманы, слышал я, умеют выходить из тела. Это основа их искусства. Главное, чтобы тело дождалось их в неприкосновенности. Мог остаться в живых и этот… У шаманов свои приемы, многие из которых простым колдунам недоступны. И бороться с ними обычными методами бесполезно. Они ставят какие-то дикие защиты, и даже я со своим опытом с трудом эти защиты преодолеваю. Но я все равно преодолею. Это только вопрос времени. Но у шаманов есть другое оружие – они умеют быстро обращаться. Из человека в животное или птицу, потом в другую птицу, и так до бесконечности. Это очень древнее искусство, одно из самых древних магических искусств. И все методы там отточены. Хотя и это умение тоже имеет слабое звено. Всегда есть возможность разрубить серебряный шнур.

– Серебряный шнур? – не понял Торольф Одноглазый.

– Да… Шнур, который соединяет человека в верхнем мире с оставленным на земле телом. Этот шнур можно увидеть только из верхнего мира. Но и в этом мире можно перерубить пространство позади образа, принятого шаманом. Но это мои проблемы. Ты все равно ничего не поймешь, и потому не буду рассказывать.

– Пусть так. Конечно не пойму, – сказал ярл, как отмахнулся. – Но ты и про наши заботы не забудь. Мы сами-то хоть успеваем вовремя? – У Торольфа накопилось немало своих вопросов, самых насущных, и он не желал вникать в размышления колдуна о вещах, которые воина и вождя никак касаться не могли. Он в действительности не понимал этих проблем и вдумываться в них, голову себе ломать не хотел. Это дело колдуна, и справиться со своими делами он должен самостоятельно, собственными талантами и искусствами. А помимо этого должен справиться и с другими делами, человеческими, которые обещал разрешить. Пусть колдун хоть в десять раз больше жалуется на усталость и потерю сил. Но дело он, если сам вызвался, сделать должен. А вызвался он именно сам.