Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус Страница 139

— Возможно, тебе стоит попросить увольнительную домой? — сочувствующе сказал Дуган. — Назад на Катачан. Каменное Лицо поймет, ведь ему самому скоро стукнет тридцать.

Лоренцо знал, что по имперским меркам полковник Грейвс был еще молод, а Грейсс и Дуган лишь средних лет. Но большинство имперских граждан не росли на Катачане. Жизнь там была куда короче.

— Эх, да как я вас могу оставить, парни? Но кого-кого, а салаг мне действительно жалко. Вот, к примеру, Лоренцо. Как он получит прозвище, если никогда не бывал на планете, достойной укрощения?

Лоренцо оторвал взгляд от тарелки и пробормотал, что думает по этому поводу. Он никому не говорил, как сильно это его допекало: Грейсс никогда бы не назвал Спеца Вудса салагой, хотя Лоренцо был на два года его старше.

— У меня есть имечко для Лоренцо, — заметил Вудс. — Почему бы не назвать его Лоренцо Болтун? Или Никогда Не Затыкающий Рот Лоренцо?

Лоренцо бросил на него пристальный взгляд, но прежде чем успел сказать что-то в ответ, Грейсс отодвинул тарелку и встал из-за стола.

— Ладно, парни, — бросил он, и его голос внезапно обрел уверенность и властность. — Вы слышали полковника Грейвса. Сбор у места посадки в половине шестого.

— Полковник сказал в половине седьмого, сержант.

— Нас это не касается, Доновиц. Мое отделение собирается ровно в половине шестого. Пятьдесят упражнений, пару кругов по палубе — разомнетесь, приведете себя в форму. И когда мы высадимся на этом «мире смерти», то просто порвем его на куски и покажем тем гвардейцам, как у нас дела делаются. Завтра к этому времени мы уже будем лететь в варпе туда, где в нас по-настоящему нуждаются!

Лоренцо встретил эту перспективу со смешанными чувствами.

Вся третья рота могла бы уместиться в одном транспортном корабле, и еще бы даже осталось свободное место, но полковник Грейвс приказал каждому взводу сесть на отдельный корабль, что могло означать лишь одно — при спуске ожидаются проблемы. Лучше потерять пару отделений, чем целую роту от одного меткого попадания.

Пять отделений в транспортнике Лоренцо небольшими группками сидели в тесных креслах у стен десантного отсека. Не то чтобы они недолюбливали друг друга, просто обитатели мира смерти предпочитали ограничивать круг знакомых до минимума. Ведь их можно было так легко потерять. У Лоренцо не было друзей, но вместо этого он мог похвастаться чем-то лучшим. У него было девять товарищей, готовых без колебаний отдать за него свои жизни, как и он за них.

Темное пространство вокруг узких рядов кресел пустовало, если не считать пылившегося в углу разобранного шагохода «Часовой». Катачанцы несли с собой лишь то, что могло поместиться в рюкзаки — и они все время находились у них в руках либо на соседних креслах. Лоренцо представил себе четыре раскаленных от вхождения в атмосферу корабля, которые неслись к поверхности Рогара-3, словно метеоры в небесах. Он задался вопросом, сколько гвардейцев на земле взглянет на небо и поблагодарит Императора за подобное знамение. Мысль принесла ему облечение, и на какое-то время он даже позабыл, что сам еще не ступил на планету.

Несколькими днями ранее произошло перераспределение личного состава. Командир взвода В, лейтенант Вайнс, расформировал одно отделение и за счет его бойцов пополнил другие отряды. В отделении Грейсса оказалось два новичка, и старики Майерс и Сторм в настоящее время занимались тем, что расспрашивали одного из них, нервного салагу по имени Ландон.

Польщенный подобным вниманием Ландон рассказывал о том, как на Катачане он голыми руками расправился с черноспинной виперой. Майерс и Сторм притворялись, будто несказанно удивлены, но Лоренцо видел, что они просто посмеиваются над ним.

Другого новоприбывшего, Армстронга Патча, никто не донимал. На ледяном мире Тундар он попал в засаду четырех снежных обезьян. Они выбили ему левый глаз, но даже тогда он сумел сломать хребет одному зверю, зарезать еще двоих и пристрелить последнюю обезьяну, когда та попыталась сбежать. Повязка, которую он носил, вкупе с виднеющимися из-под нее кривыми шрамами были его знаками чести подобно ноге Дугана или пластине в голове сержанта Грейсса.

Десантный корабль затрясло.

Сначала тряска была едва заметной, но постепенно она становилась все сильнее. Малдуин Акулий Укус закатил рукав куртки и наносил собственный улучшенный камуфляж, ножом накладывая красители на кожу, но выругался, когда от толчка лезвие соскользнуло и укололо его. Лоренцо ничего не сказал, но лишь крепче сжал подлокотники кресла.

— Должно быть, чертова буря, — заметил Вудс, но судя по стиснутым зубам и раздутым ноздрям Грейсса, Лоренцо понял, что это была далеко не обычная буря.

А затем они начали падать.

Десантный корабль ушел в крутое пике, он падал подобно птенцу, впервые вылетевшему из родительского гнезда. Лоренцо затошнило, и если бы он заблаговременно не пристегнулся, то наверняка бы ударился о потолок. Вудс же самоуверенно ослабил собственные ремни и теперь изо всех сил пытался удержаться в кресле.

За эти восемь секунд Лоренцо столкнулся со своими худшими кошмарами. Затем двигатели вновь заработали, и корабль выровнялся, но его все еще продолжало трясти, и палуба непредсказуемо кренилась у них под ногами. Среди грохота металла по вокс-приемнику раздался тихий искусственный голос навигационного сервитора.

— Предупреждение: чрезвычайная атмосферная турбулентность. Достижение заданных координат невозможно. Приготовиться к аварийной посадке. Повторяю, приготовиться к аварийной посадке!

Как только прозвучало предупреждение, их тряхнуло в первый раз.

Лоренцо едва успел сгруппироваться, прижав подбородок к груди и обхватив руками голову. Казалось, будто по каждой его косточке ударили невидимым молотом. А затем их вновь тряхнуло, но в этот раз сила удара была уже несколько слабее.

Десантный корабль с ревом понесся по земле. Лоренцо сжался в кресле, ремни впивались ему в грудь. Невзирая на обстоятельства, он попытался расслабить мускулы, зная, что сопротивление принесет ему больше вреда, чем пользы.

Затем они ударились оземь в последний раз, но корабль все еще продолжал двигаться, комья земли и ветви оглушительно скрежетали по обшивке. Рогар-3, как любезно сообщил им Доновиц, был покрыт джунглями, здесь отсутствовали открытые пространства, на которых можно было приземлиться, кроме тех, что были расчищены топорами и огнем. Лоренцо представил, что сейчас творилось вокруг десантного корабля, пока он пробивался через спутанную растительность. Сервиторы прикладывали все усилия, чтобы остановить машину, пока она не столкнулась с чем-то, что сможет выстоять под ее тяжестью, и не превратится в груду искореженного металла.

Наконец они затормозили, двигатели в последний раз взвыли, и корабль со скрипом рухнул на землю. Освещение вспыхнуло и погасло, и Лоренцо оказался в кромешной тьме. К счастью, он знал, где люк, и его отделение находилось к нему ближе всех.

Десантный корабль упал на бок. Палуба наклонилась где-то около сорока пяти градусов к горизонтали, поэтому Лоренцо пришлось карабкаться к своей цели. Он перелазил с одно пустого кресла на друге, держась за их спинки, чтобы не упасть. Вокруг он слышал клацанье расстегивающихся ремней и возгласы людей, вскакивающих на ноги.

Он почти добрался до люка, когда понял, что его опередили. Вудс как раз пытался выдавить застрявший в раме люк, когда Лоренцо пришел ему на помощь. Сначала раздался скрежет, а затем Лоренцо ослепил яркий свет, и он сморгнул, чтобы избавиться от оставшихся на сетчатке глаз солнечных пятен.

Вудс взобрался на накренившийся бок корабля.

— Ей, — радостно окликнул он остальных. — Вам стоит на это посмотреть. Какой чудный вечер!

Лоренцо нахмурился. Выглянув в погнутый люк, он увидел знакомые очертания полога джунглей, но небо сквозь листья и ветви казалось идеально чистым, без единого облачка. Вудс был прав. Если здесь и была буря, то она, как это ни странно, исчезла без единого следа. Но что еще тогда могло сбить корабль?

И вновь он почувствовал ту же неправильность, которая одолевала его еще в варпе. Ему хотелось выбраться на открытое пространство. Остальной взвод уже столпился позади него, поэтому Лоренцо пошел на сладкий запах свежего воздуха, хотя и не без примеси дыма. Он ухватился за края люка и высунулся наружу.

Едва он успел поднять голову над парапетом, как Вудс затолкнул его обратно в десантный отсек с криком: «нас атакуют!»

К кораблю приближалось три растения. Он походили на Ловушечников с Катачана, но были несколько выше. Три луковичные пурпурные головки, явно слишком тяжелые для несущих их стеблей, распахнулись подобно ртам. Тем не менее, зубов внутри не было. Растения-плеватели.