Аарон Дембски-Боуден - Разведчик Пустоты Страница 23

Он снова застонал от усилия, но так и не смог оторваться от стены. Может, еще минутку. Пусть регенеративные ткани восстановят ущерб. Вот и все. Вот и все, что ему нужно.

Кирион первым поднялся на ноги, опираясь о противоположную стену. Его доспехи выглядели практически так же паршиво, как у Ксарла, однако, вместо того чтобы помочь остальным, он взял в руки отключенный громовой молот.

— Его батареи израсходованы на восемьдесят процентов. Возможно, нам доставалось сильнее, чем тебе.

Ксарл не ответил. Он все так же стоял, привалившись к стене.

— Я никогда не видел подобного поединка.

Он шагнул туда, где стоял его брат.

— Отойди от меня. Мне надо отдышаться.

— Как хочешь.

Кирион двинулся к Талосу, который все еще лежал на палубе. Содержимое ампулы с химическим стимулятором, впрыснутое в шею, заставило мышцы пророка спазматически сократиться. Уже через секунду он вскочил, задыхаясь.

— Меня еще ни разу не били громовым молотом. Вариил замучает всех нас расспросами о его влиянии на нервную систему, но я больше никогда не желаю ощутить это.

— Радуйся, что тебе достался скользящий удар.

— Не почувствовал, что он был скользящим.

— Если ты еще жив, значит он был скользящим.

Один за другим бойцы Первого Когтя поднимались на ноги.

— Ксарл, — сказал Талос, — не могу поверить, что ты прикончил его.

Второй воин взглянул на братьев с насмешкой.

— Пустяки.

Талос перекинул ему шлем. Ксарл поймал его и, проведя пальцами по крылатому гребню — церемониальному украшению легиона, — на какую-то секунду всмотрелся в то печальное зрелище, которое он нынче являл Галактике.

Крови в глазах не было, но череп превратился в мешанину плоти и обломков кости. Даже закатить глаза стоило такого усилия, что воин чуть не рухнул на колени — однако он не собирался показывать свою слабость. Моргнуть было так мучительно, что у него просто не нашлось слов, чтобы описать эту боль. Он даже не хотел знать, что осталось от его лица. Остальные глядели на него с тревогой, но это лишь злило его еще больше.

— Ты еще можешь сражаться? — спросил Талос.

— Я чувствовал себя и лучше, — ответил Ксарл. — Но я могу драться.

— Нам надо идти, — сказал Меркуций.

Он был самым слабым звеном. Без батареи его доспех становился почти бесполезен и ничего не прибавлял ни к силе, ни к остроте рефлексов. Суставы не жужжали, спинной ранец не гудел.

— Нам надо соединиться с одним из оставшихся Когтей, если на корабль проникли новые противники.

— Ксарл, — повторил Талос.

Воин поднял глаза.

— Что?

— Возьми молот. Ты заслужил его.

Ксарл надел шлем. Горловые запоры со щелчком сомкнулись, и голос воина, преображенный динамиками, вновь зазвучал как низкое рычание.

— Талос, — сказал он, — брат мой.

— Что?

— Я сожалею, что спорил с тобой раньше. Нет никакого греха в том, чтобы мечтать прожить жизнь со смыслом или желать победы в этой войне.

— Мы поговорим об этом позже, брат, — отозвался Талос.

— Да. Позже.

Ксарл сделал один шаг вперед. Его голова медленно опустилась, а следом поникли и плечи. Воин мешком рухнул на руки пророка — его тело совершенно обмякло, а пульсация жизненных показателей, передаваемых доспехом, сменилась монотонным и ровным сигналом остановки сердечного ритма.

IX

ОТТАЛКИВАНИЕ

Я нарушил сотню клятв. Некоторые — умышленно, некоторые — случайно, некоторые — из-за злой шутки судьбы. Одна из немногих, которую я стараюсь хранить до сих пор, — это наша клятва Механикум. Ни один легион не выстоит без поддержки изгнанников Марса.

Талос втащил тело на мостик. Доспехи Ксарла скрежетали о палубу, керамит оставлял царапины на каждом шагу.

— Оставь его, — сказал Меркуций.

Сейчас он был без шлема. Обесточенная силовая броня не подключалась к вокс-сети.

— Талос, оставь его. Нам еще предстоит бой.

Талос оттащил тело брата в сторону, оставив его у западных дверей. Выпрямившись, пророк окинул невозмутимым взглядом мостик. На командной палубе, как обычно, царил шум и организованный беспорядок. Офицеры и сервиторы перекрикивались и носились от одной контрольной панели к другой. Первый Коготь — то, что от него осталось, — направлялся к восточным дверям, на ходу проверяя оружие. Люди рассыпались перед ними в стороны. На знаки почтения, которые делали смертные, никто не обращал внимания.

Лишь Талос задержался у командного трона.

— Почему мы не атакуем вражеский корабль?

— Разве ты не хочешь захватить его, когда мы уложим этих псов в могилы? — ответил по воксу Кирион.

Талос обернулся к обзорному экрану, где с томительным упорством скользил красный ударный крейсер.

— Нет, — ответил он. — Нет, ты должен бы знать, что мне это ни к чему.

— Но мы не можем взять их на абордаж. Все отделения ведут бой.

— Ты спятил? Я не хочу брать их на абордаж, — сказал пророк. — Я хочу, чтобы они сгорели дотла.

— Но они чуть ли не на полсистемы от нас, вне зоны поражения наших орудий. Они отошли, как только выпустили абордажные капсулы.

Талос поглядел на братьев, а затем на команду так, словно те окончательно лишились разума.

— Тогда преследуйте их.

Мостик вокруг них загудел. Кирион прочистил горло.

— Ты хочешь уничтожить этот корабль? В самом деле?

Пророк покачал головой. Это был жест удивления, а не отрицания.

— Почему это так трудно понять?

— Потому что не в привычках пиратов уничтожать добычу, доставшуюся им в набеге. — Кирион взглянул на корабль вдалеке. — Подумай о том, сколько на этом судне боеприпасов. Подумай о тысячах членов команды, о ресурсах, об оружии, которое мы можем взять в качестве трофеев.

— На борту «Эха» есть все, что нам надо. Я не хочу трофеев. Я хочу мести.

— Но…

Кирион замолчал, столкнувшись с бесстрастным взглядом Талоса.

— Нет, — отрезал пророк. — Корабль сгорит. Они умрут.

Восточные двери распахнулись под вой гидравлики, и в зал ввалился Вариил. Его аугметическая нога сыпала искрами — замкнуло колено. Флажки из содранной кожи, украшавшие его доспех, были щедро политы кровью. Кулак Корсаров на его наплечнике был вдребезги разбит молотом, но на другом гордо красовался выведенный кровью крылатый череп легиона.

— Пятый Коготь очистил основные жилые палубы, — сообщил он. — Воины Генезиса задают нам жару, но мы пересиливаем.

Талос ничего не ответил.

— Ксарл? — спросил его Вариил.

— Мертв.

Талос не оглянулся на тело. Пророк уселся на командный трон, скрипнув зубами от боли в ранах. Боевые наркотики заглушали худшую ее часть, но скоро ему придется снять доспехи.

— Ты извлечешь его геносемя позже.

— Я должен извлечь геносемя немедленно, — возразил Вариил.

— Позже. Это приказ.

Он оглянулся на братьев, стоявших тесной группкой.

— Вариил нужен другим Когтям. Отправляйтесь в Зал Раздумий и любой ценой защищайте Делтриана. Я позабочусь о том, чтобы все отделения подтянулись к вам, когда прикончат своих противников.

Кирион шагнул вперед, словно собираясь возразить.

— А ты?

Талос кивнул в сторону оккулюса.

— Я присоединюсь к вам, как только покончу с этим.

Раптор ждал на краю воронки. Делтриан обращал на воина мало внимания, вновь разделив зрительное поле на несколько секций. На сменную антенну уже водружали проводящий шар, в то время как рабочие внизу поспешно соединяли проводку башни и основные системы корабля.

Несмотря на отсутствие нервных окончаний и, как результат, способности ощущать боль, рана беспокоила Делтриана. Вместо крови он истекал драгоценными гемо-маслами, а те немногие живые ткани, что у него остались, отчаянно посылали сигналы тревоги на глазные экраны. И хуже того, отказывающие органы заставляли аугметику работать с куда большей нагрузкой, чтобы сохранилась функциональность организма в целом.

Время сейчас, как никогда, являлось решающим фактором. К счастью, его миссия была почти завершена.

Кровяные кристаллы негромко постукивали об аугметические конечности работающего техножреца. Судьба того, кто неожиданно напал на Делтриана, оказалась, похоже, незавидной. Тело исчезло, но кристаллизовавшаяся в космическом холоде кровь оставалась немым свидетельством его поражения.

Он слышал, что Люкориф снова ведет бой, — слышал это по хрипу и приглушенным звукам ударов в воксе, однако раптор сейчас его мало заботил.

В этот миг корабль у него под ногами страшно тряхнуло. Звезды начали поворачиваться в черном небе, и Делтриан потерял несколько драгоценных секунд, пока космическая пляска в глазах не успокоилась.