Майкл Ривз - Ночи Корусканта 1: Сумерки джедаев Страница 23

– Садитесь, – проговорил хатт, придав голосу вроде бы дружелюбную нотку. – Время не ждет.

Джакс взглянул на Ларант и понял, что она думает о том же, о чем и он: как только представится возможность, Рокко постарается, чтобы им вонзили виброклинок в спину. Но помощь негодяя была лучше, чем вообще никакой – по крайней мере, для того чтобы отыскать Жукоглазого. А как он вырвет дроида из лап хатта и доставит его в безопасное место – об этом можно подумать и потом.

Если, как говорится, будет это «потом»…

Глава 17

Ник проснулся. Это его удивило, поскольку он не знал, что спал.

И действительно, понял он несколько секунд спустя, сном это можно было назвать только в самом широком смысле слова – судя по очень крупной и очень болезненной шишке на затылке. Он неуверенно шевельнулся, отчего внутри черепа вспыхнули небесные фейерверки. Лиловые туманности, оранжево–белые сверхновые, серебряные кометы – целая галактика боли в его голове. Ник застонал и мысленно пообещал себе никогда больше не играть в шронкер с представителями других разумных рас – да и в отношении своей собственной надо быть как можно разборчивей.

«Что ж, ладно. Переходим ко второму пункту повестки дня: где я?»

Непосредственный ответ был таков: он лежал на полу, в основном на животе, немного на боку. Допустим, это палуба; где бы он ни очутился, это точно не был пол игрового зала. Тот был из синтедревесины и усеян опилками вперемешку с куда более отвратительным мусором. Здесь пол был из холодного металла и слегка вибрировал, издавая низкий, на грани инфразвука, гул, отлично знакомый Нику.

Он был на корабле. И этот корабль куда–то летел. Причем быстро.

Ник попытался восстановить в памяти последние мгновения перед отключкой. Он помнил, как ему в спину уперлось дуло пулевика. Вспомнилось даже замечание неизвестного о том, что всегда нужно защищать тылы, спасибо большое за бесполезный совет… а потом его ударили – видимо, прикладом того же пулевика, хотя по ощущениям он словно попал под рухнувший облакорез.

Упал он там, а очнулся здесь. Ладно, а «здесь» – это где?

Все еще на Корусканте – в этом, по крайней мере, Ник был уверен. Нет ничего стабильнее искусственного гравитационного поля; когда глядишь в иллюминатор, кажется, будто вселенная движется мимо тебя, а не ты мимо нее. Но космические корабли редко двигались в атмосфере с включенным антиграв–полем: во–первых, дорого, а кроме того, масса планеты могла вывести из строя инерционные компенсаторы. Ник чувствовал изменения скорости и инерции, а это значило, что он еще не покинул планету. Да и корабль был, видимо, не слишком крупный, судя по тому, как его время от времени болтало вверх–вниз.

Ник решил, что пора немного разведать обстановку. Ясности в голове все равно не прибавится, а к тому, что ждет его после пробуждения, он готов. Ник открыл глаза.

Он лежал на мостике корабля, на полу. Ник медленно и осторожно подвинулся, чтобы увеличить радиус обзора.

Вокруг никого не было видно. Ник повернулся еще немного и осознал, что руки и ноги его скованы силовыми наручниками. Когда он пошевелился, по всему телу пробежало легкое покалывание.

Ник огляделся. Он лежал ногами к носу корабля; наклонив голову, отчего в черепе словно взорвалась ионная граната, он сумел разглядеть только помещение капитанского мостика. Отсек был маленький, с местами для первого и второго пилотов. Высокие спинки не давали рассмотреть, кто в них сидит. Но по движению кресел было видно, что оба заняты.

Он устало откинулся обратно; даже это легкое движение вызвало головокружение и тошноту. По размерам и планировке коридоров, отходящих от мостика, Ник сделал вывод, что он на борту легкого грузового или транспортного судна. Для боевого корабля здесь было слишком грязно. Клонов с самого начала запрограммировали на аккуратность, да и в армии – хоть республиканской, хоть имперской – была давняя традиция так драить палубы, чтобы с них можно было есть.

На этом же корабле, если первое впечатление не обманывало, царил хаос. Перегородки были замусолены отпечатками пальцев разных разумных существ, а пол вокруг Ника – да наверняка и под ним – покрывала следами грязь многих планет. Кроме того, в помещении стоял странный запах. Это не был тяжелый дух множества немытых тел, тесно скученных слишком долгое время; запах был просто… странный.

Все это было занятно, но не очень–то проясняло картину случившегося. Ник решил, что, поскольку никакого волшебного способа освободиться от наручников у него нет, можно бы и дать им знать, что он очнулся.

– Эй! – закричал он.

Кресло пилота повернулось вокруг своей оси, и с него поднялось кошмарное существо. Ростом оно было почти два метра, с серой рептильной шкурой. С его головы, в основном безволосой, свисали семь или восемь длинных кос. Существо было одето в короткий бордовый жакет и сапоги того же оттенка. Оно выглядело достаточно злобным, чтобы оторвать Нику руку и ею же забить его до смерти. В сущности, оно выглядело достаточно злобным, чтобы оторвать собственную руку и забить ею Ника до смерти.

Когда рассудок Ника оправился от первого шока, он распознал в существе виквая. Ник знал о них только то, что они свирепые воины. Во время Войн клонов они служили наемниками по обе стороны фронта, а теперь многие из них избрали себе такие сомнительные профессии, как охотники за головами, наемники «Черного солнца», контрабандисты и так далее.

Короче, в целом не тот вид, который приятно видеть в роли своего похитителя.

Виквай присел на корточки рядом с Ником. Его морщинистое лицо ничего не выражало. Черные глаза блестели.

– Э–э… а напитки пассажирам на этом рейсе не предлагают? – спросил Ник.

Виквай не ответил. Словоохотливость, кажется, не была характерной чертой этой расы. Он подхватил Ника и рывком поставил на ноги, отчего в голове коруна снова загремели взрывы. Ник попытался справиться с тошнотой, потом подумал: «Эй, корабль–то не мой», – и выдал по полной. Больше всего досталось палубе, но и сапоги виквая свое получили.

Виквай остолбенело посмотрел вниз. «Мои… сапоги!» – хрипло прорычал он и бросил свирепый взгляд на Ника. Тот только слабо улыбнулся и пожал плечами. Виквай одной рукой схватил Ника за рубаху, а другую сжал в кулак, на вид огромный и твердый как астероид, отвел руку назад и…

– Мок! Стой!

Астероид–убийца, нацеленный в нос Ника, застыл в нерешительности.

– Отпусти его.

Голос был человеческий. Мок разжал руку, и Ник, шатаясь, сделал шаг назад и не то сел, не то повалился на палубный настил.

– Пойди почистись, – сказал человек, сидевший в штурманском кресле. – И пошли сюда дроида прибраться.

Он развернулся, и Ник смог разглядеть его.

Ник уже догадался, что он на борту судна контрабандистов. Внешность человека, на которого он смотрел, подтверждала эти подозрения. Тип был низкорослым и коренастым, с недельной щетиной и несглаженным шрамом поперек левой щеки, который приподнимал его верхнюю губу в ухмылке. Розовый рубец отчетливо выделялся на фоне смуглой кожи. Одет человек был в штаны, мешковатую рубаху и жилет с карманами. В кобуре под его левой рукой висел маленький бластер «Е–9». Незнакомец словно сошел со второсортного головидео про космических пиратов.

– Вы уж извините Мока, – сказал он на удивление любезным тоном. – Он очень гордится этими сапогами.

Из коридора вынырнул дроид МСЕ–6 и принялся втягивать пылесосом последний ужин Ника. Человек усмехнулся.

– Добро пожаловать на борт «Скитальца», – сказал он.

Чуть погодя вернулся виквай; ничто более не оскверняло его драгоценные сапоги. Он мрачно зыркнул на Ника.

– Вышвырнуть бы его в космос, – сказал он, с трудом выговаривая слова.

– Не будем забывать о цели, – возразил его партнер–человек. – Как ты помнишь, за голову майора Росту назначена приличная награда. Он дезертир, к тому же убил высокопоставленного представителя Империи.

У Ника сжалось сердце. Он так долго пробыл на нижних уровнях, столько всего угрожало его жизни и свободе со всех сторон, что он почти забыл о смертном приговоре. Через фонарь кабины он видел, как под ними проплывает городской пейзаж. Они направлялись в сердце Имперского Города, к дворцу. В этом часовом поясе был уже предрассветный час – позже, чем глухая ночь, которую он оставил в Трущобах. По его прикидке выходило, что он пробыл без сознания около двух часов.

– Мы почти на месте, – сказал похититель. – О, простите мою неучтивость – мое имя Драк Ковен. Хотя вряд ли для вас это имеет значение. Думаю, еще до конца дня вы будете или мертвы, или в тюрьме. Говорят, правосудие теперь вершится весьма быстро, ведь на смену всей этой утомительной юридической рутине пришли имперские декреты.