Питер Фехервари - Ксеноугроза: Омнибус Страница 24

Говоривший схватил арканца за воротник и вздернул на ноги; ладони капитана вырвались из трупа вместе со струей ихора, забрызгавшего ему очки. Эмброуз попытался вытереть слизь, но незнакомец ударил офицера по рукам и тут же принялся усердно очищать его одежду. Через жидкую пелену на стеклах Темплтон видел, как с рукавов осыпаются десятки паразитов размером с монету. Эти создания, состоявшие из одних только панцирей, клешней и шипастых отростков, напоминали помесь краба с медузой. Некоторые упрямо цеплялись за кожу капитана, пытаясь вгрызться в плоть, но его спаситель оторвал гадов с эффективностью, явно приобретенной на практике.

— Мертвые, они полны шкрабов, — грубо хохотнул летиец. — Почти всегда только кусают, но нехорошо кровоточить в дохлом мясе!

На заднем плане в это время звучали проклятия бойцов Темплтона, высаживавшихся на берег. Лейтенант Тон по-прежнему кричал, словно помешанный, а сержант Бреннан орал, чтобы тот стоял смирно. Вокс-оператор Лабин молился в ритме стаккато, не делая пауз на вдохи. Кроме знакомых голосов, Эмброуз слышал отдаленные крики и вопли, которые перемежались лязганьем «Парокровных» и неприятными, пронзительными свистками командиров.

— Готово есть, — объявил незнакомец. — Добро пожаловать в Пролом Долорозы, товарищ капитан Наживка.

Вытерев слизь с очков, Темплтон уставился на своего спасителя и мысленно простонал. Очередной чертов комиссар! Да планета ими просто кишит!

Под целым калейдоскопом шрамов и нарывов скрывалось лицо человека, слишком молодого для роли политофицера, но парень носил черный плащ и фуражку с высоким козырьком. Несмотря на потрепанность униформы, ошибки быть не могло. Как и комиссары на линкоре, юноша вплел колючую проволоку в синюю тесьму головного убора и эполеты плаща, украсив символы веры обещанием боли. На лацкане, рядом с традиционной имперской аквилой, обнаружился необычный серебряный значок: ромбовидный глаз, окаймленный угловатыми крыльями. Эмброуз никогда не видел ничего подобного, но у каждого полка были свои обычаи, и бараний череп 19-го, наверное, показался комиссару таким же непривычным.

— Я — кадет-комиссар Земён Рудык из летийского корпуса мореходов, — объявил юноша, сопровождая слова яростными жестами. Медный свисток, свисавший с фуражки, подпрыгивал в такт его движениям.

Прежде чем капитан успел ответить, к нему, пошатываясь, приблизился Тон и умоляюще вцепился в мундир. Лейтенант продолжал вопить, и Темплтон, мельком увидев блеск его глаз из-под шевелящегося хитинового покрова, к ужасу своему осознал, что несчастный целиком покрыт «шкрабами». Арканец инстинктивно потянулся к подчиненному, пытаясь помочь, но Рудык оттолкнул Эмброуза и с размаху ударил Тона ногой. Злосчастный офицер, плоть которого продолжали терзать ползучие паразиты, рухнул на песок. Мгновением позже рявкнул автопистолет комиссара, и крики прекратились.

— Было очень поздно для него, да? — Земён улыбнулся Темплтону, обнажив почерневшие, заостренные напильником зубы. — А Император, Он обвиняет.

Капитан узнал фразу, услышанную на летийском линкоре. Тот дикарь-исповедник произнес эти же самые слова после того, как убил несчастного Элиаса Уайта. Сердце Темплтона по-прежнему сжигала боль, рожденная несправедливостью, но встречные обвинения могли подождать. Там, на корабле, капитуляция была единственным выходом. В кризисной ситуации оказался весь полк, но только Эмброуз полностью осознал глубину безумия исповедника и угрозы, нависшей над конфедератами. Как пуритане Адского Огня на родине арканцев, летийцы превратили острый, очищающий клинок Имперского Евангелия в нечто искаженное. С подобными людьми невозможно было договориться.

Темплтон вновь возблагодарил Провидение за то, что ему удалось предупредить полковника по воксу во время морского перехода. Неизвестно, как поступит Катлер в таком положении, но, по крайней мере, он высадится на Федру, зная о случившемся. Впрочем, Эмброуз чувствовал, что как-то подготовиться к этому миру невозможно — в нем таилась болезненность, куда менее явная, чем вонь и паразиты. Это было внутреннее беспокойство, от которого могла сгнить сама человеческая душа. Но планета давала и вдохновение; оглядывая неприкрытое кладбище в полосе прибоя, капитан чувствовал, как его дух распаляют образы, подходящие для «Гимна воронью», неоконченной темной саги. Там, где заканчивался океан нечистот, начиналось море разложения, и берег захлебывался в волнах смерти. Повсюду валялись трупы…

…слоями осадочных отложений порчи, выбеленные скелеты первой волны, погребенные под зацветшим гноем последней…

— Товарищ капитан Наживка! — рявкнул на Темплтона комиссар, принявший благоговение арканца за страх. — Император, Он требует отваги!

Эмброуз повернулся к Рудыку, и толстые стекла очков усилили блеск восхищения в глазах поэта.

— А иначе Император обвиняет?

— Так есть, да, — согласился Земён. — Теперь тащи своих новичков с берега, пока шкрабы не съели всех!

Дружески хлопнув Темплтона по плечу, комиссар резко поднес свисток к губам.

Услышав очередной громкий и пронзительный свист, сержант Калхун заорал на отделение, требуя шевелить задницами. По берегу рыскали не меньше трех змеями покусанных комиссаров, которые набрасывались на высаживавшихся из лодок бойцов, орали и матерились на укачавшихся арканцев. На глазах Уиллиса уже застрелили офицера и двух серобоких, но будь он проклят, если отдаст этим кровожадным типам в черных плащах одного из своих. Мимо командира протопал Бун, несший на широких плечах Корта Туми. Взглянув на окровавленный скальп изуродованного солдата, Калхун злобно выругался: весьма хреново терять снайпера ещё до того, как начали свистеть пули.

— Дела идут все лучше и лучше, а, серж? — крикнул на бегу Жук, проворно лавируя между трупами.

Уиллис покачал головой, осознавая положение. Пляж выглядел, как раздолбанная адская дыра, но всё, натурально, могло быть гораздо хуже. Похоже, 19-й явился подбирать остатки чего-то действительно скверного, уже после того, как боевые действия продвинулись вглубь суши. Береговую линию уже захватили, ценой жизни людей, трупы которых сейчас виднелись повсюду в полосе прибоя. Невозможно было понять, сколько времени на это ушло, и сколько волн атакующих полегло здесь. Возможно, пляж раз за разом отвоевывали и теряли на протяжении десятилетий этой долгой войны.

Последняя мрачная мысль заставила Калхуна снова вспомнить о юноше. Почему он поддался на уговоры Мод и взял с собой молодого Джойса? И где вообще этот парень?

Все уже высадились с лодок и неслись к далекой границе джунглей, но Уиллис не видел, чтобы «зеленое кепи» пробегал мимо него. Сержант упрямо отказывался признавать родство с Оди — как бы ни клялась Мод, он не был уверен, что парень его. Будь юнец настоящим Калхуном, не стал бы настолько двинутым на вере.

Но, несмотря на это, Уиллис невольно почувствовал облегчение при виде Джойса, выходящего из лодки. Парень остановился на рампе, глядя на берег отсутствующим взглядом.

— Что, во имя Семи Преисподних, ты там делал, зеленый? — взревел Калхун.

Оставаясь где-то вдалеке, Оди посмотрел на сержанта, и выражение лица юноши показалось Уиллису почти коварным. Секундой позже новичок спрыгнул на берег и четко отсалютовал.

— Просто проверял кое-что, сержант Калхун, сэр.

Уиллис собирался задать ему ещё парочку вопросов, но тут Дикс начал орать.

— Похоже, брат Джейкоб нуждается в спасении, сэр, — Джойс указал в сторону берега, и Калхун скорчил гримасу. Да уж, черт подери, брат Дикс натурально нуждался в спасении! Поджарый пустошник отчаянно пытался вырвать ногу из цепких останков, в которые вступил ненароком. Матерясь, сержант подошел к идиоту и вытащил его из гнилой трясины.

— А ну соберись, серобокий! — зарычал Калхун. — Я не собираюсь вытаскивать твои гроксячьи лапы из каждого мешка с дохлым мясом на этом берегу!

— Эт’ неправильно, серж! — захныкал Джейкоб. — Эт’ неправильно, оставлять их тут валяться, как мусор. Тыщи их пошли на жратву для грибов, и для личинок, будто мясные конфетки и… — слова вылетали из солдата безумным потоком, и Уиллис понял, что парень несется к самому краю.

— Я сейчас тебя им скормлю, если не захлопнешься! — Калхун влепил Диксу оплеуху. Смачную. Серобокий тупо уставился на него, и сержант врезал Джейкобу ещё раз, после чего поймал, не позволив упасть. — Это понятно, рядовой Дикс?

Джейкоб неуверенно кивнул, по-прежнему всхлипывая. Фыркнув, Калхун сунул было ему в руки огнемет Модина, но пустошник отскочил в сторону, как будто ему протянули ядовитую змею.

— Клетус хотел бы, чтобы оружие досталось тебе, — холодно произнес Уиллис. — А ты оскорбляешь его отказом, рядовой?