Аарон Дембски-Боуден - Разведчик Пустоты Страница 25

Эта истина смутила его. Привязанность порождала в нем странное чувство, чужеродное и холодное. Если бы в техножреце было больше плоти, чувствительной к подобным вещам, он назвал бы это ознобом.

— Я его не брошу.

Делтриан развернулся и сделал семь шагов, прежде чем услышал презрительный смех Люкорифа.

— Залезай внутрь.

Раптор промчался над ним и полетел над обшивкой. Сопла ракетных двигателей у него за спиной выдыхали струи призрачного огня.

— Я разберусь с твоим пропавшим другом.

Люкориф из Кровоточащих Глаз в мгновение ока добрался до цели. Корпус корабля под ним размазался темно-синим пятном того же цвета, что и его броня, — а его жертва ярко выделялась в свете наружных аварийных прожекторов.

Одинокий воин в красных доспехах стоял у служебного люка. Солдат Генезиса явно собирался открыть его и проникнуть внутрь, когда заметил приближавшуюся группу сервиторов и адепта. Грязные холуи Золотого Трона! Мало было того, что эти паразиты кишели во внутренностях корабля, теперь они еще и ползали по его шкуре.

Корабль под ним поворачивался медленно, но неумолимо. Хватит. Он не собирается застрять снаружи, когда «Эхо» войдет в варп. Такой конец не для главы секты Кровоточащих Глаз.

Люкориф развернулся в невесомости, откорректировав свой полет так, чтобы спикировать прямо на космодесантника из Генезиса. Тот едва успел взглянуть вверх, прежде чем две когтистые ноги раптора ударили его в грудь. Руками Повелитель Ночи вцепился в шлем противника, а ножными когтями тем временем раздирал керамитовый нагрудник, внутренний слой искусственных мышц и податливую плоть под ним. Свирепым рывком он свернул шею космодесантнику — даже сквозь доспех, отделявший его от добычи, Люкориф расслышал приглушенный треск ломающихся позвонков.

Воин Генезиса обмяк, но продолжал стоять прямо, удерживаемый на обшивке магнитными подошвами ботинок. Кровь хлынула из его разорванной груди потоком кристаллов.

Люкориф взвился вверх и развернулся, опустившись с пистолетом в руке в нескольких метрах от трупа. Единственный болтерный снаряд врезался в нагрудник имперского космодесантника, сорвав тело с магнитной подложки и кувырком отправив в небытие.

И лишь после этого, развернувшись, раптор обнаружил Лакуну Абсолютуса. Адепт скорчился за выступом обшивки, сжимая лазпистолет. Судя по индикатору на боковой части пистолета, предохранитель был все еще включен, хотя даже в лучшие времена такое маломощное оружие вряд ли помогло бы против имперского космодесантника.

— У тебя что, нет никаких боевых модификаций? — спросил Люкориф, хватая адепта за горло и вытаскивая из укрытия.

— Нет, — ответил тот, покорно болтаясь в руке воина. — Но после событий нынешней ночи я планирую исправить это упущение.

— Просто лезь внутрь, — прорычал раптор.

— Скажите мне, что это сработало, — обратился Талос к команде.

Пока желудок Октавии выворачивало наизнанку после прыжка и пока Когти их отряда наконец-то шли на соединение, чтобы изолировать и уничтожить остатки абордажных партий противника, «Эхо проклятия» содрогался от перегрузок возвращения в реальное пространство. Боевой корабль ворвался в реальность, волоча за собой хвост не-дыма цвета головной боли, цепляющийся за спинные бастионы. Это был, несомненно, самый короткий прыжок за всю историю легиона.

Двигатели включились меньше чем на секунду, пробив дыру в вакууме перед носом судна. И эта рана еще не успела затянуться, когда в десятках тысячах километров от нее открылась другая, изрыгнувшая корабль обратно в космос.

Ни один варп-переход не достается даром, но законы логики неприменимы к путешествиям по адской бездне за завесой. Короткий перелет не гарантировал безопасность, и выход корабля из варпа спустя всего несколько мгновений после входа все же заставил его отчаянно задрожать. Поле Геллера стало видимым из-за облепившего его ядовитого тумана.

Трясущийся мостик оглашался немелодичным лязгом и звоном множества цепей, свисавших с потолка. Повелители Ночи время от времени подвешивали к ним тела — Рувен не был единственным украшением.

— Говорите, — приказал Талос.

— Системы перезагружаются! — крикнул в ответ один из офицеров мостика. — Ауспик включен! Я… Это сработало, господин! Мы на расстоянии тысяча триста кило…

— Разворачивайтесь, — перебил его пророк. — Я хочу, чтобы этого крейсера не стало.

— Разворачиваемся, сэр, — откликнулась штурман.

Генераторы гравитации взвыли от перегрузки, когда «Эхо» резко лег на бок. Оккулюс ожил, вспыхнув разрядом статики, и на экране показался далекий красный корабль.

Талос бросил взгляд на гололитический дисплей, пока настраивающийся и практически бесполезный. Они были все еще слишком далеко, чтобы использовать любые орудия, — и все же значительно ближе, чем прежде. У него появилась другая идея. Должно было сработать.

— Всю энергию к двигателям.

— Есть направить всю энергию к двигателям.

Мастер тяги потянулся к вокс-передатчику и набрал код своих подчиненных на инженерной палубе.

— Всю энергию к двигателям! — прокричал старый офицер в рожок переговорника. — Каждый реактор должен гореть, как солнечное ядро! Не жалейте рабов!

Несколько ответов слились в согласный хор. Не все голоса были человеческими.

«Эхо проклятия» рванулся вперед, рассекая пространство в погоне за добычей.

Талос знал, что он не воитель космоса. Пророку не хватало терпения Вознесенного, и он сознавал, что им движут чувственные ощущения: он шел в бой с мечом в руке и с лицом, окропленным вражеской кровью. Его подстегивал запах пота и страха, соленая вонь, источаемая противником, — это обостряло его чувства. Космическая война требовала солидной доли выдержки, которой он так и не научился. Талос знал это, но не упрекал себя за недостаток. Никто не может быть совершенен во всем.

Поэтому почти сразу после захвата «Эха» Талос доверился своей смертной команде. Среди них были как беженцы с «Завета крови», так и ветераны флота Красных Корсаров. Когда они говорили, он прислушивался. Когда они давали совет, он принимал их слова во внимание. Когда он действовал, то в согласии с ними.

Но у всякого терпения есть предел. Один из братьев уже погиб этой ночью.

Еще один взгляд на настраивающийся гололит показал, что расстояние между двумя рунами, обозначавшими корабли, сокращается.

— Мы их догоним, — сказал Талос.

— Они бегут к варп-маяку системы! — крикнул мастер ауспика.

Талос обернулся к горбуну, бывшему рабу Корсаров. Его лицо уродовало черное клеймо в форме восьмилучевой звезды.

— Не думаю. Они ищут укрытия, а не бегства.

Он приказал развернуть оккулюс так, чтобы в обзор попала отдаленная луна.

— Вот, — сказал Талос. — Они постараются выиграть время, спрятавшись от нас на другой стороне этой скалы. Им надо лишь дождаться, пока абордажные команды захватят контроль над кораблем, или сигнала, что их атака провалилась. Тогда они смогут вернуться или бежать, как посчитают нужным.

Многосуставчатые пальцы мастера ауспика забегали по консоли. Медные кнопки заклацали, словно клавиши древней печатной машинки.

— Возможно, вы правы, господин. Такой маневр даст им приблизительно семь часов до прыжка в варп.

Талос почувствовал, как Ксарл снова притягивает его взгляд. Он переборол себя, понимая, что брат все так же недвижно лежит у стены. Смотри или не смотри на его труп, лучше не станет.

Офицер в плаще поскреб гноящиеся язвы в уголках рта.

— Мы догоним их примерно через два часа.

Лучше. Еще не хорошо, но уже лучше. И все же его грызла беспокойная мысль.

Талос подумал вслух:

— Что, если они сообразят, что их атака безнадежно провалена?

Офицер в плаще с хлюпаньем втянул в себя воздух.

— Тогда мы их не догоним. Варп-прыжок лишь дал нам шанс на честный бой. Не больше, лорд, но и не меньше.

Талос следил за тем, как вражеский корабль спешит в укрытие, сжигая двигатели в попытке добраться спутника — куска мертвой скалы. Неважно. Его идея сработает.

— Нострамо… — прошептал он.

Воображение и память залегли в его темных глазах огонь, хоть и скрытый под маской-черепом наличника и красными глазными линзами, скошенными к вискам.

— Сэр?

Пророк выждал несколько секунд, прежде чем ответить:

— Пускай бегут. Мы теперь достаточно близко, чтобы запустить Вопль. Преследуйте их, но дайте им выйти на орбиту с той стороны спутника. Пусть подойдут ближе к нему, считая, что это поможет им выиграть пару часов.

— Мой господин?

Талос обернулся к женщине, отвечающей за вокс-связь.

— Будь любезна, найди Делтриана.

Офицер, большую часть плоти которой заменили аугметические протезы, а меньшую покрывали шрамы от кислотных ожогов, склонилась над консолью. Секундой позже она кивнула: