Грэм Макнилл - Орден Ультрамаринов: Омнибус Страница 29

Купол Палаты Благочестивого Общения Сената Павониса был отлит из прочной бронзы, но его внутренняя поверхность со временем покрылась густой патиной. Круглое помещение под куполом было заполнено ярусами кресел, в которых горланили члены картелей Павониса. Нижний ярус — тот, что ближе остальных находился к полу в красно-золотую клетку, был предназначен для глав двадцати четырех картелей. При этом ряды темно-красных кожаных кресел редко бывали заполнены, исключения составляли лишь заседания в начале очередного финансового года.

Сейчас здесь были заняты лишь шестнадцать кресел. Главы шести наиболее прибыльных картелей — Шонаи, Верген, де Валтос, Талун, Хонан и Аброгас — присутствовали, напоказ проявляя друг к другу дружеские чувства. Позади глав картелей сидели члены их семейств.

И наконец в верхнем ярусе Палаты, в задней ее части, восседали столь же открыто высказывающиеся члены картелей, которые не состояли в кровных связях с их владельцами, но все они тем не менее подписали исключительные контракты о верности уставам картелей. Верхний ярус был самый многочисленный в палате, и его отделенные от остальных члены злобно вопили друг на друга, несмотря на неоднократные призывы к порядку облаченного в парик Посредника. Это и неудивительно: верхний ярус заполняли сплошь прихлебатели и авантюристы, которые, пользуясь связью с выбранными ими картелями, любой ценой стремились к продвижению в обществе. Именно на этом ярусе Уриэль заметил эксперта Баллиона Варле, сидящего с каким-то неуверенным видом в секторе, предназначенном для поддерживающих Талуна.

Гостям и тем, кто не имел формального права принимать участие в деятельности Палаты, разрешалось сидеть на голых деревянных скамьях этого яруса, и вот отсюда Арио Барзано, Лортуэн Перджед и Уриэль Вентрис наблюдали за происходящим внизу.

Уриэль спиной ощущал на себе взгляды многих зрителей из верхнего яруса, но, заставляя себя не обращать на них внимания, старательно прислушивался к тому, что происходило в Палате.

— Отсюда ничегошеньки ни разглядеть, ни расслышать, — проворчал Барзано, во весь рост вытянувшись над медным поручнем яруса.

— Полагаю, что именно так все и рассчитано, — с раздражением проворчал Перджед. — Многие миры на востоке галактики печально известны своим нежеланием допускать наблюдателей к деятельности своей государственной машины. Даже наблюдателей, столь… влиятельных, как вы.

— Вы и впрямь так считаете? — рявкнул Барзано. — Что ж, посмотрим.

Уриэль прекрасно понимал неудовлетворенность Барзано, но благодаря генетическим усовершенствованиям органов зрения и слуха он все прекрасно видел и слышал даже со столь удаленного места.

— А кто тот большой парень в черном? — спросил Барзано, указывая на дородного детину в центре зала, колотящего в пол длинным шестом, увенчанным бронзовой сферой.

— Это Посредник, — ответил Лортуэн Перджед. — Он выступает в качестве председателя на заседаниях сената, одобряет повестку дня и определяет порядок выступлений.

— Что-то не похоже, что он справляется со своими обязанностями успешно. Что, в конце концов, он там говорит?

— Пока он всего-навсего призывает собравшихся к спокойствию, — ответил Уриэль.

Барзано и Перджед удивленно уставились на Ультрамарина, пока не вспомнили наконец о его усовершенствованных чувствах.

— И все же так не пойдет, Уриэль, — после секундного замешательства произнес Барзано. — Совсем не пойдет. Ты-то в состоянии слышать все, но я не хочу выяснять, что происходит, из вторых рук. Не в обиду тебе будь сказано, мой дорогой.

— Да я и не обижаюсь, — заверил эксперта Уриэль. — Боевая информация из первых рук всегда более надежна.

— Совершенно верно. Так что пойдем. Давай-ка выберемся с этого насеста и поищем местечко поближе.

Барзано поднялся и повел Уриэля и Перджеда за собой по каменным ступеням к нижним ярусам. Несколько мускулистых судебных приставов в отороченных мехом мантиях и треугольных шляпах, бренча золотыми цепями — знаками их должности — на бычьих шеях, попытались было преградить им путь черными жезлами с бронзовыми набалдашниками. Уриэль видел, что они держали эти дубины вполне профессионально, и догадался, что некоторые заседания сената требовалось прерывать, когда «дискуссии» становились чрезмерно горячими. Но один лишь взгляд на исполинского капитана Ультрамаринов убедил приставов в том, что благоразумие, как бы то ни было, — лучшая составная часть мужества, и в считанные минуты Барзано, Перджед и Уриэль удобно устроились в обитых кожей креслах позади глав картелей.

Посредник многозначительно постучал жезлом в выложенный плиткой пол и уставился на вторгшуюся в Палату сената троицу. Бейлифы за их спинами лишь пожимали плечами. Головы присутствующих одна за другой повернулись в направлении незваных гостей, и в полном зале воцарилась столь несвойственная для этого места тишина: все ожидали, какие шаги предпримет Посредник.

Сложив на груди огромные руки, Уриэль в ответ вперил взор в лицо обливающегося потом человека. Напряжение было поистине велико, но оно спало, когда поднялся Вендаре Талун и взмахнул тростью в направлении Посредника:

— Посредник, могу ли я обратиться к нашим гостям?

Человек в мантии нахмурился, но кивнул:

— Слово предоставляется почтенному Вендаре Талуну.

— Благодарю вас. Друзья, члены картелей и трейдеры! С огромным удовольствием я приветствую здесь сегодня экспертов Барзано и Перджеда, а также капитана Ультрамаринов Уриэля Вентриса в качестве наших гостей. Эти почтенные посланцы Императора прибыли в наш беспокойный мир посмотреть, что можно сделать, чтобы помочь нам в тех ужасных трудностях, которые мы вынуждены испытывать на протяжении нескольких последних тягостных лет. Я полагаю, что это всего лишь благовоспитанность — приветствовать их здесь, на Нашем скромном собрании, и проявить по отношению к ним максимальную обходительность и предупредительность во время их пребывания на Павонисе.

Слова Талуна были встречены в равной мере как аплодисментами, так и язвительными замечаниями, а Перджед, наклонившись, прошептал Барзано и Уриэлю:

— Очень умно. Вроде бы Талун ничего такого и не сказал, а из его речи вышло, что мы здесь благодаря его влиянию, и, таким образом, теперь Талуна будут воспринимать как политика с большей перспективой, нежели губернатора. В то же время Талун обошелся без открытой критики в ее адрес. Очень умно!

— Да, — согласился Барзано, и глаза его сузились. — Очень умно.

От тишины, которая стояла в зале еще минуту назад, не осталось и следа: отовсюду звучали аплодисменты, свист и призывы сказать свое слово руководителям других картелей, но Уриэль уже не обращал на это никакого внимания — он был поглощен изучением других членов картелей, сидящих в переднем ярусе. В ближайшем к Посреднику ряду расположились губернатор Павониса и ее советники. Худощавый, с резкими чертами лица человек стоял позади губернатора, а рядом с ней восседал, потягивая трубку, мужчина постарше с огромной седой бородой. Оба ей что-то настойчиво нашептывали.

Микола Шонаи Уриэлю понравилась. Несмотря на царивший в зале сената хаос, она вела себя с достоинством, и капитан понял, что губернатор — личность очень и очень сильная.

Когда Талун, завершив речь, вернулся на место, взгляд Уриэля упал на седого мужчину, сидевшего рядом с ним. Иссеченное шрамами, обожженное лицо этого человека имело нездоровую бледность и вставки синтеплоти. Казалось, выступать ему не хотелось, и он с неприкрытой ненавистью уставился на губернатора Шонаи.

— Это Казимир де Валтос, — прошептал Перджед, проследив глазами за взглядом Уриэля. — Однажды корабль этого бедняги был атакован эльдарскими пиратами. Очевидно, они вдоволь над ним потешились, пока ему не удалось удрать.

— Что они с ним сделали?

— Не знаю. «Кошмарные вещи» — вот и все, что есть в моих записях.

— Что производит его картель?

— Двигатели и корпуса для боевых танков «Ле-ман Русс» и, главным образом, тяжелые артиллерийские орудия, хотя думаю, что по большей части за производством надзирает не сам Валтос, а его подчиненные.

— Откуда у вас такое мнение, Лортуэн? — спросил Барзано.

— В документах Администратума, касающихся этого мира, зарегистрировано не менее семи обращений гилдера де Валтоса за имперскими разрешениями на организацию археологических экспедиций в этой системе. Многие из прекраснейших экспонатов галереи казначейства Павониса — из его частной коллекции. На Павонисе он известный покровитель искусств и человек, как никто другой, увлеченный древностями.

— В самом деле? В таком случае у нас есть общие интересы, — хихикнул Барзано.