Уолтер Уильямс - Путь судьбы Страница 29

Хэн расслабился в кресле пилота.

– Я хочу установить антенну перед следующим прыжком, – сказал он, – и послать твое сообщение и копию записи маршрутов в Ядре в столицу. И еще одну копию – Уэджу Антиллесу, на случай, если никто в столице не будет знать, что с ней делать.

– Хорошая идея…

Неожиданная мысль пришла в голову Лейе:

– Я думаю, что эта антенна Пеллеона… возможно, все наши сообщения будут передаваться в Имперский Генштаб.

– Это не важно, – сказал Хэн, – Имперцы уже знают информацию, которую нам передали.

– Правда.

– Я заменю эту антенну, когда мы вернемся на Мон Каламари.

Лейя последовала за Хэном на камбуз. Он взглянул на нее.

– Так эти имперские карты стоили того, чтобы за ними летать?

– Да. Мы можем держаться в Ядре целые годы, совершая оттуда рейды в пространство йуужань-вонгов.

– Даже несмотря на то, что Империя не намерена напасть на вонгов?

– Если не сложатся определенные условия…

Хэн мрачно посмотрел на нее.

– Он весьма нагло интересовался нашими планетами.

– С его точки зрения, это уже не наши планеты. Но я думаю, это была еще и проверка. Если бы я согласилась с его предложением, это показало бы ему, что мы отчаялись и потеряли надежду.

Хэн задумчиво спросил:

– И это испугало бы его, или заставило вмешаться в войну?

– Хороший вопрос… – Лейя задумалась, – Знаешь, я прихожу к мысли, что я не хочу участия Империи в этой войне.

Хэн был изумлен:

– Ты уверена? Нам не нужны все эти звездные разрушители и войска?

– Да, – сказала Лейя, – Пеллеон сказал, что поддержит нас, если мы начнем одерживать победы. Но когда мы начнем побеждать, нам не нужна будет помощь Империи. Чего Пеллеон действительно хочет, это выторговать у нас уступки. Он хочет мира, который послужит интересам Империи.

Хэн начал резать ломтиками корень чарбота.

– А я уже начал думать, что этот Пеллеон – хороший парень.

Лейя двусмысленно махнула рукой.

– Я бы не сказала, что он плохой. По крайней мере по имперским стандартам. Но он – глава государства, и должен действовать на благо этого государства. Он убедил имперское правительство согласиться на мир с Новой Республикой отнюдь не по моральным соображениям. Нет, он убедил моффов, что мир – в интересах Империи. Сейчас Имперский Остаток едва сумел восстановить силы после той войны – почему Пеллеон должен втягивать государство в еще одну войну, не надеясь получить каких-либо выгод?

– Понятно, – сказал Хэн.

– Не так много корня чарбота, Хэн.

– Я кореллианец. Я люблю корень чарбота.

Он собрал нарезанные кусочки и высыпал их в кастрюлю. После этого он повернулся к Лейе.

– Знаешь, – сказал он, – Я не уверен, что сейчас я хочу есть.

– Правда? – она, нахмурившись, посмотрела на плиту. – Обычно ты голоден в это время дня.

– Я только что вспомнил, – сказал Хэн, – Что мы надеялись побыть наедине друг с другом во время этого полета. И сейчас, когда на борту больше нет ни гранд-адмиралов, ни имперских шпионов, только мы с тобой…

– О… – она подмигнула ему. – О… – его взгляд заставил ее покраснеть.

Он обнял ее.

– Я думаю, мы заслуживаем того, чтобы неплохо провести время вместе, – сказал он, – Не так ли?

Глава 13

– Молитесь Йун-Шуно, Отпускающей Грехи, – сказал Опозоренный, – Молитесь, чтобы ее обещания скоро исполнились. Молитесь, чтобы джиидаи освободили нас от тех, кто угнетает нас ужасом и насилием.

– Мы молимся! – ответила маленькая группа. Многие из них, даже произнося молитву, не прекращали чесаться из-за грибковой инфекции, терзавшей их. Среди звуков церемонии слышалось постоянное шуршание пальцев, скребущих зудевшую кожу.

– Мы молимся! – повторял Ном Анор вместе с остальными. Одевшись в специальный углит, маскировавший его под обычного рабочего, он смог внедриться в маленькую секту еретиков. Это было их второе собрание.

У него был большой опыт проникновения в тыл противника, и ему приходилось обманывать куда более подозрительных врагов, чем эти глупцы.

«Но хватит», подумал он, почесывая ногу, «Эти Опозоренные обречены».

В этой маленькой группе было менее дюжины еретиков, собравшихся в темных нижних этажах дамютека интендантов, ночью это место было обычно пустым. Группу возглавлял Опозоренный – бывший член касты интендантов, у него была неудачно приживлена рука – имплант, гнойная слизь, стекая с нее, оставляла след там, где он проходил. Даже рабочие должны были испытывать отвращение, слушая речи этого презренного существа.

Ном Анора заставило внедриться в секту простое любопытство. Были ли эти еретики такой страшной угрозой ортодоксии, как говорил верховный жрец Джакан? Была ли вера в спасение, которое принесут джедаи, такой сильной, что представляла угрозу народу йуужань-вонгов и всему, за что йуужань-вонги сражались?

Когда собрание закончилось, Ном Анор вышел из здания через дверь, которую использовали только рабочие.

Ночь на Йуужань’Таре была прохладной, и воздух был освежающе чистым без отвратительного запаха гниющей плоти Опозоренных. Ночной ветер смягчил зуд горевшей кожи Ном Анора. Фосфоресцирующий мох светился на еще не переработанных обломках строений цивилизации, прежде населявшей эту планету. Постепенно эти обломки будут утилизированы в что-то более полезное. В фосфоресцирующем свете Ном Анор шел от центра нового йуужань-вонгского города в зону развалин, которые еще не были расчищены. Он хотел, чтобы его никто не отвлекал во время размышлений.

Ересь этих рабочих – всего лишь бессвязная путаница. Но если у еретиков будет лидер, пророк – нет, Пророк, – кто-то, кто знает, как превратить эту веру в оружие, тогда они действительно станут чем-то, с чем следует считаться.

Повиновение, да, но повиновение не правящим кастам; повиновение Пророку. Отказаться от пассивности и покорности угнетателям, обратиться к яростной ненависти и дерзости, которой устрашится галактика. Кто-то – да, кто-то, подобный Ном Анору, который распространял на Роммамуле религиозное учение, заставившее жителей уничтожать друг друга в межпланетной войне – кто-то, подобный Ном Анору, мог сделать из этих еретиков нечто очень опасное. Все, что для этого было нужно – найти точку, в которой дерзость и ненависть могли преодолеть пассивность и страх, и тогда еретики станут армией.

«Да, подавить таких еретиков будет трудно».

Продолжая чесаться, Ном Анор оглянулся на город и увидел спиральные радуги, создаваемые довинами огромного дворца-корабля Шимрры.

«Сейчас это власть», подумал он. Но какие радуги смогут создать эти еретики?

Он пошел обратно в город, и к своему удивлению обнаружил, что идет по проложенной дороге. Он не знал, что формовщики провели дороги так далеко.

Вдруг он увидел что-то, приближающееся к нему по дороге. Всадник на квенаке. Ном Анор отошел на обочину и, продолжая играть роль простого рабочего, раболепно склонился со скрещенными руками. И когда чешуйчатая шестиногая тварь пробежала мимо, Ном Анор подумал, что узнал всадника.

Оними. Эту уродливую бесформенную голову нельзя было ни с чем спутать.

Что делал здесь фаворит Верховного Правителя, так далеко от дворца и правительственных учреждений?

Ном Анор подождал, пока зверь удалится на некоторое расстояние, и последовал за ним.

Кашийик был зеленым сверкающим серпом во тьме космоса, и вокруг планеты Джейна видела серебристый блеск корпусов кораблей Новой Республики – Кашийик служил сейчас передовой базой республиканского флота.

Она управляла «Обманщицей», натянув шлем восприятия на случай если в системе будут враги, когда фрегат выйдет из гиперпространства. Но вместо этого пришли приветственные сообщения от республиканских кораблей.

Лубакка радостно зарычал.

– Я буду рада посетить твою семью на Кашийике, – сказала Джейна. – Было бы идеально провести отпуск среди зеленых деревьев.

Это было именно то, что ей нужно, чтобы легче было переносить напряжение, которое она чувствовала в плечах и руках, погребальную песнь горя, которая звучала в ее разуме, печаль, которая затопила ее сердце…

Индикаторы мигнули на панели системы связи, которую Лубакка установил на йуужань-вонгский фрегат, и раздался звуковой сигнал.

– Сообщение с флагмана, – сказал Луви.

– И чего хочет генерал? – спросила Джейна.

– Это не от Фарлендера, – сказал вуки, – Сообщение от адмирала Кре’фэя. Он вызывает тебя и генерала Фарлендера с докладом на борт «Ралруста». «Как только Богиня сочтет удобным», говорит он.

«Сейчас нам придется платить за нашу победу», подумала Джейна.

– О доблестная воительница, это дамютек благородного интенданта Холея Крекка?

Татуировки на лице женщины-воина исказились, когда она свирепо посмотрела на Ном Анора. Она махнула амфижезлом в направлении города.