Вильям Дитс - Тёмные силы 2: Агент Сопротивления Страница 3

Стараясь не выдавать беспокойства, он неспешно подошёл к «Чудиле», погасил огни и схватил бластерную винтовку. Холод металла действовал ободряюще. Морган нащупал световую палочку, но отвёл руку. Незваные посетители обязательно подойдут к его глиссеру, и он не собирается стоять там, куда они придут.

Песок проседал под сапогами Моргана – он забрался на склон дюны. Может быть, он сможет разглядеть что-нибудь сверху.

У Руусана было три небольшие луны, которые экипаж Джерга называл «троицей». Когда Морган забрался на обветренную вершину дюны, первый спутник уже висел на востоке. Ветерок задувал за воротник.

В лунном свете пустыня превращалась в сюрреалистическую картину, и Морган решил осмотреться. Что-то или кто-то шёл прямо к нему. Он их не видел, но знал, что они там.

Взошла вторая луна, и картина прояснилась. Аборигены были похожи на медицинские шары. Их было пятьдесят или шестьдесят, они катились по ветру в его сторону.

Напуганный самой мыслью, что на него напали, Морган вскинул винтовку, прицелился в вожака, но понял, что не сможет выстрелить без достаточного основания. Он опустил оружие, нащупал электробинокль и поднёс его к глазам. При увеличении, в инфракрасном спектре существа больше походили на зелёные сгустки.

Взошла третья луна, стало совсем светло. Морган разглядел у аборигенов кожаные складки, которые действовали как паруса. Существа могли перемещаться в любом направлении, поднимая, опуская и поворачивая эти складки.

Плывущие по ветру индиги были похожи на привидения. Отталкиваясь от небольших предметов и камней, они взлетали в воздух и старались пролететь как можно дальше.

Глядя на них, Морган пожалел, что тоже не может катиться в ночи, подпрыгивая от радости. Он улыбнулся этой мысли и повесил винтовку на плечо. И только наполовину спустившись с дюны, он понял, насколько рискованно поступает.

Прыгуны (ему больше нравилось такое название) раскрыли паруса и покатились в сторону дюны. Когда Морган совсем спустился, до аборигенов осталась всего сотня метров, и они замедляли ход.

Морган не всё мог разглядеть, но с немым удивлением наблюдал, как шары выпустили щупальца и коснулись ими земли. Он решил, что с помощью трения щупалец о песок они тормозят.

Шарообразные аборигены остановились, встали на щупальца и распахнули огромные светящиеся глаза. Морган понял, что существа ведут ночной образ жизни. Один из аборигенов «вышел» вперёд, несколько раз свистнул и стал ждать ответа.

– Простите меня, – Морган беспомощно пожал плечами, – я ничего не понял.

Вышел второй шар. Притормозив одним щупальцем, он вытянул второе и стал писать им на песке. Морган был приятно удивлён. Порядок слов был странным, от слов веяло древностью, но понять было можно. «Пришёл ты наконец», – гласила надпись. Морган ещё раз пробежал глазами по фразе. Выходило, что прыгуны его ждали. Но это же невозможно! Держа в левой руке световую палочку, правой рукой он начал выводить на песке универсальным инструментом: «Вы меня ждали?»

Абориген прочёл слова, стёр их и стал писать ответ: «Придёт рыцарь, будет битва, и пленники свободу обретут – сказано так в «Песне эпох».

Морган нахмурился. Похоже, аборигены приняли его за героя какой-то «Песни эпох». Он ответил, тщательно подбирая слова: «Простите, но вы ошибаетесь. Я никогда не был рыцарем-джедаем».

Прыгун прочёл и, казалось, вздрогнул. Послышался свист и трели – он (она? оно?) стал переговариваться со своим племенем. Затем с большим достоинством абориген начертал на песке: «Рыцарь-чужак с востока придёт. По воздуху приплывёт он, в Олмондо переночует и путь в Долину спросит. Начертано так было. Владеют Силой рыцари. Владеешь Силой ты, значит, ты – рыцарь».

Моргану стало интересно. Неужели эти прыгуны чувствуют Силу? Вряд ли все, но, видимо, некоторые могут. Вот, значит, как они его нашли. Морган стёр слова на песке и стал писать ответ: «Да, я чувствую рябь в Силе и пролетел сквозь всю пустыню, но на этом сходство заканчивается. Разрешите заметить, что я не ночевал в Олмондо и не спрашивал ни у кого пути».

Прыгун прочёл, обменялся посвистами с товарищами и написал всего одно слово: «Жди».

Морган озадаченно смотрел, как прыгуны разбрелись в разные стороны, выстроились в круг и начали рыть землю. У каждого на половине щупалец имелся дельтовидный отросток, которые они с успехом использовали в качестве лопаты. Песок летел во все стороны, и скоро на земле образовалось углубление.

Морган уже собрался спросить, что они делают, когда прыгуны остановились. Один из аборигенов подтолкнул его в спину, и он подошёл к углублению. Свет от палочки ощупал края, заглянул внутрь и высветил нечто совершенно неожиданное – верхушку чёрного каменного обелиска. Надпись на нём уходила в песок.

Вожак прыгунов, если его можно было так назвать, указал одним щупальцем вниз, а другим написал: «Олмондо».

У Моргана похолодело в жилах. Олмондо! Под его ногами лежал город! Глубоко ли в землю уходит обелиск? Метров на двадцать, на двадцать пять? Оставалось загадкой, откуда прыгуны знали, где копать, и что ещё говорится в их «Песни». Может ли это быть лишь простым совпадением, или тут нечто большее? А если бы тот забияка выжил? Что если бы Морган научился у мастеров владению своими способностями, стал рыцарем? Оказался бы он тогда здесь, выполнил ли задание, предначертанное ему за сотни лет? Ответов не было.

Следующий вопрос, начертанный на песке прыгуном, казался невинным, но вполне мог оказаться и насмешкой: «Готов ли ты путь узнать?»

Морган встал рано, сварганил простой завтрак и пошёл искать аборигенов. Если человеческие инстинкты подсказывали ему искать убежища в дюнах, то прыгуны предпочитали ночевать на равнине.

Он обошёл дюну, на которую забирался прошлой ночью, в предвкушении новой встречи с прыгунами, но тут его ждало разочарование. Вместо прыгунов он обнаружил несколько ямок, покрытых тщательно вырезанными крышками из тонкой, полупрозрачной ткани, вроде тех, что он видел рядом с валуном, похожим на краюху хлеба. В отличие от тех, под каждой крышкой был странный перевёрнутый конус.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что утреннее солнце уже нагрело воздух под крышками, и на внутренней поверхности конусов начали проступать капли. Морган видел, что по мере роста капли скатывались по гладкой поверхности в тканый мешочек на дне ямки. Позже, когда прыгуны появятся из своих убежищ, для них будет готова вода.

По такому же принципу работал солнечный опреснитель в глиссере. Интересный пример, как среда влияет на эволюцию. Морган постарался не разрушать ямки.

Он огляделся, но не нашёл никаких следов вчерашнего чёрного обелиска – прыгуны закопали его обратно, чтобы никто не нашёл. Моргану почувствовал гордость от их доверия. Жаль, что не удалось пообщаться с ними подольше.

Как и вчера, утро было восхитительным, воздух свеж и прохладен, а на душе весело. Путь, который ему указали вчера вечером, привёл Моргана к предгорью. Местность казалась нетронутой, скалистой, с осыпавшимися склонами, плоскими вершинами и глубокими вымытыми водой расщелинами.

Но по мере того как глаза Моргана привыкали к окружению, он стал различать следы далёкого прошлого. Или ему только казалось? Природа ли вырубила в скалах кажущиеся одинаковыми террасы? Могли ли те булыжники быть частью некогда стоявшего здесь здания? Шёл ли он по руслу древней реки или улице? Трудно сказать.

Одно он знал точно. Когда солнце было уже высоко, а Морган ещё больше углубился в «пустошь», Сила сгустилась и стала осязаемой.

Сомнения, разочарование и неясности навалились на Моргана всем своим весом. Верит ли он в судьбу? Его ли это судьба?

Возможность положительного ответа наполняла его сожалением. Что там говорилось в «Песне»? «Придёт рыцарь, будет битва, и пленники обретут свободу». Что за битва? Какие пленники? А эта «Песнь» – всего лишь древние бредни или что-то действительно важное, к чему следует подготовиться? Он надеялся на первое, но боялся второго.

Время шло. Появилась древняя колея, и он проследовал по ней. Воздух, который должен был всё больше разрежаться по мере восхождения, наоборот сгущался – настолько, что стало трудно дышать. Почему только глиссер работал, как прежде? Морган несколько раз проверял индикаторы – все светились зелёным.

Дорога свернула вправо, прошла между двумя грудами камней. Он почувствовал покалывание в затылке, будто кто-то провёл пёрышком. В голове загудело. Вибрация усилилась, кожу стало покалывать, зубы застучали.

Моргану хотелось повернуть, убежать – это было бы естественно. Кто-то или что-то не особо жаловало посетителей и умело их отваживать.

Хуже всего было то, что просто врождённых способностей было недостаточно. Чтобы ими пользоваться, нужны знания и опыт, а Морган мог лишь наблюдать и делиться с кем-то своими наблюдениями.