Дикий наездник - Торп Гэв Страница 3

Он пока не выполнил поставленную цель. Закрытая фиала из стекла душ переливалась в руке странными огнями. Памятуя о словах Н’кари, он откупорил кристаллический сосуд. Оттуда вырвалась струйка мистической энергии и потянулась к его мыслям, будто мотылек к свету. Эльдрад ощутил лишь слабейшую дрожь, когда энергия затекла в него и раскрыла свои секреты его рыщущему разуму.

Он увидел матрицу вечности, объятую белым пламенем. Пожар обращал Паутину в серый пепел, но из адского ландшафта вырастала пылающая сущность с венцом из камней духов. Лик ее был мрачный, но не жестокий, а андрогинный и призрачный. В одной руке она несла сияющую серебряную звезду, в другой — золотую сферу.

Иннеад восходящий.

За восстающим богом мертвых поднималась приливная волна из душ альдари, следующих за спасителем, словно пылинки. Струящиеся из матрицы вечности Перерожденные составляли новый космос, кружась вокруг Иннеада, подобно светлячкам.

Во мраке двигалось нечто еще. Из теней ряд за рядом выходили скелетообразные фигуры, на отполированных искусственных костях которых плясали серебряные и золотые отблески. От звезды к звезде, подобно электричеству в цепи, текло зеленое сияние, распахивая громадные хранилища, откуда вытекали бессчетные фаланги древних мертвецов.

Некронтир.

Со сдавленным криком Эльдрад вырвался из транса. Треск фиалы, разбившейся о плитчатый пол, вернул его в настоящее. Дрожа от шока, он оперся рукой о стену. Кристальные наросты внутри него вспыхивали от простреливающих импульсов.

Из поясного кармана выпала руна и, неспешно вращаясь, зависла над осколками стекла душ. Знак змеи, пытающейся догнать собственный хвост.

Космический Змей, символ ума и секретов. А также руна искусственного мира Сайм-Ханн.

Эльдрад понятия не имел, что это могло означать, и был слишком утомлен, чтобы пытаться разобраться. Он с трудом добрел до своего кресла и почти что свалился в него, оцепеневший как телом, так и разумом. Притянутый мыслью, Космический Змей закружился вокруг пальца ясновидца, задумавшегося над своими дальнейшими действиями.

Глава 1

БЕГСТВО ОТ МЕРТВЕЦОВ

Дикие наездники вздымались из пропасти алой спиралью, кружа друг вокруг друга и быстро ускоряясь. Путь по прямой был слишком предсказуемым и сделал бы их легкими мишенями для серповидных летательных аппаратов некронтир, что стремительно падали им навстречу в призрачном свечении своего жуткого оружия. Под наездниками, копьями устремляющимися к небесам, раскинулись девственные леса Агариметеи. Их шелестящая на ветру листва походила на море зелени.

Возглавлял альдари Нуаду Огненное Сердце, стоящий на боевой платформе в хвостовой части «Гадюки». Перед ним к штурвалу прижимался пилот Б’сайннад. По каналу духовной связи расходилось их взаимное волнение. Нуаду, пригибающийся позади пилота, чтобы уменьшить силу трения, зажмуривался всякий раз, как слышал леденящий душу крик «Гибельной косы» некронтир. Он крепче стиснул длинное копье, известное как Клык Ящера. Окутывающее его лезвие пурпурное пламя хлестало на ветру.

Нуаду ощущал дрожь тревоги по эмпатической психической связи с родней. Пронзительный вопль приближающихся вражеских штурмовиков действовал на нервы, но полководец отогнал нарастающий ужас и сосредоточился на вихре, все еще виднеющемся впереди.

За спиной Нуаду роились шестнадцать других диких наездников — меньше половины тех, с кем он отправился в экспедицию. По большей части они были выходцами из клана Огненное Сердце, еще несколько являлись дальней родней из других кланов. На длинном капоте каждой из антигравитационных машин и на реющих над седлами стягах, помимо рун семей, красовался также Космический Змей — символ рукотворного мира Сайм-Ханн. Некоторые бойцы носили шлемы с развевающимися по ветру пестрыми плюмажами. Остальные же демонстрировали на открытых лицах цветастую боевую раскраску и татуировки с фамильными символами и личными метками. Кое у кого имелись витиеватые шрамы, покрывающие щеки и лбы белыми линиями и завитками.

Одна из воительниц отличалась от диких наездников. Она ехала на комморритском гравицикле «Разбойник», тоже красном, но багрового оттенка пролитой крови, а не алого, как у Сайм-Ханна. Кроме того, чужачку выдавали остроконечные доспехи. Впрочем, лишь небольшую часть ее тела прикрывали изящные пластины брони, не только защищающие жизненно важные органы, но и подчеркивающие ее прелести.

Друткхала, вестница иннари. Она была той причиной, по которой дикие наездники прибыли на Агариметею в поиске сокровищ древнего доминиона альдари. Бросив взгляд на соблазнительный изгиб ноги комморритки, сидящей верхом на реактивном мотоцикле, Нуаду вспомнил, зачем он вообще вызвался ей помочь.

Сразу за Нуаду мчалась Каэлледин, его единокровная сестра, двойное знамя которой украшала руна Ледяного Шепота. Сосредоточенно хмурясь, она кружилась на своем реактивном мотоцикле вокруг петляющих спутников. Ее волосы, подстриженные короче, чем того требовал обычай, ниспадали до самых плеч темными локонами, унаследованными ею от матери, — у остальной родни были длинные светлые косы.

— Эта экспедиция — еще одно доказательство, почему тебя не следует слушать и почему ты не стал вождем клана. — Слова его единокровной сестры почти затерялись на ветру, хоть и раздались в вещательной бусине в ухе Нуаду.

— Пока что у меня нет таких амбиций. Мой отец лежит под мечом Смерти, а ты говоришь так, будто он уже перерубил его.

— Наш отец, — поправила она Нуаду. — Его смерть ранит мое сердце больнее удара кинжалом, но мы не вправе игнорировать то, что судьба клана Огненное Сердце может зависеть от прихоти воина, отправившегося на глупое задание, лишь чтобы впечатлить потенциальную пассию.

Нуаду хотел возразить, однако в ее обвинении скрывалось зерно истины. Дикий наездник был ветреным, и признание этого факта отдавало горечью и в мыслях, и во рту.

Он поделился своим планом с остальными по каналам духовной связи, позволив им увидеть то, что узрел сам, и, словно двигая собственными конечностями, разделил войско на три потока. Опускающийся клин некронтир рассредоточился следом: три самолета устремились за Нуаду, два других свернули к остальным диким наездникам.

— Друткхала! — Б’сайннад добавил к оклику импульс ментального предупреждения.

Нуаду заметил, что Кровавая Невеста, не слышавшая их психического общения, продолжала лететь вперед, когда прочие разошлись в стороны. Поняв, что она осталась в одиночестве, Друткхала резко вывернула руль «Разбойника», чтобы уйти от мчащейся на нее «Гибельной косы». Мгновением позже она вильнула в противоположную сторону — через секунду белый луч с воплем прошил воздух там, где могла оказаться воительница. Следом за комморриткой ринулась еще одна «Гибельная коса», привлеченная реактивным мотоциклом, словно стайный зверь раненой жертвой. Ее подфюзеляжные пушки затрещали искусственными молниями.

Вдруг на поднимающийся летательный аппарат чужаков обрушился шквал багровых лучей, опаливший корпус из живого металла. Между вестницей Иврайны и «Гибельной косой» появился силуэт «Гадюки», пилотируемой Италарис. Куалайн снова открыла огонь из станкового пучкового лазера на корме и пропахала в борту машины некронтир свежие борозды, когда та повернула в сторону. «Гадюка» понеслась к лесу, прочь от устремившихся за нею «Гибельных кос».

— Вернитесь в строй, — велел Нуаду.

Связанный с Б’сайннадом эмпатической связью, он подался влево, чтобы помочь своему катеру заложить более резкий вираж, пока пилот вытягивал машину вверх. Спустя удар сердца мимо них проревела зеленая молния, отчего у Нуаду зашевелились волосы, заряженные статикой.

Италарис и Куалайн не возвратились. Их «Гадюка» пролетела над самыми кронами деревьев в буре ломающихся веток и разлетающейся листвы. Две «Гибельные косы» повисли у них на хвосте, прокладывая путь сквозь густые заросли.

— Назад! — скомандовал Нуаду по вещательным волнам, видя, что «Гадюка» удаляется в направлении речного каньона. — Что вы делаете?