Кирилл Бенедиктов - Золото и кокаин Страница 31

И все же, как ни странно это звучит, в ту ночь я уснул почти счастливым.

А проснулся оттого, что чья-то широкая, пахнущая железом ладонь зажала мне рот.

Глава одиннадцатая. Экипаж «Кита»

На следующее утро я проснулся рано и долго лежал, внимательно разглядывая балдахин над кроватью и размышляя о вчерашних похождениях.

Было совершенно ясно, что нас с Трофимовым сейчас разыскивает по крайней мере половина полиции Венесуэлы. Хотя мы вроде бы нигде не называли своих имен, я сомневался, что русских в Маракайбо чересчур много. Неленивые и сообразительные полицейские должны были вычислить нас не позже, чем к обеду.

Возникал закономерный вопрос, какое наказание предусматривала венесуэльская юстиция для хулиганов, учинивших погром в ночном клубе и размахивавших пистолетом в присутствии добропорядочных граждан. Но ответить на этот вопрос мог только Трофимов, а он заливисто храпел на диванчике, явно не переживая по поводу возможных проблем с законом.

Я поднялся, посмотрел на часы (было без четверти восемь), сходил в душ, натянул джинсы и футболку и только после этого растолкал бортинженера. Петя проснулся и тут же начал яростно чесаться.

— Твари проклятые, — ругался он, — напились русской кровушки! Говорил же тебе — закрывай на ночь окно!

— Душно было, — сказал я.

— А кондиционер на что?

Вчера ночью я не сумел найти пульт от кондиционера, о чем и сообщил Трофимову.

— Постой, постой, я его только что где-то видел, — пробормотал Петя, озираясь. — Вот черт! А я полночи заснуть не мог, все думал, что же мне так впивается в задницу… Ладно, это все лирика. Нам с тобой надо на склад ехать. Кэп вчера говорил — к десяти?

— К десяти, — подтвердил я. — А склад далеко?

— На другом конце города. Да не дрейфь, на такси быстро доберемся.

— Слушай, — сказал я, — нас же, наверное, полиция ищет…

Он посмотрел на меня как на идиота.

— Диня, расслабься! Про вчерашний инцидент уже все давно забыли. Ну, может, кроме пацанов этих из клуба. Здесь полиция серьезные преступления не успевает расследовать — Венесуэла, чтоб ты знал, довольно криминальная страна.

Он озабоченно посмотрел на часы.

— Так, пожрать уже не успеем, но это не страшно — у меня все равно после вчерашнего кусок в горло не лезет.

Я прислушался к своим ощущениям.

— А я бы с удовольствием съел чего-нибудь.

— Ну ты и проглот, Диня! Ладно, по дороге купим тебе тортилью.

Он с некоторым сомнением посмотрел на меня.

— Знаешь, ты бы переоделся. Ты не обижайся, но по следам на твоей одежде можно восстановить половину вчерашних событий.

Я глянул в зеркало и молча принялся раздеваться. Вторая пара джинсов лежала у меня в сумке, а футболка, выстиранная накануне, до сих пор сушилась на балконе. К моему немалому удивлению, она осталась такой же мокрой, как и была.

— Местная подлянка, — объяснил Петя, увидев, как вытянулось мое лицо. — Влажность воздуха почти сто процентов. Здесь на улице что-то сушить вообще бессмысленно. Мой совет: сдавай вещи в уличные прачечные. Стоит копейки, стирают качественно, возвращают сухим и выглаженным.

— Отличный совет, — сказал я, — но сейчас-то мне что делать?

— А что, — удивился Петя, — у тебя больше ничего нет? Ладно, не парься. Старик Трофимов в очередной раз спасет твою шкуру.

Он ушел и через десять минут вернулся с пакетом, в котором лежала черная футболка с Че Геварой. Надпись на футболке гласила: «Gunfire and Explosions Ahead».

— Спасибо, — сказал я, натягивая футболку, — сколько я тебе должен?

Петя отмахнулся.

— Потом сочтемся. Давай, собирайся скорее, мы уже опаздываем. А с Кэпом шутки плохи.

Склад компании «El Jardin Magico» располагался на окраине города, в промышленной зоне, несколько напоминавшей московский район Бирюлево. Все здесь было серым и унылым, здания выглядели мрачными и неприветливыми, вдоль пустынных тротуаров ветер гонял рваные пакеты, бумажные стаканчики и обрывки старых газет. О том, что мы по-прежнему находимся в земном раю, напоминало только пронзительно-синее тропическое небо над головой.

— Да, — сказал Петя, заметив мое разочарование, — спорить не стану, это не лучшее место в Венесуэле. Но зато здесь ничто не отвлекает от работы. И полиция сюда наведывается крайне редко.

Я не успел спросить, почему это так важно. Трофимов остановился перед железными воротами в глухой бетонной стене, по верхнему краю которой шла скрученная спиралью колючая проволока, и нажал кнопку звонка.

Почти сразу же в воротах открылось маленькое окошечко, в котором мелькнул чей-то черный глаз.

— Мистер Трофимофф? — спросил грубый голос на ломаном английском. — Ху из зис мэн виз ю?

— Ауа нью транслейтор, — ответил Петя, — мистер Ка-ро-нин. Чек ин зэ лист.

Окошечко захлопнулось — видимо, обладатель грубого голоса пошел сверяться со списком. Спустя минуту железные ворота дрогнули и отъехали в сторону, приоткрыв неширокий проем.

За воротами обнаружился обширный двор, служивший стоянкой для пяти здоровенных фур, на борту каждой из которых красовался логотип «El Jardin Magico». За фурами располагалось трехэтажное кирпичное здание с маленькими зарешеченными окнами и высокой трубой, похожее на странный гибрид тюрьмы с фабрикой. Открывший нам охранник гармонично вписывался в эту картину: он был одет в черную униформу, высокие армейские ботинки и черный же берет. На поясе у него висел здоровенный револьвер и полицейская резиновая дубинка. Самым примечательным в его облике, впрочем, было другое: охранник был чудовищно волосат. Он зарос бородой по самые брови, так, что из густой жесткой поросли блестели только черные глаза.

— Мистер Ка-ро… — пророкотал он, обращаясь ко мне, и запнулся.

— Можете звать меня просто Денис, — сказал я по-испански.

Я успел заметить, что венесуэльцы, услышав от иностранца родную речь, немедленно проникаются к нему симпатией. Борода не стал исключением — он расплылся в улыбке (что с непривычки выглядело жутковато) и протянул мне руку.

— Меня зовут Хоакин, — сказал он. — Вы теперь будете с нами работать?

— Надеюсь.

— В таком случае вам нужно сфотографироваться. Пойдемте со мной.

— Иди, иди, — ободрил меня Трофимов. — Я пока пойду доложусь начальству.

Я последовал за Хоакином в полутемную кирпичную пристройку, где он извлек из сейфа фотоаппарат «Полароид» и дважды сфотографировал меня на фоне какой-то белой доски.

— Теперь все охранники будут знать вас в лицо, сеньор Денис, — объяснил он, пряча фотографии в папку с прозрачными файлами. — А сейчас напишите, пожалуйста, вашу фамилию латинскими буквами — вот здесь.

Я выполнил его просьбу. Борода Хоакина задвигалась — видимо, он шевелил губами, пытаясь запомнить мою фамилию. Потом вздохнул и убрал папку и фотоаппарат обратно в сейф.

— Вы можете ходить по всей территории, сеньор Денис, за исключением строения В. Там своя охрана, и чтобы попасть туда, вам потребуется специальный пропуск.

— Отлично, — сказал я. — А где сейчас наши? Ну, другие русские?

— Они в строении А. Я покажу вам, куда идти.

Строение А представляло собой бывший заводской цех, переделанный под складское помещение. Пыльный свет, проникавший сквозь грязные стекла зарешеченных окон, падал на горы тюков, циклопические стены контейнеров, пирамиды коробок и ящиков, занимавших почти все пространство склада. На небольшом свободном пятачке перед желтой погрузочной машиной стояли трое мужчин, о чем-то ожесточенно спорившие по-русски. Одним из них был Петя Трофимов, остальных я видел впервые.

— А вот и наш переводчик, — сказал Петя и выразительно кашлянул.

Спорившие, словно по команде, замолчали.

— Здравствуйте, — сказал я, — я Денис, буду с вами работать.

Молчание, последовавшее за этими словами, продолжалось чуть дольше, чем мне бы этого хотелось.

— Оптимистичное заявление, — произнес наконец высокий темноволосый мужчина с холеным лицом, обрамленным бакенбардами. Он был похож на породистого пса. — Ну, здравствуйте, юноша. Мое имя Болеслав Казимирович Пжзедомский. Потрудитесь, пожалуйста, запомнить.

Руки он мне не подал.

Зато стоявший рядом с ним полноватый блондин с красными, как у кролика, глазами тут же сунул мне свою теплую сухую ладонь.

— Приятно познакомиться, Денис. Володя, радист. Ты не представляешь себе, Денис, как нам не хватало переводчика! Петя говорит, ты в испанском — бог. Не врет?

При этом он заговорщически подмигнул Трофимову.

— Не мне судить, — сказал я. — Может, полубог. Но пока что никто не жаловался.

Радист казался вполне симпатичным человеком, но я хорошо помнил вчерашний Петин инструктаж и держался настороже.

— Ну и правильно, — улыбнулся блондин. — Скромность украшает. Да мы прямо сейчас и проверим.