Потерянное освобождение - Торп Гэв Страница 33

В голове кружились и другие воспоминания: демонтаж лаборатории после странного варп-феномена, который разбросал инкубаторы по всей Галактике. Коракс увидел, как ее собирают в другом месте, подальше от алчных глаз.

И теперь он знал, где это место.

Коракс понял, что его глаза закрыты, и распахнул их. Император смотрел на него, терпеливо ожидая, пока сын изучит его дар.

— Ты передал мне секрет проекта примархов? — пораженно прошептал Коракс.

— Части, нужные для создания легионов, да, — ответил Император. Он не улыбнулся. — Я должен возвращаться к паутине, мое отсутствие не останется незамеченным. Это все, чем я могу помочь тебе.

— Паутина?

— Своеобразный портал в варп, — объяснил Император. — Это мое великое начинание. Силы Империума ведут за завесой реальности войну с противником более смертоносным, чем легионы Хоруса. С демонами.

Коракс знал это слово, но не понимал, зачем Император использовал его.

— С демонами? — переспросил Коракс. — Нематериальными существами из ночных кошмаров? Я думал, они всего лишь вымысел.

— Нет, они есть на самом деле, — сказал Император. — Их дом и родной мир — это варп, иная реальность, по которой мы путешествуем. Предательство Хоруса куда глубже, чем ты можешь себе представить. Он заключил союз с силами варпа, так называемыми Богами Хаоса. Теперь демоны — его союзники, и они пытаются проникнуть в Императорский Дворец. Мои воины сдерживают их вторжение, иначе Терру захлестнет волна Хаоса.

— Я все еще не понимаю, — признался Коракс.

— Тебе и не нужно, — ответил Император. — Тебе следует знать только то, что у меня мало времени, все мои силы уходят на то, чтобы окончательно победить этих потусторонних врагов. На тебя и твоих братьев, которые остались верны клятвам, ложится вся физическая защита Империума. Я показал тебе способ, воспользовавшись которым Гвардия Ворона сможет восстать из пепла и вновь бороться во имя человечества.

— Это невероятный дар, — произнес Коракс, — но даже сейчас я не уверен, чего именно ты хочешь от меня.

— Я уже сообщил Малькадору о своем намерении, он соберет помощников и сопровождающих, которые понадобятся тебе для изъятия генотеха, — сказал Император. — Ты попросил меня о помощи, но теперь должен помочь себе сам. Восстанови Гвардию Ворона. Уничтожь предателей, и пусть они знают, что моя воля превыше всего.

— Я сделаю это, — поклялся Коракс, склонив голову и опустившись на колено. — Гвардия Ворона восстанет из бездны поражения и принесет тебе победу.

— Я вручаю тебе не только дар воспоминаний и технологии, но также возлагаю на тебя обязанность защищать его. Ты обретешь силу создавать армии, как когда-то я, а это уже причина ревностно охранять его. Более того, в генохранилище имеются средства, чтобы уничтожить созданное с его помощью. То, что я вживил в тела всех космических десантников, может быть разрушено, их сила и решимость будут сведены на нет одним ударом.

— Я понимаю, — ответил Коракс. — Я буду защищать его ценой собственной жизни.

— Нет, этого мало, Корвус, — настойчиво сказал Император, и его слова прошли сквозь Коракса волной энергии. — Поклянись, что, если враги узнают о его существовании, ты уничтожишь и его, и все, что было им создано. Произойдет катастрофа, если генотехом завладеет Хорус. С подобной силой он будет способен на разрушения, каких ты и представить не можешь. Он создаст воинство, против которого защита Рогала Дорна не сможет устоять. Поклянись мне в этом.

— Клянусь как твой сын и слуга, — сказал Коракс, дрожа от властного голоса Императора.

— Даже если это будет означать уничтожение Гвардии Ворона и всего, что ты хотел восстановить? — Слова Императора казались неумолимой бурей, давящей на разум Коракса, требующей от него подчинения.

— Даже тогда.

Император отвернулся и пошел обратно к Золотому Трону. Его опять поглотил свет; испепеляя кожу, одеяния вновь превратились в доспехи. Перед самым троном Повелитель человечества остановился и оглянулся на Коракса.

— Еще одно, сын мой, — медленно и спокойно произнес он. — Генотех защищен. Только я могу деактивировать защиту, но мне нельзя покидать это место. Уверен, с обретенными знаниями ты сумеешь попасть внутрь.

Коракс ничего не ответил, и аура золотого света вознесла Императора на Золотой Трон. Повелитель человечества снова вырос в размерах, тяжелые пластины скользнули на отведенные места, и тело наконец полностью исчезло под сияющей броней, которую Коракс столь много раз видел на полях сражений.

Император закрыл глаза, и буря неудержимой силы окутала сидящую фигуру с пульсацией энергии, от которой содрогнулся зал, а во все стороны полетели искры и волны психической энергии.

Коракс пришел в себя, лежа на мраморном полу, над ним склонились Дорн и Малькадор, все еще не до конца веря к то, что произошло. Воспоминания были на месте, вживленные в его мозг, словно хранилище несметных сокровищ, которое только требовалось открыть, и примарх вцепился в них как в доказательство воли Императора.

— Спасибо, отец, — благодарно сказал Коракс. Он взглянул на Малькадора, который понимающе кивнул в ответ.

— Ты получил сложное задание, Коракс, — произнес Сигиллит. — Следует незамедлительно начать подготовку.

Зал подуровня был наполнен густыми облаками пара и клубами газа. От грохота тяжелой техники подвал содрогался каждые несколько секунд, заставляя дребезжать проложенные по стене трубы и дико раскачиваться световые сферы.

Это явно было не лучшее место для укрытия и определенно одно из самых шумных, в которых когда-либо приходилось скрываться Омегону, но оно прекрасно подходило для его цели. Расположенные под кузнями района Веллметал города Набрика, крупнейшего на Киаваре, четыре смежные комнаты, которые занимал примарх Альфа-Легиона, находились в центре старого промышленного комплекса, откуда задолго до прихода Императора технократы управляли миром.

Теперь на домнах и мануфакториях красовались символы Механикум Марса, но за тысячи лет до их появления Киавар был крупным центром оружейной промышленности и кораблестроения. Старые техногильдии, которые поделили между собой планетарные ресурсы, совместно правили Киаваром, выгодно торгуя с немногочисленными соседними системами, которые были в пределах досягаемости во времена Долгой Ночи.

Когда Коракс возглавил восстание на добывающей колонии Ликей, крупнейшем спутнике Киавара, авторитету техногильдий был нанесен тяжелый удар, но еще больше их оскорбил Император, в верности которому они поклялись при вхождении в Империум. Знай техногильдии, что марсиане уничтожат их монополию на промышленные товары и создадут новое общество, они непременно бы воспротивились подобному.

Тем не менее Омегону было на руку, что они предпочли не вступать в бой. Многие из них были живы по сей день благодаря аугментациям и замедляющим старение препаратам — большинство которых Механикум запретили, — так что примарх в итоге получил готовое ядро недовольных. Он находился здесь менее ста дней, но уже наладил контакт с тремя смотрителями техногильдий. Омегон стремительно закрепил успех, заключив соглашение о сотрудничестве по освобождению Киавара.

Когда Альфа-Легион стал раскидывать сеть своих оперативников и агентов техногильдий, Омегон не сомневался, что потомки остальных пяти древних родов, которые скрывались в дыму и пламени облученных пустошей, также вскоре присоединятся к нему.

Омегона интересовало освобождение Киавара из хватки Императора исключительно настолько, насколько бы это усложнило жизнь его врагам и привело бы в конечном итоге к свержению Коракса. Киаварцы считали себя одними из лучших в области технических достижений, хотя на самом деле обладали средним потенциалом, а в объеме выпускаемой продукции не могли сравниться со многими другими мирами-кузницами Механикум. Но примарх лишь раздувал и без того завышенную самооценку техногильдейцев, обещаниями и завуалированными уверениями склоняя их к мысли, что, как только они сбросят иго имперской тирании — как же часто он в последнее время пользовался этой фразой! — киаварцы станут ровней самому Марсу.