Брайан Крэйг - Пешки Хаоса Страница 34

— Слишком трудно пытаться угадать, что они намереваются делать и почему, — задумчиво произнес Диамбор. — Зачем давать бой, который невозможно выиграть, если можно истощить противника партизанской войной? Если у них не заготовлено никаких сюрпризов, на что они вообще надеются? А если все-таки что-то заготовлено, почему псайкеры Баалберита не выяснят что именно? Что-то здесь не так насчет этой вражеской армии, и хотел бы я знать, что.

— Ответ может быть проще, чем кажется, — сказал Фульбра двум полковникам. — В Калазендре небольшие партизанские отряды могли бы довольствоваться за счет местных ресурсов месяцами или даже годами, потому что большая часть растений, даже тех, что считаются дикими, там земного происхождения — но оглядитесь вокруг! Без своих полей эти люди просто не смогли бы себя прокормить. Они знают, что если наши пути снабжения будут прерваны, у нас начнутся серьезные проблемы — но доставив нам эти проблемы, они сами окажутся в том же положении. Они не смогут вести продолжительную партизанскую войну, потому что здесь просто не хватит мест, где можно безопасно прятаться. Они постараются изолировать нас, если смогут — но, изолировав, они должны уничтожить нас как можно быстрее. И если у них есть такая возможность, не имеет значения, сколь малая — они ею воспользуются. Атаковать танки и бронемашины с копьями и дубинками может показаться абсолютно тщетным с точки зрения любого разумного военачальника, но если достаточное число бойцов сможет дойти до рукопашной, они смогут нанести нам потери, не говоря уже о колдовских трюках, которые могут использовать только мутанты и еретики. Вот почему мне нужно знать точное их расположение.

— По справедливости говоря, — заметил Диамбор, — воздушная разведка вовсе не обязательно дала бы нам необходимую информацию, учитывая, сколько здесь возможностей укрыться от наблюдения с воздуха. Если бы грузовики, высланные на разведку из Одиенн, не были потеряны, они могли бы быть более полезны для нас, чем самолет.

— Но они потеряны, — возразил Фульбра. — И если столько грузовиков, на которых было столько солдат и оружия, могли исчезнуть в одно мгновение, не успев даже сообщить нам о том, что случилось, мы можем обнаружить еще какой-нибудь неприятный сюрприз, ожидающий нас.

«Но колдовство может истощиться, как и любые другие боеприпасы», подумал он в последовавшем молчании. «И если Имперский флот действительно вот-вот восстановит с нами контакт, все колдовство культистов на этой планете будет бессильно. Если бы мы смогли вызвать на помощь космический корабль, представляю, что бы стало с врагом!»

Командирская бронемашина замедлила ход, приближаясь к разрушенному мосту, но огнеметы на головной «Химере» уже выжгли окружавшую его растительность, а противоположный берег был настолько пустым, что разведчики-мотоциклисты даже не позаботились занять укрытия. Саперы уже устанавливали стальные фермы, которые должны были образовать каркас временного моста.

— Скажите квартирмейстерам, чтобы сначала проверили воду, прежде чем пополнять наши запасы, — приказал Фульбра вокс-оператору, хотя знал, что эти предосторожности и так должны предприниматься в обычном порядке. — И снова высылайте вперед мотоциклистов, так только переправа будет готова.

— Да, сэр, — ответил связист. — Слава Императору Великолепному!

Фульбра подумал, не стоит ли выйти из машины и размять ноги, но особой необходимости не было, и, возможно, будет лучше, если его подчиненные продолжат считать это абсолютно рутинной операцией. У них и так хватает тревог, и нижние чины известны своей склонностью истолковывать любые, даже самые ничтожные детали как причину для дурного предчувствия. О, если бы сюда взвод космодесантников или хотя бы настоящих имперских гвардейцев! Каким примером бы они послужили этим жалким подобиям солдат!

Что было нужно его людям, так это, конечно, новый бой: новая резня культистов, проведенная с беспощадной эффективностью и без потерь. К сожалению, местные деревенщины, казалось, больше не собирались становиться легкой добычей — по крайней мере, добычей врага, которого их всю жизнь учили ненавидеть.

Фульбра размышлял, что же могло случиться с группой грузовиков, выехавших из Одиенн. В какую переделку могли попасть грузовики, на которых было столько оружия, даже если противник имел численное превосходство? И почему вопреки всем разумным доводам и расчетам его настойчиво не покидает гадливое чувство страха, которое он обычно испытывал перед тем, как судьба преподносила особенно неприятный сюрприз?

Глава 15

— ТЫ УМЕЕШЬ ездить верхом?

Дафан моргнул, услышав неожиданный вопрос.

— Я ездил на лошади, сэр, — сказал он, думая, стоит ли признаваться в том, что он ездил на очень спокойной лошади, медленным шагом и не слишком часто. Он так же не знал, правильно ли обращаться к Гавалону «сэр» — но его никогда не учили, как надо разговаривать с колдуном, тем более, с главой всех колдунов Гульзакандры. К счастью, палец Нимиана, похоже, продолжал оказывать на него свое чудодейственное влияние, поддерживая его самообладание куда лучше, чем Дафан мог бы поддерживать его сам.

— Хорошо, — сказал Гавалон. — Мне нужно приехать к Сосуду как можно скорее. Наши попытки задержать Фульбру и заставить его растянуть силы провалились самым жалким образом. Его саперы слишком хорошо работают — реки, рвы и горящие поля не слишком задерживают их, а наши бойцы просто не могут навязать им ближний бой, если не найдут надежный способ выводить из строя их машины. Какая будет ирония, если исход этой войны будет зависеть от количества запасных колес для машин Фульбры и скорости, с которой их меняют. Ты должен показать мне, где эта ферма. Мои зверолюди пойдут за нами пешком, но я должен добраться до Сатораэля и объяснить ему, что от него требуется, как можно быстрее.

— Сделаю все возможное, сэр, — пообещал Дафан.

Он пожалел о своем обещании, как только увидел скакунов, которых приготовили слуги Гавалона. Всего животных было четверо; хотя Гавалон собирался ехать без сопровождения своей свиты зверолюдей, он компенсировал их временное отсутствие, взяв с собой двух своих рабов-волшебников, Абдалкури и Малдайака. Скакуны, несомненно, были лошадьми, но окрашенными куда более ярко и пестро, чем все лошади, которых видел Дафан до того, их преобладающими цветами были оранжевый и голубой, головы украшены рогами. Хвосты их были не обычными лошадиными хвостами, а больше похожи на крысиные, массивные копыта не подкованы. Седла и уздечки были достаточно обычными, но у них не было мундштуков во рту. Эти кони казались Дафану такими же странными, как и рабы-колдуны с их раскрашенными и покрытыми шрамами лицами, одетые в кожаную броню, ярко разукрашенную красным, желтым и зеленым.

— Не волнуйся, Дафан, — сказал Гавалон, заметив его тревогу. — Они более послушны, чем кажется, и умнее, чем любые другие животные, которых ты когда-либо видел. Если приучить их повиноваться тебе, эти кони будут служить очень хорошо.

Дафан снова замялся, прежде чем садиться в седло. Он был на целый фут ниже, чем самый низкорослый из его спутников, а стремена, казалось, были расположены невероятно высоко — но один из зверолюдей подошел, подставив свои огромные руки вместо ступеньки, и Дафан смог взобраться в седло.

«Теперь чудовища мне прислуживают!», подумал он. «Еще вчера я был никем, а сейчас я, похоже, действительно посланник очень важной персоны!»

Гавалон задержался, отдав еще несколько приказаний командирам своей армии. После этого они поскакали, быстро перейдя с шага на рысь, а с рыси на галоп.

Через несколько минут четыре ярких разноцветных лошади мчались быстрее, чем Дафан мог вообразить. Трясясь в просторном седле, Дафан думал, что было бы, если бы он сказал Гавалону, что не умеет ездить верхом. Наверное, Гавалон забрал бы у него палец Нимиана и оставил бы Дафана в лагере — а этого Дафан совсем не хотел. Ему очень хотелось вернуть к Гицилле как можно скорее. Если ему придется учиться ездить верхом, набивая шишки — значит, так тому и быть.

К счастью, его конь был хорошо приучен возить на себе всадников и скакал очень ровно. Дафану нужно было лишь слегка дернуть уздечку, чтобы заставить коня повернуть, и скакун тотчас повиновался. Это позволило Дафану освободить одну руку, к которой был привязан палец Нимиана, так, чтобы он мог показывать путь.

Гавалон сначала ехал рядом с ним, чтобы убедиться, что Дафан знает путь, но проехав так десять минут или около того, колдун отстал и дальше просто следовал за ним.

Когда конь перешел на более ровный шаг, скачка стала более гладкой, и Дафан почувствовал, что может смотреть на горизонт впереди, а не на кусты и кактусы, мелькавшие по сторонам, не при этом испытывая чувство тошноты. В любом случае, он слишком давно ел, и вряд ли в его желудке осталось что-то, чем могло бы его стошнить.